Тем временем вечерело, стало темнеть. Треш понимал, что может даже и поспать на этом клене, уже много раз приходилось делать так, но потеря драгоценного времени играла против него. Он перестал терзаться плохими мыслями, стал больше любоваться красивым закатом и багряными росчерками на сумрачном небе Зоны, слушать шепот леса, осматривать место своего уединения под будущий ночлег.

И тут он почувствовал приближение человека. Так бывает, когда долго находишься в пустыне без воды, еды и людей, умираешь, бредешь, вязнешь по колено в песке и… вдруг чуешь кожей, всеми клетками своего организма близкий, но пока еще невидимый водоем, оазис. Его прохладу, живительную влагу, положительную ауру. Так и сейчас… Треш еще никого не увидел, но ощутил присутствие поблизости гомо сапиенса. Поэтому и позвал. Пока так тихо, осторожно, боясь столкнуться с двуногим хищником вдобавок к этому мутанту, что бесновался внизу.

– Ау-у, мил челове-ек, отзови-ись! Я слышу тебя и даже ви-ижу. Помоги-и, друг!

Химера тоже начала волноваться, сделала стойку и прислушалась. Два ее носа жадно тянули воздух, острые уши перестали дергаться и замерли.

И тут совсем рядом в кустах раздался громкий зуммер КПК, даже голубоватое свечение озарило небольшой участок опушки. Тотчас вслед за этим послышались возня, шорохи, шелест листьев, смачная отборная ругань и…

Химера грозно зарычала и без промедления прыгнула в сторону источника шума. Оттуда раздался крик ужаса, затем затихающий звук топота и треска ломаемых веток. Рев мутанта тоже удалялся, хотя, как показалось сталкеру, весь Ржавый лес услыхал этот глас.

Он понял, что ему выпал шанс, и стал поспешно слезать с дерева, поглядывая в сторону ускакавшей химеры. Наклонился к автомату, присыпанному листьями и сбитой мутантом корой, и тут мужской голос позади разрушил все планы:

– Стоп, сталкер! Не спеши. Оставь свой ствол. Лицом к дереву, руки на него, ноги вширь.

– Мне, может, на шпагат сесть? – съязвил Треш и картинно сплюнул, но сделал, как велели.

– Надо будет, и «Лебединое озеро» исполнишь, – пробубнил явный недруг, стоявший метрах в пяти от пленника с включенным налобным фонариком.

– Я тебя знаю, любитель балета?

– Чо, на юмор богат, сталкер? Ну, скоро прыти-то у тебя поубавится. Заказ все еще висит в сети, поэтому амба, Треш. Все, добегался!

– Я-то Треш, а вот ты кто, ловец жемчуга и любитель белых колготок и па?

– Можешь повернуться, – наемник бросил к ногам сталкера наручники. – Быстро надевай браслеты и, пока химера не вернулась, валим отсюда на юг.

– Мне на север надо.

– А мне пофиг. Слышь, юморист, резину не тяни тут, живей надевай их и уходим. Зверюга и вернуться может.

– Не вернется. Слышишь истошный вопль? Видать, твой дружок сгинул в пасти этой твари, накормив ее досыта и дав тебе время и возможность спеленать меня. Пожертвовал собой ради любителя балета. Ну что ж, Зона очень отличается от Пади! И люди-то здесь один веселее другого.

– Кончай базар, сталкер!

– Ты не назвался.

– Э-э… Федя Бесфамильный…

– Так это ты, Паут? Вижу-вижу муху навозную на твоей шелковистой коже.

– Сцука!

– Паут сцука? М-м-м, как оригинально звучит. Вся сеть, наверное, хохочет, когда твои СМС читает.

– Рот закрой, чудило, а то я щас мозги твои веселые разом выбью!

– Не выбьешь. Уже были охотнички до моих мозгов, яичек и печенки, нету их больше. В смысле, охотников этих. И практику эту мы тоже проходили. Насчет «кончить меня». Тело потащишь сам или химеру навьючишь?

– Твою мать…

– Вот и я о том же. Ну что, любитель детишек и наезда на военных, хорошо отоварился у Мамонта, перехватив у меня Ростика и Ксюху?

– Иди в жопу!

– Правда глаза колет? – Треш улыбался и одновременно прокачивал ситуацию, рука медленно тянулась к пояснице, где торчал в ножнах «Якут».

– Какая, твою мать, правда?! Ты упустил, а я забрал то, что плохо лежит. Вот и вся формула счастья. – Паут нервно топтал траву, искоса посматривая по сторонам.

– Забирают игрушку из песочницы, а не живых людей. Да еще и детей! Низко, подло, стремно. Да смысл тебя учить уму-разуму, если ни папка тебя не научил, ни армия, ни потом Зона. Ведь служил же, ежу понятно?

– Служил. Тут среди аборигенов много кто в армейке лямку тянул.

– Вот видишь, Паут. Судя по всему, плохо служил, не всю спесь и дурь из тебя там выбили. Жаль!

– Браслеты одевай, харэ тут лясы точить, ночь на дворе.

– Сказал же, не буду! Хочешь, сам попробуй. Я пас.

– Как ты меня достал…

– Слышь, Паут, – Брови сталкера вздернулись от неожиданной мысли в голове. – У меня к тебе предложение: а давай-ка ты забудешь про заказ Мамонта и получишь новый заказ, от меня? Ты же наемник, ловец жемчуга и детишек, ценитель балета. Я могу предложить более выгодную сделку.

– Дороже «медузы» и «Грозы» в два раза? – криво улыбнулся наемник, но прищур его хитрых глаз сталкер уловил даже в сгущавшихся сумерках.

– В три раза.

– Ого! Тема. Ну, и на кого же нацелен твой заказ? Удиви меня. Поди, ликвидировать группировку Махно или уничтожить «Возрождение»? У меня так лихо не получится, как у тебя с бандюганами.

– Зачем так сильно? С этими я не в войне, они мне ничем не насолили.

– А троица убиенных анархистов на опушке, на полпути между баром и базой Фарао… «Берлогой»? Твоих же рук дело?

– А ты мужик осведомленный, смотрю! – Треш ехидно осклабился, сплюнул. Пальцы коснулись рукояти ножа. – Только не все знаешь. Ко мне претензий ноль. Их убил мимикрим, двоих из них. А третий сам сгинул в аномалии. Вот и весь расклад, Паут.

– Ишь ты, выпутался! Чистеньким из воды решил выбраться? Что ж ты дружка своего так хило схоронил, еле земелькой присыпал? Торопился?

– Ты друга моего Джимми не трожь, он не чета тебе. Когда улажу дела, вернусь и, как положено, схороню. А вот ты, Паут…

Треш резко метнул нож, при этом бросившись в сторону и хватаясь за