Я увидела Теодора и запылала румянцем, стараясь избегать его взгляда. Со мной поговорили Паулина и несколько ее подруг. Я приняла их комплименты по поводу платья Виолы и обещания сделать свои заказы. Если кто-то и слышал, что Лорд Монет прикрыл мое ателье, они были достаточно вежливыми, чтобы не упоминать об этом. Меня обнадежило это обстоятельство – похоже, слухи не достигли их. Либо благородных дам не волновало такое банальное событие. Возможно, Вения и Эмми были правы: довольно скоро все будет хорошо.
– Очень милое платье, – сказала Виола, оттягивая меня в сторону, когда Паулина перевела разговор на зимний театральный сезон. – Впрочем, я не ожидала чего-то меньшего. До меня дошли новости о проблемах с вашим ателье.
Я покраснела.
– Не волнуйтесь, – заговорщицким тоном произнесла она. – Трудности уже разъяснились. Завтра ваше заведение откроется.
– Но…
Я должна была поблагодарить ее за открытие ателье, а не оспаривать участие благородной дамы, желавшей мне помочь. Однако мне не давала покоя какая-то высшая несправедливость. Столько магазинов оставались закрытыми из-за того, что знать не заступалась за них! Более того, сама тема ставила другой нерешенный вопрос.
– Почему его закрыли?
– Я думала, вы знаете, – ответила Виола. – Или должны были догадаться. Но возможно, вам ничего неизвестно. Так даже лучше. Могу сказать одно: Лорд Монет не зря получает свои деньги. Виной всему ваша помощница Пенни.
Мой шок был искренним. Я общалась со многими мятежниками, но чтобы из-за Пенни закрыли мое ателье? И что случилось с ней?
– Боюсь, я… – Мне с трудом удалось взять себя в руки. – Меня это сводит с ума. Ее арестовали?
– Да, пару дней назад. Она распространяла подстрекательские памфлеты. Власти считают, что она связана с одним писателем в их движении. Девушка настаивает, что невиновна. Она только приходила на их встречи и доставляла пакеты с памфлетами.
– Вот уж не думала, что распространение печатной продукции считается у нас незаконным, – сказала я, осторожно подбирая слова.
– И не считалось бы, – ответила Виола, – если бы она говорила правду. Я уверена, что ее выпустят.
Она махнула изящной рукой.
– Одним словом, Пенни арестовали, а ваше ателье закрыли по подозрению в связи с лидерами Красных колпаков. Вот на что обращено их внимание. Забудьте о подавлении уличных мятежей, которыми занимались солдаты.
Они арестовали Пенни, закрыли мое ателье, задержали бесчисленное количество других людей и закрыли множество магазинов? По подозрению? Я сжала кулаки и уперла их в бока.
– Прошу прощения, – в конце концов сказала я и отошла к окну, украшенному остролистом.
Мне следовало дождаться Нию, а затем бежать в Каменный замок. Была надежда, что Пенни уже отпустили. Но если она еще в замке, мое сердце будет ныть за нее. Бедняжка! Одна в холодной камере.
Я начинала понимать зловещую тактику, которую предпринимала знать. Чтобы ликвидировать угрозу, они пытались устранить лидера, призывавшего к революции. Это означало закрытие домов и заведений горожан, которые поддерживали его. Все зашло слишком далеко, подумала я, шокированная собственной симпатией к знати. Они бросили Пенни в тюремную камеру, закрыли лавки неимущих и задавленных налогами людей. Тем не менее я знала Пьорда Венко, который создал движение, способное на резню, революцию и цареубийство.
– Как хорошо, что вы пришли, – прошептал мне на ухо Теодор.
Я подпрыгнула от неожиданности так, что остролист зашуршал на подоконнике. Что ж, встреча была неизбежна. Я повернулась к герцогу. Он был одет в темно-синий костюм, украшенный цветущей лозой. Каждое соцветие представляло собой оранжевый цветок.
– Новый костюм? – спросила я, намереваясь провести нейтральный разговор.
Мне хотелось разобраться с ним побыстрее.
– Доверился своей швее и начал замечать достойную одежду. – Он засмеялся. – Или вы обижаетесь, что я не даю вам заказы?
Я подняла ладони вверх.
– Мне предназначено быть швеей, а не портнихой. Не знаю, как подгонять одежду мужчинам. И не хочу учиться этому.
Я надеялась прочитать его мысли, но он был таким очаровательным и вежливым – как в тот вечер, когда мы впервые встретились. В какую игру он играл? Возможно, между нами ничего и не было. От этой мысли у меня перехватило дыхание.
– Так что вы думаете? Подходит под ваши профессиональные стандарты?
– В костюм не вшита чара на удачу.
Он в насмешливом отчаянии покачал головой.
– Я знал, что важная деталь будет пропущена.
– Виола прекрасно украсила зал, – сказала я, уводя беседу от чар и их кузин-проклятий.
С меня было достаточно.
– Да. Она использовала тут некоторую зелень, которую я привез из общественных садов. Рабочие утепляли деревья вдоль реки, и я воспользовался этим.
Он провел пальцами по ближайшим ярко-красным стеблям кизила. Нежность его прикосновения – это доброе внимание к растениям – вызвало во мне мимолетную жалость. Я перевела взгляд от него к гостям и поискала в зале Нию. Ее нигде не было. Гости по-прежнему бродили вокруг, пробовали сыры и лежавшие на тарелках засахаренные фрукты. Она не опоздает, заверила я себя. Мы найдем приватный уголок и обсудим ее перевод.
Паулина заметила меня и направилась сюда. Ее зеленовато-голубое платье было подшито собранной органзой. Перемещаясь, она выглядела как океанская волна.
– Сегодня вечером Маргарита дебютирует с новой пьесой, – сказала она вместо приветствия и совершила традиционный двойной поцелуй.
– Новая пьеса? – переспросил Теодор. – Я знал, что она довольно талантлива. Что-то уже известно о композиции?
– Только то, что она была вдохновлена зимой. Это ее собственные слова. – Паулина потерла ладони, словно ей было холодно. – Хотя, что именно было вдохновлено зимой, я не могу сказать. Лично меня вдохновляет теплая одежда или огонь в камине.
– Софи говорит, что зима хороша для модельного бизнеса, – произнес Теодор.
Я вежливо засмеялась, но воспоминание о беседе было горьким.
– Вы принесли вашу скрипку?
– Да, принес. Но сомневаюсь, чтобы кто-то пожелал сравнивать музыку Маргариты с той какофонией, которую я называю игрой.
– А мне она нравится, – сказала темноволосая женщина, в которой я узнала арфистку Маргариту. – В прошлый раз мы с вами играли народные песни, не так ли?
– Да, забавлялись, – согласился Теодор.
Я могла бы утверждать, что он был польщен.
– Не будем заверять людей, что тем, кто слышал нас, был приятен мой несносный скрип.
Ему прекрасно соответствовала роль образованного и культурного джентльмена. Он явно наслаждался ею. Я отступила назад, сознавая, что это его окружение, а не мое. Возможно, подумала я, осматривая зал, мне пора было отступить в тихий угол и дождаться Нию.
– Просто склоните голову, когда я скажу вам играть, – со смехом произнесла Маргарита. – Ну а теперь мне нужно начинать.
Она сделала небольшой
