Должно быть, Рэн видит отголосок боли в выражении моего лица, потому что спрашивает:

– Не желаешь изменить положение?

Мне непонятна интонация его голоса, и взгляд его глаз продолжает оставаться холодным, поэтому я не знаю, был ли его вопрос настоящим предложением или же всего лишь способом заставить меня признаться в собственной слабости.

Когда я не отвечаю, Рэн хмурится. Холодность несколько отступает, а голос становится мягче.

– Когда-то ты доверял мне, – говорит он. – Что я сделал, чтобы лишиться твоего доверия?

Его слова звучат так искренне, что застают меня врасплох.

– Милорд. Ваше Высочество. Вы ничего не сделали.

– Что-то явно изменилось между нами, Грей.

Я смотрю в сторону.

– Черт побери, – выдыхает принц. – Тебя притащили ко мне в кандалах. Ты наверняка знаешь, что я способен заставить тебя говорить силой, если того пожелаю.

Во мне вспыхивает злость.

– А вы наверняка знаете, что в данный момент я представляю для вас большую опасность, чем вы для меня.

Рэн выпрямляется.

– Смеешь угрожать мне?

– Это была не угроза.

На секунду между нами воцаряется молчание. Я жду, что принц позовет стражников, прикажет им заколоть меня за то, что я осмелился бросить ему вызов.

Я уже давно должен был усвоить, что принц Рэн – не его отец, к лучшему то или к худшему.

Не наш отец. К этой мысли, вдруг возникшей у меня в голове, я был абсолютно не готов.

Должно быть, Рэн замечает потрясение на моем лице.

– Что Лилит сказала тебе? – спрашивает он. – Расскажи мне все, что знаешь.

– Я не совершил никаких преступных деяний. Я лишь просил освободить меня. Ничего больше.

– Ты поклялся ей в верности?

– Нет!

В голосе Рэна слышится злость.

– Ты смеешь лгать мне?

– Я никогда вам не лгал. Я перерезал ей горло и оставил на другой стороне.

Рэн резко выпрямляется в кресле, и на его лице написано явное удивление. Его голос становится едва слышным шепотом.

– Правда?

Я киваю.

– Правда.

На мгновение кажется, что не только Рэн вздыхает с облегчением, но и я сам. Неизвестное мне до этого напряжение исчезло. Принц делает глубокий вдох и проводит рукой по подбородку.

Я внимательно смотрю на него.

– Не думал, что вы были так этим обеспокоены.

Руки Рэна сжимаются на подлокотниках кресла, и он приподнимается на ноги. Его лицо искажается от ярости.

– Не думал?

Дверь распахивается. В комнату заглядывает Дастан.

– Милорд.

Рэн даже не смотрит на него.

– Вон.

Дверь закрывается, и между нами повисает молчание.

Рэн прищуривается, и его взгляд снова становится расчетливым.

– Хорошо. Ты ей не присягнул в верности. Ты, очевидно, не умер. Почему ты не вернулся в Замок Железной розы?

Я немного смещаю центр тяжести, но это не помогает. На моей пояснице начинает скапливаться пот.

– Вы освободили меня от клятвы. Моя служба была окончена.

– Ты знаешь, что стражник должен быть отстранен от службы официально. Нельзя просто взять и уйти.

В камине трескается полено, словно подчеркивая слова Рэна.

– Почему ты бежал от Дастана?

У меня не выходит подобрать хороший ответ.

– Карис Люран считает, что ты знаешь личность законного наследника. Она сказала, что Лилит рассказала только тебе.

– У меня нет информации, которую вы посчитаете полезной, Ваше Высочество.

Он улыбается, но в его улыбке нет ничего веселого.

– Какой осторожный ответ, Грей.

Во мне закипает гнев.

– Когда-то вы доверяли мне. Что я сделал, чтобы лишиться вашего доверия?

– Ты покинул меня.

Слова поражают меня, словно кинжал в спину. Я вынужден отвести взгляд.

Между нами снова воцаряется молчание.

– В моих словах только правда, – в конце концов говорю я. – Я покинул вас, чтобы защитить. Я защищаю вас и порядок престолонаследия. Ничего хорошего информация, которой я обладаю, вам не принесет, Ваше Высочество. Клянусь вам.

Принц ничего не отвечает.

– Позвольте мне уйти, – продолжаю я. – Я готов умолять вас, если потребуется.

– Я не могу позволить тебе уйти. Ты знаешь, что я не могу. Если тебе известно.

– Пожалуйста, – я упираюсь руками в пол, готовясь подтвердить слова действиями. – Умоляю. Я исчезну и никому ничего не скажу. Вы же знаете, что я никогда бы не подверг вас риску.

– Я этого не знаю.

– Знаете, – горячо говорю я. – Я поклялся защищать вас и Эмберфолл ценой собственной жизни, и я доказывал искренность своих слов делом снова и снова.

Рэн впивается в меня взглядом. Я вспоминаю о ночи, когда мы последний раз находились лицом к лицу. Тогда мы стояли на парапете замка, и Рэн был на грани того, чтобы превратиться в чудовище.

Он хотел спрыгнуть. Хотел убить себя до того, как начнет убивать своих людей.

Ему было страшно. Таким напуганным я никогда его прежде не видел. Тогда я протянул руку и сжал его ладонь в своей.

– Я и сейчас готов доказать вам свою преданность, – продолжаю я. – Если вы дадите мне шанс.

Что-то во взгляде Рэна меняется. Принц встает, и на секунду мне кажется, что сейчас он позовет стражу и прикажет увести меня прочь.

Вместо этого он протягивает мне руку.

– Вставай с колен, Грей.

Сердце громко бьется у меня в груди. Я беру Рэна за руку, и он помогает мне подняться на ноги.

– Посидишь со мной немного? – спрашивает он. – Я попрошу принести полноценный ужин.

Это просьба, а не приказ, и это значит, что я могу отказаться.

Мне не хочется отказываться.

– Да, Ваше Высочество.

– Рэн, – поправляет он.

Мои брови подскакивают вверх.

Принц выглядит несколько смущенно, и его голос кажется немного печальным.

– Я давно думал над тем, что нам с тобой нужно было бы стать друзьями, Грей. Я должен был попросить тебя называть меня по имени сто лет назад.

– Я бы не смог наблюдать за тем, как Лилит истязает друга, – замечаю я. – Более чем уверен, вы бы тоже не смогли.

– Верно, – говорит он. – Но отужинать с другом я могу.

Я улыбаюсь.

– Да, можете.

Несмотря на то, что на столике стоит небольшая порция деликатесов, Рэн посылает за ужином, и почти сразу в комнату вносят огромное блюдо с жареной говядиной и овощами в карамельном соусе. Я ем, как ест приговоренный к смерти человек: неторопливо смакую каждый кусочек своей трапезы, словно это последний прием пищи в моей жизни. Я совсем забыл о великолепии еды в замке, где все намного вкуснее того, что Джоди могла бы приготовить, приложив все свои усилия. Рэн также распорядился, чтобы к ужину подали вино. Принц медленно потягивает напиток из своего бокала, позади нас потрескивает пламя камина.

Рэн налил и мне немного вина, но я к нему не притронулся.

– До сих пор не умеешь пить? – спрашивает он.

– Пока еще не научился.

Мои слова вызывают у принца улыбку.

Пока мы едим, в комнате царит молчание, и поначалу оно довольно тягостное. Я не могу забыть о причине, по которой меня притащили сюда. Уверен, что Рэн тоже о ней помнит.

Однако привычность ситуации постепенно начинает вытеснять напряжение между нами. У нас слишком много общих воспоминаний. Когда-то мы точно так же вместе ели в этой самой комнате, играли бесчисленное количество карточных партий поздними ночами,