было плевым делом, я в свое время под строгим надзором инструкторов целые версты таким способом намотал. Конечно, и спецназовцы в этом тоже от меня не отстали, но им надо было вначале опомниться, все осознать, а затем еще развернуться и пробиться к ковру против могучего течения плотной толпы, в то время как я уже продвигался вверх, быстро перехватываясь за трос. В обычных условиях у меня это заняло бы считанные мгновения! Но нужный темп я смог сохранить лишь где-то до половины пути, а потом расстегнутый комбез начал подло с меня соскальзывать, грозя продемонстрировать всем и каждому, что исцарапаны у меня не только плечи… Насколько я знаю, у некоторых народностей есть традиция оскорблять своего врага таким образом: являя ему для обзора части тела, в обычное время тщательно скрываемые под одеждой. Но я этого себе позволить никак не мог, потому что, кроме врагов, на площади еще и женщины были! В том числе и Аланая, которая, как я заметил, не без успеха пыталась пробиться к ковру, не иначе как из желания составить мне компанию! Этого мне только еще не хватало – втравить девчонку в свои злоключения! С мгновение я колебался над вопросом, что хуже: позволить ей ухватиться за трос, от которого она наверняка уже добром не отцепится, или же, вопреки всем законам приличия, явить ей голую задницу. Но оба варианта были для меня одинаково неприемлемыми! В итоге я, отчаявшись, все-таки решил ненадолго притормозить. Повис на одной руке, едва плечо себе второпях не вывихнув, а другой быстро подтянул комбез, для верности еще и закусив его верхний край зубами. Потом совершил рывок, от которого затрещали мышцы, и снова устремился вверх, так как спецназовцы были уже неподалеку. Некоторые из них спешили пробиться во двор, чтобы ухватиться за тросы, а кое-кто выхватывал оружие. Пара пуль, не иначе как отклоненных бабкиными амулетами, просвистела возле меня, обдав ветерком. Не дожидаясь, пока стрелки догадаются сделать корректировку на магические искажения, я перевалился через край ковра. Пули, выпущенные вслед за первым залпом, лишь высекли искры из его бронированного днища, да заставили его зазвенеть так, что уши заложило. Под этот звон я начал спешно втягивать наверх все свисающие тросы, лишая горе-вояк шансов присоединиться ко мне на ковре. Один… второй… Три троса, повинуясь запущенным мною лебедкам, без проблем наматывались на катушки, с каждым мгновением удаляясь от земли. А вот с четвертым, последним, возникли проблемы: кто-то уже успел ухватиться за него снизу. Программа безопасности ковра, блокирующая двигатель со всеми опущенными десантными тросами, с одним невтянутым тросом уже позволяла начинать движение. Но тут меня прямо импульс какой-то подтолкнул для начала вниз заглянуть! Я быстро подполз к краю ковра, выглянул за его пределы. И понял, что из-за этих чертовых штанов я все-таки не успел! На последнем из тросов висел не спецназовец, которым я сейчас мог бы не без удовольствия двор подмести, а упрямая девчонка!

– Аланая, нет! – произнес я практически беззвучно, глядя ей в лицо: услышать она меня в грохоте ковра под пулями все равно не услышала бы. А вот по губам прочитать вполне бы могла. – Оставь!

Она поняла меня. Бледная, растрепанная, отчаянно затрясла в ответ головой, а потом попыталась ускориться, потому что спецназовцы тоже уже были близко, да и население, опомнившись, спешило на помощь, явно не мне.

– Аланая! – взмолился я, никак не решаясь повернуть ключ управления, опрометчиво оставленный прибывшими вояками прямо в своем гнезде: а ну как, двинувшись, обо что-нибудь ударю зависшую на тросе девчонку? Или ладони ей тросом до мяса сдерет! Впрочем, ободрать их себе она и сама сейчас пыталась нещадно, чтобы прорваться наверх!

– Не надо! – снова прошевелил я губами, глядя в ее расширившиеся глаза. – Уходи! – а потом, решившись от отчаяния, выпалил: – Я и есть Павлик!

Поняла она меня или нет? Я этого так и не смог узнать. Тут за трос снизу схватились еще двое, и девчонка, сообразив, что дело принимает крутой оборот, все-таки отцепилась. Сама, чтобы свалиться этим двоим прямо на головы. Я только ахнуть успел. Импульсивно подался чуть вниз, едва не словив при этом пулю, но сразу убедился, что Аланаю поймали, не дав ей удариться о землю. Ради того, чтобы ее подхватить, оба рыцаря даже трос отпустили. Так что я, не теряя ни мгновения, сразу запустил последнюю лебедку. И, как только она заработала, сразу же и ключ повернул, заставляя сам ковер тронуться с места. Как и большинство военной техники, управлялся он топорными методами.

Ковер стартанул и понесся над поселком так, что лишь дома подо мной замелькали. Но все же я успел заметить среди стремительно исчезающей вдали толпы одну фигурку, подавшуюся вперед и напряженно глядящую мне вслед. Я только вздохнул: тебя мне, дурехи, тут не хватало! Нет, в любую другую поездку я бы с удовольствием такую спутницу взял! Но не туда, где, возможно, не раз придется своей шкурой рисковать. Вот как сейчас, например… Задав ковру курс, я размотал один из только что свернутых тросов. А потом, убедившись, что от поселка меня уже не видно, начал по нему соскальзывать вниз, чтобы оказаться перед прыжком поближе к земле, хотя бы на длину троса. Потому что спрыгивать с летящего ковра – не самая приятная забава! Но ковер быстро и легко могли вычислить, так что пусть улетает отсюда подальше, только без меня! Тем более что я не собирался удаляться от поселка, в котором у меня оставалось так много незавершенных дел, главным из которых было восстановление моего доброго имени.

17

От злополучного и, как оказалось, весьма приметного (а теперь – еще и знаменитого на весь район) комбеза я поспешил избавиться. Нет, на повторное ограбление не пошел, не желая еще одни штаны прославить на всю округу, а потом в очередной раз засветиться ими перед населением. Вместо этого, пользуясь тем, что ковер унес меня довольно далеко от поселка, я снова к Жажилушке заскочил, за собственной одеждой, пережив при этом еще один приступ истерического смеха, уже с его стороны – он-то, услышав рассказы про добывание штанов, сразу смекнул, о ком идет речь, потому что вовремя заметил в бане и успел спрятать наше с Васькой собственное барахло. Я вкратце рассказал ему, что еще новенького у нас произошло, наспех при этом одевшись. Потом Жажилин листовой ковер подкинул меня до лесной опушки, за которой начинался уже мой район. Там я соскользнул незамеченным и отправил ковер обратно к хозяину, дабы никто не заподозрил его в помощи беглому преступнику,