Речь мужика, да и внешний вид говорили, что он явно из какой-нибудь заброшенной деревни, оторванной от цивилизации и по каким-то ему известным причинам, оставшийся в прошлой эпохе.

   - Так получилось. Может, хоть куда довезете, а то не с руки ночевать посреди поля на дороге, - произнес Иван, показывая всем своим видом, что основательно замерз.

   - Коли так, садись. Я в Малышево еду. Еже ли устроит, подвезу.

   - Да, спасибо, - и Иван забрался в телегу. Он первый раз в жизни ехал в телеге и поэтому не мог понять, где в ней сесть, вдобавок сразу почувствовал запах навоза, который вероятно в ней и перевозили. Решив, что лучше так, чем топать пешком, уселся сзади на край телеги.

   - Ну, трогай, милая, - крикнул мужик и дернул вожжи. Лошадь нехотя тронулась в путь.

   - Сам-то чей будешь? - неожиданно спросил мужик.

   - В каком смысле? - не понял вопроса Иван.

   - Барин, али путник какой?

   Вопрос насторожил Ивана настолько, что он не сразу ответил, так как в голову пришла дикая мысль, что на установке при перемещении пошло что-то не так, и он переместился на десятки, а то и столетия в прошлое. В это не хотелось верить, но страх сам собой наполнил разум.

   - Путник я, простой путник.

   - То-то я вижу, одежонка на вас чудная, да и босовик не по сезону. В таких, разве что в хате ходить.

   - Да, издалека я, - ответил Иван, так и не поняв что означало слово босовик, но переспрашивать не стал, а подумав, ответил:

   - Простыл я дорогой, экипаж сломался, а когда в себя пришел, ни вещей, ни экипажа.

   - Стало быть, обокрали в дороге. Это бывает. Нынче время такое, чуть зазевался и почитай не то что вещей, а жизни лишить могут, - мужик обернулся, посмотрел на Ивана и добавил, - хорошо хоть зипун заморский на тебе оставили, а то без него замерз бы в дороге.

   - Да, это верно. А что день-то нынче какой?

   - Так вчерась аккурат Покров святой Богородицы был.

   - Да верно, - делая вид, что понял, ответил Иван, - я последний год болел сильно. Все в голове перемешалось, не то что день, год иной раз вспомнить не могу.

   - Бывает такое. Я вот иной раз тоже, в город поеду, а как вернусь назад, забыл, что купить хотел. А что болел-то чем?

   - А кто его знает, хворь какая-то, и сам не знаю. Вроде то помню, то не помню.

   - А, ну это значит не чумка. От чумки-то долго не протянул бы. А с головой ноне многие болеют, времена такие, никуда не денешься.

   Разговор все более и более настораживал Ивана.

   - Вот и я к тому. Год-то нынче какой? - подстраиваясь к манере разговора мужика, спросил Иван.

   - Так две тысячи двадцать пятый с утреца был.

   Иван вздохнул с облегчением. Его знания в церковных праздниках были весьма скудные, но он точно помнил, что на покрова должен выпасть первый снег, стало быть, он переместился в прошлое правильно день в день, но по каким-то причинам точка "схлопывания" непонятным образом сместилась и весьма существенно. Вероятно, его сейчас ищут на другом конце Челябинска, куда он должен был переместиться. Настроение сразу улучшилось.

   - А что в деревне много жителей осталось, или все в город подались?

   - А что в городе-то делать? Торговля одна, а в деревне народу много, почитай до ста дворов наберется.

   - Надо же, а я думал деревень все меньше и меньше.

   - Не знаю, не знаю, видать, ты мил человек давно в наших краях не был. Небось, все по чужим странам и городам шастал, так я разумею?

   - Да нет, я все больше по стране хожу.

   - Ученый что ли какой, а ли писатель?

   - Ученый.

   - Это плохо.

   - Это почему же? - удивленный таким заявлением, переспросил Иван.

   - Так все беды наши от ученых, от того видать господь и прогневался на нас и послал на землю бед столько, что сколько времени прошло, а страданиям нашим конца и края не видно.

   - Не скажите. Ученые люди во благо других людей служат, а не корысти ради.

   - Ну можот и так, не мне судить.

   - А беды в чем проявляются? - спросил Иван, дабы поддержать разговор.

   - Так ведь сколько людей-то чудных стало на белом свете. Раньше такова отродясь не было. А скотина какая, а болезни и хвори, что никто не знает, как лечить их.

   Иван слушал мужика, продолжая размышлять о том, где переночевать, чтобы утром отправиться в Челябинск. При этом он не до конца уловил смысл сказанного им и поэтому переспросил:

   - Так ведь и раньше болели, а что сейчас новые болезни в деревне появились?

   - А кто ж их знает, новые они, али старые невесть откуда пришедшие к нам. Только что люди, что скот помирать стали раньше времени.

   В этот момент дорога резко повернула вправо, и Иван заметил неясные очертания домов. Тусклый свет огней в окнах говорил, что они въехали в деревню.

   - Простите, любезный, не подскажете, где можно переночевать?

   - Так ежели денег нет, кто ж тебя милый не то что на постой, а на ночлег пустит.

   - Да, насчет денег вы правы, ни рубля, ни копейки.

   - Ладно, так и быть, переночуешь у меня, - ответил мужик и остановился возле ворот. В этот момент послышался чей-то, сначала детский, а потом, женский голос:

   - Мам, батька приехал.

   - Ну че стоишь, открывай ворота.

   Ворота распахнулись, и телега въехала во двор. На крыльцо вышла женщина, по всей видимости, жена и вытерев руки о фартук, строгим голосом спросила:

   - Не один что ли приехал?

   - Не один, не один. Путника вот привез на ночлег, а то поди замерзнет горемыка, ночи-то поди уже морозные.

   Явно недовольная визитом незнакомца, женщина вернулась в дом. Иван спрыгнул с телеги. Озираясь по сторонам, даже при тусклом свете звезд и луны, сразу оценил разительное отличие дома и внутренних строений от привычных садовых участков, на которых приходилось бывать. Старый бревенчатый дом, с дымящейся трубой на крыше, напротив длинные низкие строения, развернутые и примыкающие одной стороной к дому. Судя по звукам и запахам, в них содержали скотину. Рядом еще одно строение с высокой крышей напоминающее амбар. Парнишка, открывший отцу