Сон не шел. Голова была ясная, а глаза сами собой распахивались, будто у заводной куклы, у которой сломался какой-то механизм. Бывает такое: настолько набегаешься за день, что организму требуется время, чтобы успокоиться и настроиться на сон.

Славица всегда говорила, что в таких случаях надо выпить теплого молока, лечь и почитать. Молока не хотелось (да его и не было), а вот насчет чтения…

Только в этот момент Илья вспомнил о присланных Милицей бумагах. Услышав, что рухнул мост, он вслед за Дарко выбежал из кабинета, но перед этим, почти не задумываясь о том, что делает, схватил выползшие из принтера листы и сунул их в карман.

О разговоре с Милицей и о том, что нужно прочесть и передать Дарко документы, Илья напрочь позабыл. На часах – почти одиннадцать вечера. Идти к другу поздно, наверное, он уже лег и заснул. Ладно, рассказать обо всем можно и завтра. Зато сейчас самое время прочесть то, что отправила Милица.

Достав из кармана небрежно свернутые листы, Илья вернулся в постель и принялся читать.

Закончил он, когда было уже далеко за полночь. Читать было сложно: документы, ясное дело, были написаны не на современном сербском языке. Но то и дело встречались комментарии Милицы, некоторые предложения были подчеркнуты, так что в итоге Илья во всем разобрался.

Как и сказала Милица, это было не цельное повествование, а разрозненные бумаги: отрывки из писем, дневников, медицинских документов, записки священнослужителей, путешественников, чиновников различного ранга.

Из всего этого можно было составить более-менее полное представление о том, что творилось в этих местах несколько столетий назад: массовые смерти, сотни жертв, мертвые города, покинутые поселки.

Подробно описывались предшествующие бедствию «знаки»: Кровавая луна, непогода, беспокойное поведение животных. Об эпидемии вампиризма писали совершенно серьезно, как о чуме или холере. Описывались способы борьбы с нечистью, а также признаки, со всей определенностью позволяющие сказать, что перед вами – жертва вампира (ведь не все сразу обращались, порой кровопийца мог и растянуть удовольствие).

Илья понимал, почему так заволновалась Милица: в документах описывались бледность, сонливость, отсутствие аппетита, а еще – плохой сон и ночные кошмары. Понимать-то он понимал, но отнесся к этому не особенно серьезно: такие же признаки имеет, например, анемия. Или неврастения.

В одном, самом длинном, подробном и запутанном документе, который Илья прочел позже остальных, говорилось о том, что эпидемия была остановлена монахами монастыря Святого Стефана – того самого, древние руины которого находились неподалеку.

В записях упоминался некий обряд, при помощи которого было лишено сил демоническое существо, развязавшее эпидемию. Илья уже слышал и это имя, и историю: Милица рассказала обо всем Арсению, Диме, Кате и Василине, а Арсений пересказал им с Дарко.

Правда, делалось уточнение о том, как именно удалось ослабить и остановить Вриколакоса. Написано было иносказательно, и на русском языке это звучало примерно так: «Сотворить Очищение можно в последний день седмицы. Ибо благословил Бог седьмой день и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих».

Монахи, насколько сумел понять Илья, окропили Вриколакоса освященной в церкви водой, в которой было растворено «священное вещество халс» (что еще за вещество такое?), перед этим всадив в «поганую плоть» острые кинжалы, пронзив ступни, запястья, «црно срдце» – черное сердце, шею и пах.

Указывалось и место, где якобы погребен Вриколакос, но тут понять было еще сложнее. Упоминалась «камена длан» – «каменная ладонь», откуда видно, как «зелена трака» – «зеленая лента» становится черной.

Чушь какая-то.

Прочитав все документы, Илья положил их на тумбочку. Глаза слегка пощипывало от напряжения, но спать все еще не хотелось. Однако был уже почти час ночи, а завтра – снова день не из легких, так что надо попробовать уснуть. Илья выключил ночник. В комнате сразу стало темно, и от этого немного тревожно.

«Сделай одолжение, перестань вести себя как ребенок!»

Он просто начитался всякой ерунды: не стоило делать этого перед сном. Теперь точно не уснешь. Славица советовала читать что-то легкое, необременительное, а он…

Славица.

Илья лежал на спине и смотрел на окно, а за ним стояла она – его покойная жена.

К ночи тучи немного разошлись – впервые за много ночей, – и в неверном свете луны Илья видел знакомый силуэт, любимое лицо в обрамлении пышных темных волос.

«Ты не можешь этого видеть, – сказал неестественно спокойный голос в его голове. – Славица лежит в могиле за сотню километров отсюда. И вообще, здесь недостаточно светло, чтобы ты мог все это разглядеть».

Но Илья послал рациональный голос к черту. Он видел ее, свою любимую жену: она стояла рядом. И ему не было страшно, наоборот, все его существо ликовало.

– Что же ты не идешь ко мне? – пропела Славица, и голос ее звучал нежно и вместе с тем страстно.

Секунду спустя Илья был уже на ногах: он и сам не заметил, когда успел встать с кровати. Всего несколько шагов, и он окажется возле окна. Не отрывая взгляда от маячившего за окном лица, он подался вперед и вдруг ударился мизинцем о спинку кровати.

Вроде и не сильно, но Илья едва не взвыл от боли, зажмурившись и прикусив губу. А когда он снова открыл глаза, то увидел, что за окном ничего нет, кроме кривого осколка луны.

И вот тут пришел страх – нахлынул ледяной волной, накрыл с головой. Это было наваждение, но какое яркое! Если бы не нелепая случайность, чем бы все закончилось? На память пришли недавно прочитанные строки о том, как вампиры дурманят людей, какие кошмары и видения умеют насылать.

«Вот тебе и ответ: начитался этой дури, и теперь мерещится всякое, спасибо Милице», – сказал Илья себе и сам не поверил. Нет, ему не померещилось! Что-то приходило сюда минуту назад. Смотрело на него. Звало.

На цыпочках, словно боясь вспугнуть неизвестно кого, Илья подошел к окну, мысленно обещая себе, что впредь будет опускать жалюзи, и выглянул наружу.

Его ожидало новое потрясение. Уличное освещение не горело – он сам его отключил. В лунном свете Илья увидел стоящих внизу людей, точнее детей, которые окружили женщину в светлой ночной рубашке до колен.

В первый момент его обожгло: Славица! Но в следующий миг, приглядевшись, он понял, что это Оксана Юрьевна.

– Что происходит? – пробормотал Илья, и тут дети, стоявшие кругом, словно собрались водить хоровод, синхронно, как по команде, подняли головы и уставились на него.

Белые лица, босые ноги, тонкие руки и…

«Глаза! Что у них с глазами?» – смятенно подумал Илья и скорее почувствовал, чем подумал: Оксане грозит опасность.

Илья рванул на себя оконную ручку, но ее заело. Он дергал проклятую ручку, но она не поддавалась. В