– Хорошо, – произношу я, ошеломлённый её речью, твёрдой и вдохновляющей.
– И вообще, одним из правил членства в восстановлении является привлечение единомышленников в лагерь.
– И поэтому ты притащила меня? – с иронией в голосе спрашиваю я.
– А ты не рад? Ты же хочешь помочь сестре, так?
– Допустим.
– Так вот ты сам не сможешь выжать из семян столько, сколько сможет, к примеру, Нори.
– Вы хотите ещё и семена у меня забрать? – смеюсь я и слегка толкаю насупившуюся Раварту в плечо.
– Я думала, ты хотел их сам отдать… или хотя бы часть… Мы правда…
Я тянусь к ней и целую.
– Трэй, – она отстраняется от меня. Видно, что ей нужно ещё что-то сказать, и я не мешаю ей. – Нам нужны люди, молодые, добрые и целеустремлённые, такие как ты. И ещё ты нужен мне.
Прикусив нижнюю губу, она сводит брови домиком, умоляюще глядя на меня. Я не в силах сопротивляться этому колдовству.
– Да отдам я вам семена, – произношу я нарочно небрежным тоном. Мои губы тянутся к ней. Лицо Раварты расслабляется, и жаркий поцелуй подкрепляет мои намерения. Мы проходим в спальню, я аккуратно обхватываю талию Раварты. От стены напротив окна сочится зеленоватый свет аквариума. Внутри распласталось что-то вытянутое. Живое.
– Что это? – спрашиваю я, выдвинувшись к аквариуму.
– Это Леопольд.
На небольшом бревне лежит миниатюрный дракон с заострённым загривком. Чешуйчатый рельеф блестящей кожи выдаёт его принадлежность к пресмыкающимся.
– Это ведь игуана, так?
– Ага, – произносит она, и юбка слетает с её стройных бёдер. Я кидаю последний взгляд на дракона, перед тем как вернуться к возлюбленной. Глаза Леопольда чуть прикрыты и выражают надменное презрение ко мне и ко всему вокруг. Отгоняю от себя этот образ и спешу к Раварте. Ночь обещает быть полной дивных ощущений.
Оранжевый сноп света пробивается сквозь веки. Я чувствую рядом с рукой горячее тело Раварты. Она ещё дремлет. У неё нет столика с часами. Я сползаю с кровати и лезу в карман брюк за коммуникатором. На часах 6:38. Подхожу к аквариуму со спящим Леопольдом, потом возвращаюсь обратно в постель и нежно провожу пальцем по плечу Раварты, аккуратно спускаясь к талии и бёдрам. Она спит. Мне хочется, чтобы мы были вместе всегда, но что-то внутри меня говорит, что нам могут помешать жить вместе. И тут меня внезапно осеняет. Я же ведь ничего не рассказывал Раварте о Кристини. Вот один из камней преткновения. Остаток утра я лежу и думаю, как аккуратно сообщить Раварте о том, что я ещё окончательно не порвал с Кристини.
Когда она просыпается, мы вместе идём в душ, затем на кухню.
– Откуда у тебя игуана? – завожу я разговор, пока она возится с готовкой.
– Купила у знакомой из зоопарка. Есть любители, которые держат животных дома. Леопольд тогда повредил себе бок. Его прокусил варан. Я взяла выходить, да так и оставила себе.
– А откуда ты знаешь сотрудников зоопарка, – продолжаю я удовлетворять своё любопытство.
– А, Марту… она тоже в восстановителях… Кстати, игуана настоящая, негибридная… абсолютно природная…
– Интересно… И много кто ещё в восстановителях?
– Да… Я поняла, ты хочешь узнать, кто ещё из Корпорации работает с нами, – произнося это, она звонко стукает металлической ложкой по дну моей тарелки, накладывая горячую овсяную кашу, неестественно густую и крахмалистую.
– Да, хочу. Я ведь вправе знать, кто со мной по одну сторону баррикады, – подчёркнуто спокойно говорю я.
– У нас достаточно людей отовсюду. Из Корпорации есть ещё несколько человек… С двоими знакома лично, Тод знает даже кого-то из начальников отдела.
– Даже так? – удивляюсь я.
– Конечно! А ты думал, что один в такой ситуации? У многих родственники мучаются от аллергии. Люди и рады бы уйти из Корпорации, но эти сволочи захватили все рынки…
Она говорит это настолько искренне, что эта проблема начинает казаться мне и правда вселенски важной. А ведь раньше я так глубоко никогда не задумывался над тем, что творится в Аридафии. Слишком сильно мой мозг был сдавлен под прессом учёбы и работы.
– Понятно, – говорю я.
Смотрю в окно. Отсюда хорошо просматривается ДНК. Лучи солнца золотистыми бликами причудливо отражаются на звеньях кольца, венчающего башню Корпорации. Самое время признаться Раварте в моих отношениях с Кристини.
– Послушай, – робко начинаю я, когда она садится напротив и запускает ложку в тарелку. – Я тебе должен кое в чём признаться. Эм… в общем, когда мы с тобой начали тесно общаться, у меня была другая…
Раварта широко распахивает глаза. Её рука больше не шевелит ложкой в тарелке с овсянкой. Она молчит. Нужно закончить фразу.
– Вернее, я уже не встречался с ней, хотел порвать, но не успел…
– И что сейчас? Ты с ней порвал? – пальцы её правой руки сжимаются в кулак.
– Не совсем, я избегаю её… С ней непросто порвать… У неё непростая мама… Но я обещаю тебе сделать это в ближайшее время.
– Кто она? – выпаливает Раварта, ударяя кулаком по столу.
– Кристини Инваритте…
– Дочь Альбертине Инваритте? – с удивлением и ужасом в глазах спрашивает Раварта.
– Да.
Я рассказываю всё с самого начала, чтобы скинуть эмоциональный груз с плеч. Раварта слушает. Каша стынет. Видимо, сегодня мы оба останемся без завтрака.
– Послушай, Рав, я не знаю, как тебе это доказать, но ни одна из женщин не интересует меня так, как ты.
– Я верю, – она улыбается, хотя изумление всё ещё читается в каждой мимической мышце её лица.
– Как я тебе уже сказал, наш с Тодом начальник Пош ещё постоянно зудит над ухом насчёт семейных ценностей… Я даже не знаю, как теперь быть.
– Знаешь, – внезапно её голос становится уверенным, – я придумала. Альбертине же входит в шестёрку самых влиятельных людей Корпорации. Мне, конечно, противно это говорить, но сейчас нельзя ничего портить. Тебе лучше подыграть ей.
– Что? – теперь моя очередь с изумлением таращиться на Раварту.
– Разумеется, никаких близких контактов! Максимум поцелуи в щёку! – быстро добавляет она, заметив выражение моего лица.
– Тод сказал, сейчас нам нужно время, чтобы перебросить силы…
– Какие силы?! – я подаюсь вперед, наклонившись над столом.
– Он сам всё расскажет, когда ты принесёшь семена. Он ещё не очень доверяет тебе.
– Отлично! Я ему должен, а он мне нет… А вы хорошо придумали, – заставляете людей стать частью вашей преступной схемы, и никто уже никуда не денется.
– Не смей говорить так! – рявкает Раварта и вскакивает с места. – Разве это преступление! Верхушка «Плазмиды» – вот главные преступники!
– Хорошо-хорошо… успокойся, – я встаю, кладу руку ей на плечо и нежно провожу по нему ладонью.
Боковым зрением вновь замечаю башню ДНК. Надпись PLASMIDA выглядит зловеще. Желудок
