– Да? – тихо переспрашивает он.
– Да.
Когда Грей снова целует меня, он делает это еще медленнее, нежнее, и, в то же время, увереннее. Руки Грея удерживают меня на ногах. Я цепляюсь пальцами за его камзол, притягивая юношу ближе, пока его теплое и твердое тело не прижимается к моей ночной сорочке. Мне кажется, будто я лечу… или тону. В моей груди зарождается искра, от которой во всем теле разгорается пламя.
В конце концов я разрываю поцелуй. Слишком много жизней находится под угрозой, причем по обе стороны границы.
– Грей, ты не можешь спасти меня. Не можешь.
Он замирает.
– Я могу в считаные минуты спустить тебя вниз по веревке. Я знаю, с какой периодичностью стража делает обход.
От его предложения мое сердце едва не выпрыгивает из груди от радости.
– Нет, – я отстраняюсь от него. – Мир с Эмберфоллом слишком важен.
– Как скажешь.
Грей, кажется, берет себя в руки, и его взгляд становится отрешенным, как обычно это бывает в те моменты, когда ему нужно быть жестоким.
Мне не нравится, что он пытается таким образом оградиться от меня. «Меня учили быть оружием в чужих руках».
Я притягиваю его к себе.
– Нет, Грей, не надо, – я нежно касаюсь пальцами его щек, век, а потом прижимаюсь губами к его лицу. – Не прячься от меня.
Он поддается моим прикосновениям, но я все равно чувствую напряжение, возникшее в его теле.
– Ты не можешь меня спасти, – повторяю я так тихо, что мне кажется, будто эти слова – плод моего воображения. – Но, возможно. Ненадолго… Ты можешь остаться.
Глава 44
Грей
В итоге мы сидим под окном Лии Мары, поедая засахаренные сливы и мягкие рулетики, оставшиеся на подносе после ужина. Мы наслаждаемся ночным воздухом и тишиной. Возможно, кто-то другой на моем месте воспользовался бы этим временем, чтобы развязать шнуровку ее ночной сорочки, а потом уложить девушку в кровать, но мне это кажется нечестным. Я забрался в ее роскошную тюрьму не для того, чтобы воспользоваться ситуацией. Сейчас мы впервые оказываемся по-настоящему наедине, и от этого Лия Мара кажется мне почему-то еще более ранимой. Более дорогой.
Я не знаю, кто из нас более предан чести и долгу, но я был готов спуститься вниз по стене дворца с Лией Марой на спине, поэтому мне кажется, что это не я.
– Что ты будешь делать, если кто-то станет тебя искать? – тихо спрашивает она.
– Мои комнаты недалеко. Айзек держит ухо востро. Джейк и Ноа не спят и ждут моего возвращения.
– Комнаты? – Лия Мара приподнимает брови. – Матушка действительно хотела, чтобы ты чувствовал себя желанным гостем.
Я вздыхаю.
– Она хочет, чтобы я чувствовал хоть что-то.
– Ты ей не доверяешь.
Я смотрю на Лию Мару в темноте. Мы говорим о ее матери, поэтому я должен отрицать ее слова. Однако мы никогда друг друга не обманывали, и я не хочу начинать обманывать ее сейчас.
– Да, не доверяю. А ты?
– Я знаю, что она готова пойти на все ради Силь Шеллоу.
Я закатываю глаза.
– Вот именно.
– Если бы ты не узнал о своем происхождении, ты бы остался с Рэном после того, как проклятие было снято?
– Несомненно да.
Однако, как только я произношу эти слова вслух, я понимаю, что начинаю сомневаться в них. Я думаю о тех месяцах в Риллиске, когда был просто Хоком. После бесконечного круговорота сезонов с пытками Лилит, за которыми следовали опасность и разрушения, учиняемые превратившимся в чудовище Рэном, жизнь в роли конюха была глотком свежего воздуха.
Я поднимаю взгляд на Лию Мару.
– Мне было семнадцать, когда я стал стражником. Моя семья находилась в отчаянном положении, и я просто хотел заработать для них денег. Не думаю, что король догадывался о том, кем я был, – я слегка пожимаю плечами. – Или же, возможно, он все знал, и ему нравилось держать меня поблизости, даже невзирая на то, что он не собирался признавать во мне сына. Я не знаю. Никто не хранит секреты лучше мертвых.
Теплый взгляд Лии Мары полон сочувствия, но она ждет продолжения.
– Незадолго до того, как мы попали в ловушку проклятия, мне поручили охранять королевскую семью. Я не был офицером, – я умолкаю ненадолго, стараясь вспомнить то время. – Рэн и его сестры были ветреными и своенравными в лучшем случае, но скука выявляла в них худшие качества. Они часто не знали, чем себя развлечь, а стражники, всегда готовые выполнить любой приказ, были легкими мишенями.
– Ты как-то сказал, что Рэн никогда не был жестоким.
– У него бывали вспышки агрессии, но проявления настоящей жестокости были редкостью, – я бросаю взгляд на Лию Мару. – Возможно, для того, чтобы управлять страной, жестокость – это то, чему стоит научиться.
– Ты правда в это веришь?
– Я вижу «верность», которую твоя матушка вселяет в сердца людей, и думаю, что вряд ли это вредит.
Лия Мара хмурится.
– Я считаю, что если подобным образом оказывать влияние на людей, то можно в какой-то момент перегнуть палку, после чего люди восстанут и начнут бунтовать, – говорит она. – Ты сказал, что проклятие казалось вечностью. Даже если Рэн и не был жестоким, мне все равно кажется, что ты испытал облегчение, когда освободился от службы.
– Да, так и было.
От этих слов на сердце у меня становится легче. Несмотря на все то, что мы с Рэном вместе пережили, когда я сам стал ответственным за свое будущее, я не мог не чувствовать облегчения.
Я мог бы рассказать Рэну все, что мне стало известно сразу после того, как я узнал от Лилит. Я не рассказал.
Мы снова погружаемся в молчание. Оконный проем заполнен лунным светом.
Мой бой на тренировочном поле с Ноллой Верин, кажется, был давным-давно.
Я хочу, чтобы существовал другой способ все решить, но одного моего желания мало. Время идет вперед, приближая нас к тому моменту, когда мне нужно будет уйти.
В конце концов Лия Мара поднимает на меня взгляд. Ее пальцы касаются моей ладони.
– Я рада, что ты пришел, Грей.
Я сжимаю ее пальцы в своей руке, и Лия Мара снова притягивает меня к себе. Она целует меня нежно, ее губы скользят по моим губам. Пальцы Лии Мары путаются в моих волосах на затылке, и вот уже наш поцелуй перестает быть нежным.
– Надо было забраться сюда на несколько дней раньше.
– Ahh, fell siralla, – она закатывает глаза и снова целует меня.
– Nah, – отвечаю я и использую те же слова, которые она так давно говорила мне на веранде. – Fell bellama. Fell garrant.
Она удивленно моргает, после чего смеется:
– Ты занимался!
– Fell vale, – отвечаю я и шепчу напротив ее губ: – Нежный мужчина.
Лия Мара заливается румянцем и утыкается носом мне в грудь. Я прижимаю девушку к себе, вдыхая ее запах.
Я слышу, как
