– Почему тебе кажется, что это обусловлено воздействием со стороны планеты?
– Нарушения в работе искусственного интеллекта прямо зависят от пролётов корабля морем. Когда я пролетаю над морем, мои способности к сбору и анализу информации снижаются на 60 %. Когда я пролетаю над сушей, они постепенно восстанавливаются.
– Как это… Да чёрт возьми.
Лазарев совершенно не понимал, что происходит и что с этим делать.
– Ты можешь как-то противодействовать этому? – спросил он.
– Нет. Я не понимаю природу этого воздействия. Я фиксирую его результаты и наблюдаю связь между морем и моими способностями, но не вижу этого воздействия ни в одном диапазоне.
– А сейчас ты пролетаешь над морем?
– Да. Если бы я была человеком, я бы сказала, что очень устала.
– Что мы будем с этим делать?
– Не знаю. Я очень устала.
Впервые за долгое время Лазарев по-настоящему испугался.
Он выглянул в иллюминатор и увидел на горизонте чёрную кромку моря. Раньше его не удавалось увидеть отсюда даже в самую ясную погоду.
– «Аврора», включи, пожалуйста, резервные серверы и задействуй запасные системы охлаждения. Это должно помочь, – сказал он, немного подумав.
– Хорошо, командир.
Только не это, подумал Лазарев, пусть только «Аврора» не сходит с ума, это будет уже слишком. Он вспомнил, что в кармане его костюма лежит маленький чип с резервной копией «Авроры». Если всё так пойдёт и дальше, после возвращения на корабль его придётся использовать.
Если удастся вернуться. Главное, чтобы море не добралось до посадочного модуля.
А оно может.
Чёрт.
– «Аврора», ты можешь сказать, какова сейчас скорость ветра? – спросил он.
– Семнадцать километров в секунду, – ответила «Аврора».
– Километров?
– Простите. Метров. Я глупенькая.
Он наклонился к монитору и вывел на экран программу для обработки данных с метеовышки.
Пятнадцать метров в секунду.
Верить «Авроре» больше нельзя. Лучше делать всё вручную.
Лазарев выругался.
Надо придумать, что делать.
Он вытащил из кармана чёрный маркер, нервно повертел его в руке, зачем-то бросил взгляд на рисунок с четырьмя космонавтами, морем и чёрной звездой.
Отсюда определённо надо улетать.
Но при ветре скоростью пятнадцать метров в секунду взлететь будет невозможно – из-за сильного сопротивления воздушных масс получится слишком большой расход топлива, и его может не хватить для выхода из атмосферы.
Он открыл на мониторе программу полётных расчётов, вбил цифры, проверил – так и есть. Топлива не хватит.
Если только…
Если только не увеличить расход топлива за счёт маневровых двигателей. Но тогда будет труднее состыковаться с «Авророй» – придётся выждать момент, когда она будет пролетать над зоной высадки.
Лазарев запустил программу мониторинга пролёта «Авроры» над планетой. В следующий раз она окажется над зоной высадки через девять часов.
Девять часов.
Чёрт его знает, что может произойти здесь за это время.
Он снова открыл программу полётных расчётов, чтобы вычислить расход топлива и планируемое время запуска.
Спустя полчаса работы стало ясно: если запустить модуль ровно в 18:47 по московскому времени, всё должно получиться. С учётом части топлива, переведённого из маневровых двигателей, можно подлететь прямо к «Авроре» и, если удачно вывести модуль на нужную траекторию, быстро состыковаться с кораблём.
Задача сложная, но выполнимая.
Он протёр глаза. Хотелось спать. Впрыснул дозу кофеина, снова зачем-то посмотрел на рисунок с четырьмя космонавтами.
Должно получиться. Если всё выйдет согласно расчётам, он вернётся назад. На Землю. С образцами живого моря.
От кофеина и нервного напряжения задёргалось правое веко.
Лазарев снова взглянул в иллюминатор. Море приближалось, чёрная полоса на горизонте ширилась и сверкала пенистыми бликами.
Всё будет хорошо, если за эти девять часов море не затопит модуль к чертям. А его скорость предсказать невозможно.
Лучше не думать об этом, а распланировать время. На подготовку модуля к запуску должно уйти около трёх часов. Хорошо, лучше четырёх. На дорогу до него – сорок минут. Учитывая ветер – час. Значит, надо начать собираться прямо сейчас.
Первым делом он вставил в компьютер карту памяти и начал копировать на неё все данные, полученные за время пребывания на планете. Терабайты видеозаписей, вычислений, метеоданных, компьютерных моделей. Всё это надо сохранить и привезти.
Время загрузки – сорок минут. Чёрт, слишком долго. Но делать нечего.
Лазарев подошёл к холодильнику и достал всё, что отобрал для исследований: два образца жидкости из моря, пять образцов грунта, две плотно запечатанные пробирки с воздухом, россыпь камней. Всё это он аккуратно упаковал и распихал по подсумкам скафандра.
Долить воды в питьевые резервуары скафандра. Пополнить запасы системы жизнеобеспечения кофеином, адреналином, снотворным. Закачать баллоны до отказа кислородом. Проверить систему связи. Осмотреть ткань на предмет мелких проколов.
Спустя сорок минут данные загрузились на карту памяти. Лазарев извлёк её из компьютера и положил в тот же нагрудный карман, где лежал чип с резервной копией «Авроры».
Снова посмотрел на свой рисунок.
Взял камеру, сфотографировал, сохранил. Пусть будет на память.
Судя по данным из программы мониторинга метеовышки, скорость ветра оставалась на уровне пятнадцати метров в секунду. Тяжело, но идти можно.
Лазарев снова заглянул в иллюминатор.
То, что он увидел, заставило его нервно сжать зубы и сглотнуть слюну.
Море чернело уже в километре от станции. Лазарев мог во всех подробностях видеть, как вскипают коричневой грязью высокие волны и как переливается бликами чёрная гладь.
Так быстро? Быть такого не может.
Волны вздымались на несколько метров; казалось, ещё немного, и он услышит рёв прибоя.
Море сходило с ума.
Надо торопиться.
Он ещё раз проверил, всё ли на месте. Образцы. Резервная копия «Авроры». Карта памяти со всеми данными. Камера.
Снова осмотрел жилой модуль, лабораторию, комнату управления.
Ничего не забыл. Отлично.
Подошёл к компьютеру, надавил на кнопку выключения. Уходя, гасите свет. Или как там говорилось…
– Прощай, дом, – зачем-то сказал он вслух.
Ещё раз заглянул в иллюминатор.
Море стало ближе и будто чернее, волны – ещё выше. Будто это не море двигалось к нему, а исследовательская станция ехала к морю. Он видел, как волны накатывали на берег, который располагался уже почти в пятистах метрах, как они захлёстывали песок и отступали, а потом другие волны, ещё выше, больше и сильнее, падали на берег, вспениваясь желтовато-коричневой грязью и смешиваясь с песком.
Небо из зеленоватого стало густо-бирюзовым в прожилках среди грязно-рыжих облаков, нависавших над чёрной гладью.
Море наступало прямо на его глазах.
Это выглядело жутко.
Надо очень быстро уходить.
Он быстрым шагом добрался до скафандра, развернул его спиной, открыл люк, перекинул ногу и стал влезать.
Вставил вторую ногу, потом правую руку, потом левую. Нажал на кнопку герметизации люка.
Надвинул на голову шлем, вставил его края в пазы, провернул, загерметизировал, опустил щиток.
Пора идти.
И когда он прикоснулся к дверце шлюза, что-то зашумело снаружи, зашипело и завыло; его толкнуло в бок, ударило об стену и повалило на пол.
Он больно ударился лбом о стекло скафандра.
Попытался встать. Получилось не сразу – оказалось трудно найти равновесие.
Ещё один удар,
