– Хорошо, – наконец говорю я. – Что вам нужно от меня?
– Семена. Они самые чистые из тех, о которых нам известно, – вновь говорит Нори, но уже более мягким, успокаивающим голосом. – Трэй, пожалуйста, давай сделаем это вместе. У тебя ведь совсем немного опыта. Мы научим тебя, как получить урожай и собрать семена на следующий год.
Есть что-то притягательное, материнское в её лице. Оно кажется мне добрым и светлым. Я осознаю, что знаю о выращивании урожая совсем немного. В помощь мне только библиотека. Практических навыков почти нет. В конце концов, я затеял это не ради своего самолюбия, а ради Никсы. Возможно, у этих людей уже есть плоды, свободные от вредных аллергенных белков. Раварта смотрит на меня умоляющим взглядом. Выбор за мной.
– Хорошо, – произношу я. – Но с одним условием. Вы отдадите мне часть чистого урожая в этом году.
– Годится, – произносит Тод.
– Хорошо, – подтверждает Нори.
– Что я должен делать? – всё ещё пребывая в смятении, спрашиваю я.
– Учиться быть восстановителем, – произносит повеселевшая Раварта. – Добро пожаловать к нам, в лагерь плодородия!
Я провожу ещё около часа, прогуливаясь между столами и внимательно наблюдая за работающими восстановителями. Каждый чётко знает, что делать. Раварта примкнула к Нори и помогает ей разбирать семена. Ко мне подходит Тод, и по его виду я понимаю, что он настроен заговорить.
– Да? – спрашиваю я.
– Я тебе должен кое-что сказать.
– И что же?
– Не ожидал. Приятно удивлён… И… – он делает вид, что почёсывает плечо, морщит лицо и продолжает: – И прости за тот случай, когда нарочно задел… был очень зол… Я не знал, что ты хороший парень.
Моё сознание на мгновенье возвращается в тот вечер. В висках начинает стучать от злости и обиды. Но я осознаю, что это нужно отпустить и утопить в прошлом.
– Считай, что ты прощён. Твоя сестра компенсировала мне всё сполна, – подзадориваю я, подмигивая.
Я вижу, как глаза Тода расширяются, он поворачивает голову в сторону стола Раварты и ловит её укоризненный взгляд.
– Об этом потом, – вдруг заключает он. – Я должен ещё кое-что сказать. Все мужчины младше сорока проходят боевую подготовку. Это не прихоть, а необходимость. Нужно уметь скрываться от экологической полиции и в случае чего постоять за себя.
Для меня это всё звучит неожиданно, но подскочивший от слов Тода адреналин в крови заставляет меня на секунду ощутить себя секретным агентом.
– Хорошо, – произношу я с неожиданной для самого себя уверенностью.
– Тренировки начнутся в субботу, – спокойно произносит Тод. – Но предупреждаю, что легко не будет. Это не крыс резать.
– Я не… – мне хочется сказать, что я их почти не режу, лишь помогаю Агафии, но решаю, что нет смысла оправдываться. У меня будет время ему дать отпор на работе с внутренней ухмылкой думаю я. Дед говорил, что мстить кому бы то ни было глупо, но пока в моём сознании Тод не входит в эти «кому бы то ни было».
Из здания мы выходим вдвоём с Равартой. На улице почти стемнело. Город наполняется тихим звоном ламп дежурного света, гудением пролетающих полицейских аппаратов, редким плавным жужжанием моторов автомобилей. Она спокойно идет через двор, молча глядя перед собой. Внутри меня ещё плещется разогретая смесь из обиды на Раварту и злости на Тода.
– Может, объяснишься! – наконец не выдерживаю я.
Она медленно поворачивает голову и с лёгким умиротворённым удивлением, как кошка, которой не дали дополнительную порцию корма, смотрит на меня.
– О чём именно ты хотел бы поговорить?
«Она определённо издевается», – думаю я. Смесь из обиды и гнева начинает закипать внутри меня.
– Ты знаешь о чём! – ору я.
– Нет, не знаю! – отвечает она мне криком.
– Не придуривайся!
– Давай ещё поорём на весь город!
Мне словно стукнули по голове подушкой. Меня осеняет, что я только что мог нас выдать, прямо здесь, на улице. Хотя я ещё не произнёс ничего конкретного, разговор вполне мог перетечь в очень даже предметное русло.
– И вообще, не повышай на меня голос, – обиженно добавляет она через несколько секунд.
Возможно, надо бы перед ней извиниться и признать, что зря раскричался, но я молчу. Я ещё слишком зол, чтобы так вот запросто перевести себя в режим хладнокровного спокойствия. Мы всю дорогу молчим. Я следую за Равартой нога в ногу. Видно, что она хорошо ориентируется в городе. Разумная часть меня постепенно берёт верх над эмоциональным животным мозгом. Я начинаю анализировать Раварту и удивляюсь тому, как мало мне о ней известно. Давно она с лагерем восстановителей? Чем она там занимается? Что ещё она рассказала Тоду и другим восстановителям? В голове копошится новый ворох вопросов. Мы ловим ночное такси в седьмом периметре, у здания круглосуточного ресторана «Восемнадцать неонов» и мчимся к нашему дому.
– Извини, я немного погорячился, – признаюсь я в лифте. – Не хотел на тебя кричать.
– Ничего страшного, я привыкла.
– Что ты имеешь в виду? – мои брови хмуро съезжаются вместе.
– Да… не важно… сложное детство… Как насчёт того, чтобы зайти сегодня ко мне?
– Эм, да, конечно, пошли, – я пожимаю плечами – внешне небрежно, но внутри зреет очередной вопрос: это новая степень доверия? Она раньше никогда не звала к себе домой, а я особо не напрашивался. Или она хочет чем-то ещё со мной поделиться?
Мы входим в квартиру, которая почти зеркально отображает планировку моей. Только здесь вместо исследовательской должен быть просторный рабочий кабинет. Я видел похожие планировки у одного из приятелей по колледжу, когда мы вместе готовили у него дома курсовую работу. В квартире Раварты чисто и аккуратно, но почти нет вещей, видно, что она здесь нечастый гость.
– Теперь ты, надеюсь, можешь мне всё объяснить? – спокойно, но настойчиво говорю я, проходя на кухню.
– Что именно? Спрашивай.
– Ты же пообещала, что никому не расскажешь, чем я занимаюсь дома…
– Я же тебе сказала, что кое с кем познакомлю, думала, ты всё поймёшь и обрадуешься… Они же твои единомышленники… Мы все твои единомышленники, – её синие глаза словно занимают всё мое поле зрения. Я смотрю на Раварту и чувствую, что вновь пьянею от её обаяния. Что она со мной делает? Мне кажется, что рядом с ней я перестаю адекватно воспринимать реальность.
– Хорошо, допустим, они делают то же самое, – продолжаю я чуть менее уверенно, – но они могут рассказать случайно…
– Кому, Трэй? Полиции? Службе безопасности? И сдать себя самих с потрохами?
– Ну да… хотя кто знает, какие намерения у Тода…
– Прекрати, – строго отсекает Раварта. На её лице вычерчиваются
