Он вышел из дома сам.
– Я не опоздала?
– У нас еще имеется время.
Теодор нашел мою руку в куче бледного шелка и пожал ее.
– Тебе нужно переодеться.
Я кивнула и прошла мимо него в коридор. Кринолин слабо зазвенел, зацепившись за дверную ручку, но тут же был освобожден. Теодор с веселым видом отступил на шаг, позволив мне шуршать в прихожей.
– С тобой все в порядке? – спросил он, сопровождая меня в небольшую гостиную. – Я не могу простить себя за то, что оставил тебя в камере прошлой ночью.
Я бросила кринолин на оттоманку и аккуратно расположила платье на софе.
– Да, не хотела бы я оказаться там снова.
Мне никак не удавалось отдышаться. Мои ребра сжимал корсет. Я вдруг осознала, сколько пота стекало по моей спине.
– Слава богу, что все закончилось.
– И ты не будешь это обсуждать? – спросил Теодор.
– Не буду. – Я посмотрела на него. – Теодор, мне нужно переодеться. Без лишней публики.
Облачение и шнуровка придворного платья были достаточно сложны и без сопутствующей беседы. Он взглянул на шелк, посягавший занять всю его мебель.
– Конечно. Прислать тебе горничную?
– Было бы прекрасно.
Переодевание в роскошное платье, предназначенное для королевского бала, было само по себе большим событием, но у меня не оставалось времени для изысканности. Я сняла жакет и надела кринолин, когда в комнату вбежала взволнованная горничная. Ее фартук был украшен пятнами от подливки, и от девушки слабо пахло луком. Теодор явно отвлек ее от обязанностей на кухне. Она помогла мне с юбками, затем молча зашнуровала лиф. Я чувствовала, как ее руки дрожали, когда она пропускала шпильки через ушки. Мне хотелось, чтобы девушка работала быстрее.
– Мисс? – прошептала она, пока я выравнивала рукава.
Мадам Плини была у́же в плечах. Полного соответствия не наблюдалось. Только швея могла заметить эти детали, напомнила я себе. Но плечи располагались ниже, чем мне того хотелось бы.
– С этим нужно что-то делать, – сказала я.
– Но, мисс, – прошептала горничная, – нарушится весь порядок.
Я хотела возразить, однако она быстро добавила:
– Ваши волосы. Я могу изменить прическу, если…
– Да, быстрее.
Мое сердце билось о тесный лиф. Нам требовалась скорость. И она была права. Я не годилась для королевского бала. Мои волосы выглядели растрепанными.
Она торопливо вышла – легкое дуновение серого шерстяного платья и белого передника – и поспешно вернулась с несколькими бигуди и большим отрезом материи.
– Где вы это нашли?
Я думала, что Теодор завивает свои волосы в простую косичку.
– Это мои, – ответила она, набросив ткань мне на плечи.
Укрыв платье от волос, девушка принялась за работу.
– Я уверена, вы справитесь.
Мой рот открылся, пока я наблюдала за ее работой в небольшое зеркало, висевшее над камином. Она безжалостно вычесывала мои спутанные волосы, смазывала локоны сладко пахнувшей помадой и затем завивала их на бигуди, создавая башенный стиль, модный при королевском дворе.
– Вряд ли вы имеете при себе какие-то аксессуары, – сказала она, сооружая прическу. – Драгоценности или ленты…
– А как насчет цветов?
Теодор стоял в дверях и улыбался. Он держал в руке горсть розового бальзамина.
– Я заметил, что платье украшают розовые цветы, а эти просто засыхают в столовой.
– Отлично, – сказала я.
– Цветы не очень модны в это время года… – сказала горничная, но, покраснев, взяла их у герцога.
– Вы буфетчица или парикмахер? – со смехом спросила я.
Она была права. Свежие цветы считались слишком пасторальными и простыми для зимнего бала.
– Я простая буфетчица, но иногда могу быть парикмахершей, – ответила девушка.
Она оказалась очень полезной. Горничная наколола соцветия так, чтобы оттенить извивы прически. Розовый бальзамин подходил вышитым цветам, словно я заранее знала, что нужно вышивать именно так.
– Ты готова? – спросил Теодор.
Я встала перед крохотным зеркалом и, склонив шею, посмотрела на платье. Полная картина ускользала от меня.
– Думаю, да, – сказала я. – Спасибо вам.
Однако горничная уже исчезла в коридоре.
– Ты готова, – подтвердил он, взяв меня под руку и медленно повернув вокруг себя. – Ты выглядишь, как чудное видение.
Я могла бы отмахнуться от его слов, но лицо герцога, слегка ошеломленное и по-идиотски радостное, подсказало мне, что комплимент шел от души.
– Тогда поспешим, – сказала я, оставив свою мятую и испачканную одежду на оттоманке.
Мой плащ ожидал меня в коридоре. Карета стояла у ворот. Кони танцевали от возбуждения, и их попоны блестели от влаги. Я призадумалась. Одно дело размещать юбки на манекене и совсем другое садиться в них в карету. Как избежать складок и помятостей? Я грациозно села на диванчик, помня о шелке на юбках. Проволочный кринолин тут же защемил мне бедра. Я сшила кучу придворных платьев, но никогда не носила ни одного из них. Интересно, как правильно в них сидеть? Или женщины, носившие их, привыкали к такому дискомфорту?
– Что дальше? – спросил Теодор.
Его ум был сфокусирован на предстоявший задаче. Я взяла руку герцога в свою. Между его бровей залегла маленькая морщинка. Казалось, что он рассматривал клумбу цветов или играл на скрипке, а не готовился остановить попытку убийства. Я любила его за это.
– Мне нужно отменить проклятие. – Далее шло перечисление известных последствий: – Если что-то случится на балу, это повлияет на королеву. И дополнительно на ее мужа. А он является реальной целью Пьорда.
Как зачарованные шапки, сделанные для моего брата, предлагали магическую защиту тем, кто находился рядом с их владельцами, так и про́клятая шаль могла влиять на короля, сидевшего рядом с королевой. Проклятие выпускало на него свою тьму.
– Для большей ясности скажи мне… Если креветки окажутся несвежими, ей станет плохо?
Я раньше не думала об этом, но Теодор был прав.
– Да. «Что-то» в моей фразе означает попытку убийства или просто дикую случайность.
– Что бы профессор ни планировал, результат не может быть достаточно точным. Он не станет стопроцентно полагаться на твое проклятие. – Теодор замолчал и подумал несколько секунд. – Нам нужно приготовиться к разным вариантам. И не только к несвежим креветкам.
– Верно. Но мне нужно вытянуть проклятие из шали. – Я глубоко вздохнула. – Тут понадобится твоя помощь.
– Что угодно.
– Во-первых, нужно понять, когда и где использовать магию. Ты знаешь, я никогда не была на королевских балах. Тебе придется направлять меня. Решить вопрос, где я могу спрятаться, чтобы поработать над шалью. Все должно пройти незаметно для публики.
– Лучше всего во время еды. Прямо перед началом пира король и королева будут восседать на помосте вместе со всей семьей. Во время ужина они будут находиться в центре зала.
– Как долго длится ужин?
Я нервно пожевала губу. Чем дольше, тем лучше.
– Возможно, четыре или шесть перемен блюд. Не очень долго.
– Звучит, как вечность, – ответила я.
– Не сранивай со свадебными пирами. Двенадцать – четырнадцать перемен – и тебе станет дурно от еды.
Теодор замолчал.
– Иногда я понимаю, почему революционеры желают нам смерти, – добавил он печально.
– Четыре-шесть перемен блюд… Это час или два?
– Возможно, два. Хотя королевская семья не станет так долго сидеть за столом. Их
