Клауд Корлеоне прочистил горло.
– Кто-нибудь хочет еще вина?
– Нет, – ответила Эшлин, глядя на Трика.
– Нет, – ответил Трик, испепеляя взглядом Эшлин.
– Вашу мать, конечно да! – воскликнула Мия, размахивая бокалом.
Это был уже третий. Вино дорогое, винтажное, темное и дымное на языке. И хоть она предпочитала золотое вино – Албари, если оно было, хотя, по правде, сгодился бы почти любой виски, – Мие хватало воспитания не спрашивать капитана, припасено ли оно в закромах. Красным вином тоже вполне можно упиться, а после долгих перемен в тесной компании в той каюте все были на взводе. Посему именно упиться она и планировала.
– Итак, – попытался Корлеоне закинуть очередную удочку. – Откуда вы все знаете друг друга?
Тишина.
Долгая, как годы.
– Мы учились вместе, – наконец ответила Мия.
– Правда? – капитан заинтригованно улыбнулся. – В общественном учреждении, Железной Коллегии или…
– …Это была школа для начинающих ассасинов, управляемая культом убийц…
– А-а-а, – Клауд посмотрел на кота из теней и кивнул. – Значит, частные преподаватели.
– НЕКОТОРЫЕ ИЗ НАС СТАЛИ ПРОФЕССИОНАЛАМИ В ЭТОМ ДЕЛЕ, – подал голос Трик, глядя на Эш. – В СМЫСЛЕ, В УБИЙСТВЕ.
– Ничего удивительного, – парировала она. – Ведь ради этого мы и учились.
– НОЖ В РУКЕ ДРУГА ИМЕЕТ СВОЙСТВО УДИВЛЯТЬ.
– И зря, если этот друг считает себя важнее семьи.
– Э-э-э… – протянул Корлеоне.
Мия осушила бокал.
– Еще вина, пожалуйста.
Капитан исполнил просьбу, а мальчишка с кухни принес основное блюдо и начал накладывать еду на тарелки. Ужин был что надо, особенно, если учесть, что они находились на корабле – подали жареного ягненка с розмарином и относительно свежие овощи. Несмотря на напряженную обстановку, у Мии потекли слюнки. Когда Корлеоне начал разрезать ягненка, мясо почти отваливалось от кости.
– Я видел, как ты одолела ту шелкопрядицу на играх в Уайткипе, – произнес Большой Джон с набитым ртом. – И выиграл херову кучу денег. Просто охренительное выступление, барышня.
– Четыре Дочери, Большой Джон! – Клауд нахмурился. – Следи за языком за столом, ладно?
– Блядь, – он закусил губу. – Прошу прощения.
– Что, снова?!
– Блядь! Простите. Вот дерьмо… БЛЯДЬ…
– Да все нормально, – сказала Мия, откидываясь на спинку стула и наслаждаясь головокружением. – Я действительно была охренительна. Надеюсь, ты потратил свою херову кучу на что-то стоящее.
Маленький человек улыбнулся всеми своими серебряными зубами и поднял бокал.
– А ты мне нравишься.
Мия тоже подняла свой и осушила его одним глотком.
– Что насчет вас, юный дон? – спросил Клауд, поворачиваясь к Йоннену, чтобы сменить тему. – Ты, случайно, не увлекаешься кораблями?
– Не разговаривай со мной, кретин, – буркнул мальчик, размазывая еду по тарелке.
– Йоннен! – строго окликнула мальчика Мия. – Не груби.
– Я не буду поддерживать бессмысленную болтовню с этим нарушающим законы разбойником, Царетворец, – огрызнулся он. – Более того, когда я вернусь к отцу, то позабочусь, чтобы этого негодяя повесили.
– Что ж… – губы Корлеоне поджались ниточкой. – Я…
– Не обращай на него внимания, – отмахнулась Мия. – Он просто маленький испорченный засранец.
– Я – сын императора! – визгливо прокричал мальчик.
– Это не спасет тебя от порки. Так что следи за своими гребаными манерами!
Брат с сестрой схлестнулись взглядами в молчаливом споре о том, чья воля сильнее.
– Э-э… Еще вина? – предложил Большой Джон.
– Да, пожалуйста, – Мия протянула бокал.
Когда все приступили к еде, а Мия – еще и к выпивке, за столом наступила уже менее неловкая тишина. Последние восемь месяцев Мия кормилась разными сомнительными помоечными бульонами, которые готовили в Коллегии Рема, – это был первый нормальный ужин на ее памяти за долгое время. Мия уплетала за обе щеки, запивая большую порцию вином. Ягненок вышел вкусным, острым, идеально приправленным, овощи были хрустящими и сладкими. Даже Йоннен, казалось, наслаждался едой.
– Вам не нравится, дон Трик? – спросил Корлеоне. – Я могу приказать коку подать что-нибудь другое.
– МЕРТВЫЕ НЕ НУЖДАЮТСЯ В ЕДЕ, КАПИТАН.
– Но все равно усаживаются за стол, – пробубнила Эшлин с полным ртом.
– …ЧТО, ПРОСТИ?
– Передай соль, карлик, – потребовал Йоннен.
– Так! – Мия стукнула кулаком по столу. – Он не карлик, а маленький человек!
– Нет, это я маленький человек, – парировал мальчишка с самодовольной ухмылкой, тыча в Большого Джона вилкой. – А он – карлик. И завтра я стану выше.
– Так, блядь, с меня хватит. – Мия встала. – Отправляйся в каюту!
– Что ты сказала? Я – сын…
– Да мне насрать, чей ты сын! Ты гость за этим столом и должен вести себя подобающе. Хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, братец? Для начала прояви его к другим. Поскольку уважение нужно заслужить, а не требовать как гребаную данность. – Мия подалась вперед и сердито на него посмотрела. – Иди. К себе. В каюту!
Мальчик уставился на сестру. Прищурился. Тени вокруг него задрожали и заплясали, как кнуты, отражая ярость в его глазах. Посуда на столе начала позвякивать.
– …Мия? – окликнула Эш.
– …Мия?..
В мгновение ока тени вытянулись и заострились, словно ножи, целясь ей в горло. Мия нахмурилась и, сцепив челюсти, выдернула тьму из хватки брата одной силой мысли. Он был в ярости, да. Но она была старше. Сильнее. И гораздо, гораздо злее. Взять тени под контроль было все равно что вырвать игрушку из рук ребенка. И, качнув головой и подавив брата своей волей, она вернула теням обычную форму.
– Я буду улыбаться, когда тебя повесят, Царетворец, – прошипел он.
– Возьми номерок и встань в очередь, братец. А тем временем тащи свой зад обратно в каюту, пока я не выперла тебя.
Губы мальчика задрожали от осознания поражения. Щеки раскраснелись от злости. И, не промолвив больше ни слова, он вылетел из каюты, хлопнув за собой дверью.
– Эклипс, можешь присмотреть за ним? – пробормотала Мия.
– …Как только может незрячий…
Тенистая волчица выползла из-под стула Мии и исчезла из виду. Девушка села на место, положила локти на стол, и спрятала лицо в ладонях.
– Маленький человек? – сказал Большой Джон в последовавшей тишине.
– Извини, – Мия помахала рукой. – Если тебя это оскорбило.
Тот наклонился и захлопал ресничками.
– Донна, вы выйдете за меня?
– В очередь, маленький человек, – улыбнулась Эшлин, сжимая руку Мии.
– ТОЛЬКО НЕ ПОВОРАЧИВАЙСЯ К НЕЙ СПИНОЙ, – сказал Трик. – ЭШЛИН НЕ ЛЮБИТ КОНКУРЕНЦИИ.
– Черная гребаная Мать! – Эш вонзила вилку в стол, три перемены в напряжении наконец взяли свое. – Тебе обязательно подкалывать меня при каждой возможности?
– ЛЮБОПЫТНЫЙ ВЫБОР СЛОВ, УЧИТЫВАЯ, ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛА.
– Это называется ирония, Трикки, – процедила она. – Старый сатирический прием. Я-то считала тебя экспертом по драме, с учетом того, как ты переигрываешь.
– ПЕРЕИГРЫВАЮ?
– Да, ты немного перегибаешь, тебе не кажется?
– ТЫ УБИЛА МЕНЯ! – проревел Трик, вставая со стула.
– Я сделала то, что было необходимо! – Эшлин тоже поднялась. – Ты сам сказал, что Красная Церковь сбилась с пути! Что ж, я пыталась ее свергнуть, и начала это делать раньше, чем кто-либо из вас! Мне жаль, что тебя пришлось убрать, но это правда! И я напала на
