Хейзел поморщилась:
– Когорты, с Первой по Четвертую, рассеяны по холмам, воинов не хватает. Мы с Арионом носились между ними как могли, но… – Она осеклась, не желая указывать на очевидное: мы теряем позиции. – Фрэнк, если отпустишь меня на минуту, я доставлю Аполлона и Мэг на Храмовую гору. Элла и Тайсон ждут.
– Иди.
– Постой, – сказал я (дело не в том, что мне не хотелось поскорее призвать на помощь бога, воспользовавшись банкой из-под желе – просто кое-что в словах Хейзел меня встревожило). – Если здесь когорты с Первой по Четвертую, то где же Пятая?
– Охраняет Новый Рим, – ответила Хейзел. – С ними Дакота. Сейчас в городе, слава богам, все спокойно. Тарквиний не появлялся.
ХЛОП. Рядом со мной появился мраморный бюст Терминуса, на котором были фуражка британской армии времен Первой мировой войны и шинель цвета хаки, закрывающая его до самого подножия пьедестала. Из-за того что рукава ее были пусты, он походил на солдата, потерявшего обе руки в битве на Сомме[56]. К несчастью, я видел много таких во время Первой мировой.
– В городе совсем не спокойно! – объявил он. – Тарквиний атакует!
– Что?! – Хейзел словно нанесли личное оскорбление. – Откуда?
– Из-под земли!
– Канализация! – воскликнула Хейзел. – Но как…
– Тарквиний построил в Риме большую клоаку, – напомнил я ей. – Он разбирается в канализации.
– Я помню! Я сама запечатала выходы!
– Значит, он как-то их распечатал! – сказал Терминус. – Пятой когорте нужна помощь. Срочно!
Хейзел вздрогнула, ошеломленная тем, что Тарквиний ее обставил.
– Или, – сказал ей Фрэнк. – Я отправлю вам на подмогу Четвертую когорту.
Хейзел нервно засмеялась:
– И оставить тебя тут с тремя? Нет.
– Все в порядке, – проговорил Фрэнк. – Терминус, сможешь убрать защитный барьер здесь, у главных ворот?
– С чего мне это делать?
– Устроим им Ваканду.
– Устроим что?
– Ну, знаешь, – ответил Фрэнк, – заманим всех врагов в одно место.
Терминус бросил на него сердитый взгляд:
– Не припоминаю, чтобы в римских военных руководствах упоминалась какая-то там Ваканда. Но хорошо.
Хейзел нахмурилась:
– Фрэнк, ты же не собираешься выкинуть что-нибудь глупое…
– Мы стянем сюда все наши силы и отстоим туннель. Я справлюсь. – Ему удалось изобразить очередную уверенную улыбку. – Удачи, ребята. Увидимся на той стороне!
«Или нет», – подумал я.
Фрэнк не стал ждать новых возражений и удалился, отправляя вестников с приказами построить войска и отправить Четвертую когорту в Новый Рим. Мне вспомнились смутные образы, которые я видел в голографическом свитке: Фрэнк в туннеле Калдекотт раздает приказы рабочим, которые что-то копают и таскают сосуды. А еще загадочные слова Эллы о мостах и огне… И мне совсем не нравилось, куда заводят меня мысли об этом.
– В седло, детишки, – скомандовала Хейзел, подавая мне руку.
Арион возмущенно заржал.
– Да, я знаю, – сказала Хейзел. – Тебе не хочется нести троих. Мы забросим их на Храмовую гору и сразу помчимся в город. Обещаю, там ты сможешь вволю потоптаться по нежити.
Похоже, это умилостивило коня.
Я уселся позади Хейзел. Мэг устроилась на откидном сиденье на крупе.
Едва я успел обхватить Хейзел за талию, как Арион сорвался с места, оставив мой желудок на оклендской стороне холмов.
34
О вставь здесь имя
Услышь нас и слово впиши
Это что, MadLibs?[57]
Терпением Тайсон и Элла не отличались.
Мы нашли их на ступенях храма Юпитера. Элла ходила из стороны в сторону, заламывая руки, Тайсон весело подпрыгивал, как боксер, готовый к первому раунду.
У Эллы на поясе висели тяжелые льняные мешочки, они качались и ударялись друг о друга, что напомнило мне о настольной игрушке в кабинете Гефеста, шарики которой отскакивали один от другого. (Терпеть не могу бывать у Гефеста в кабинете. Его настольные игрушки умели так загипнотизировать, что я мог пялиться на них часами, а порой и десятилетиями. Я так пропустил 1480-е.)
Обнаженная грудь Тайсона теперь была полностью покрыта вытатуированными строчками пророчества. Увидев нас, он расплылся в улыбке.
– Класс! – воскликнул он. – Быстрый пони!
Меня не удивило, что Тайсон прозвал Ариона «Быстрый пони» и что он, похоже, был больше рад встрече с конем, чем со мной. Удивило же меня то, что Арион, пусть и недовольно фыркнув, позволил циклопу погладить его по морде. Вот уж не думал, что Арион – любитель обнимашек. Впрочем, они с Тайсоном оба были сыновьями Посейдона, а значит, в некотором роде братьями и… знаете что? Брошу-ка я об этом думать, пока у меня мозги не расплавились.
К нам подбежала Элла:
– Поздно. Очень поздно. Пошли, Аполлон. Ты опоздал.
Удержавшись от объяснений, что мы были немного заняты, я слез со спины Ариона и хотел было подождать Мэг, но она осталась с Хейзел.
– Для ритуала я тебе не нужна, – сказала она. – Я помогу Хейзел и выпущу единорогов.
– Но…
– Божественная скорость, – напомнила мне Хейзел.
Арион испарился, оставив после себя дымящийся след и Тайсона, который теперь гладил воздух.
– Ну вот, – надул губы циклоп. – Быстрый пони ускакал.
– Да, он такой.
Я пытался убедить себя, что с Мэг все будет хорошо и скоро я ее увижу. Последними словами, которые я от нее услышу, не станут «выпущу единорогов».
– А теперь, если мы готовы…
– Поздно. Готовы, но поздно, – пожаловалась Элла. – Выбери храм. Да. Нужно выбрать.
– Мне нужно…
– Призыв одного божества! – Тайсон постарался повыше закатать штанину и поскакал ко мне на одной ноге. – Давай я еще раз тебе покажу. Тут, у меня на бедре.
– Не стоит! – заверил я его. – Я помню. Просто…
Я окинул взглядом Храмовую гору. Как же много здесь было храмов и святилищ, а теперь их стало даже больше, ведь, вдохновленные делом Джейсона, легионеры успели закончить строительный марафон. И как же много статуй богов смотрело сейчас на меня.
Как члену пантеона мне была неприятна необходимость выбирать только одного бога. Это то же самое, что выбирать, кто из детей или музыкантов нравится тебе больше всех. Если у тебя есть такой любимчик, значит, что-то явно пошло не так.
А еще, если бы я выбрал одного бога, то все остальные на меня бы разозлились. И не важно, помогли бы они мне потом или рассмеялись мне в лицо – они все равно бы обиделись на меня за то, что я не поставил их на первое место. Я знал, как они рассуждают. Когда-то и я был одним из них.
Конечно, некоторых богов я бы точно не стал выбирать. Я бы не стал призвывать Юнону. И не стал бы даже думать о Венере, тем более что по пятницам вечером она ходит в спа с тремя Грациями. Звать Сомнуса – дохлый номер. Он ответит на звонок, пообещает, что скоро будет, и снова уснет.
Я посмотрел на гигантскую статую Юпитера Оптимуса Максимуса, пурпурная тога которого ниспадала складками словно плащ
