Я хмурюсь, задумчиво глядя на камин. Как и в Хрустальном дворце, он расположен в стене между двумя комнатами таким образом, чтобы у двух каминов был общий дымоход. В Хрустальном дворце между двумя каминами находится металлическая перегородка, чтобы создать границы личного пространства, но эту перегородку при необходимости можно отодвинуть. Когда мы с Ноллой Верин были маленькими, то мы таким образом перелезали через камин, чтобы следить за людьми, которые казались нам очень важными.

Я задаюсь вопросом, есть ли подобная перегородка здесь. Я опускаюсь на пол у мраморного очага и касаюсь почерневшей задней части камина. Кажется, она сложена из кирпича. Я вздыхаю.

Мои пальцы внезапно нащупывают выступ в середине. Я продолжаю исследовать стену и обнаруживаю, что за облицовочным кирпичом имеется небольшой зазор.

Моя уверенность растет, и я хватаюсь пальцами за край кирпича в центре перегородки и начинаю тянуть.

Перегородка не двигается с места.

Конечно, не двигается. Она же сложена из кирпича. Я опять вздыхаю.

Ключ в замочной скважине поворачивается, и я, выскочив из камина, хватаю свое брошенное платье и пытаюсь торопливо вытереть им руки от золы.

Я готова к тому, что принц Рэн вернулся, чтобы спровоцировать на разговор о моей матушке, но, к моему удивлению, порог в комнату переступает принцесса Харпер.

Еще больше меня удивляет то, что на ней не украшенное драгоценными камнями платье, как в тот день, когда мы прибыли в замок. Вместо него девушка облачилась в лосины и рубашку, похожие на те, что надеты на мне. Позади принцессы стоит стражница с темными косами до пояса.

Выражение моего лица, должно быть, искажено от ярости, которую я старательно копила для встречи с ее возлюбленным, и принцесса хмурится.

– Нужно было спросить, принимаешь ли ты посетителей.

– Зачем? – я заканчиваю вытирать руки и бросаю платье в кресло, стоящее у камина. – Разве вы не слышали? Я пленница.

Лицо принцессы принимает пристыженное выражение.

– Слышала, – отвечает она. – Мне жаль.

Ей жаль? От такой неожиданности я застываю на месте.

Мой голос становится резким, когда я говорю:

– Тогда вам, должно быть, неизвестно, как мои люди навредили подданным вашего принца.

– Мне известно, – принцесса Харпер прижимает руку к животу. – И, тем не менее, мне жаль.

После холодного, жесткого взгляда принца видеть искреннее сочувствие на лице девушки – настоящий шок. Моя ярость немного угасает.

– Вы, наверное, считаете меня невероятно глупой.

– Нет.

– Что ж, а я себя таковой считаю, – я опускаюсь на мраморный выступ возле камина и невесело смеюсь. – Я думала, что у меня получится договориться о мирном альянсе, но вместо этого я стала пешкой, которую используют против моей матушки.

– Я не думаю, что ты глупая. Я думаю, ты… – она запинается, но продолжает. – Заслуживаешь уважения.

– Хотелось бы, чтобы это вы взяли меня в плен, а не принц.

Выражение лица принцессы Харпер полно печали. Девушка делает шаг в мою сторону.

– Миледи, – тихим предупреждающим тоном роняет стражница, и принцесса останавливается.

По тону стражницы и по реакции принцессы я понимаю, что они близки.

Против воли я вспоминаю о Сорре, которая бросилась вперед, чтобы защитить меня. Мое горло сжимается от внезапно подступающих слез. Я сглатываю и смотрю в сторону, стиснув зубы.

Взгляд принцессы Харпер наполняется сочувствием.

– Я знаю, ты злишься. Тебе не обязательно. ты не обязана со мной говорить, если не хочешь.

Я ничего не отвечаю.

– Я просто хочу, чтобы ты знала. – принцесса Харпер внезапно умолкает, и ее глаза несколько прищуриваются. – У тебя на щеке что-то черное.

«Зола». Я противлюсь желанию стереть грязь с лица.

– Это знак траура, – вру я. – Я оплакиваю стражницу, которая была убита.

Харпер заметно вздрагивает.

– Повторюсь, мне очень жаль.

– Вы как-то слишком много извиняетесь для принцессы, – я делаю шаг вперед, и стражница подступает ближе к принцессе, но сама Харпер не двигается с места.

– Я не хочу быть тебе врагом, – тихо говорит Харпер.

Я не хочу быть врагом ей. Несмотря на то, что мы оказались по разные стороны баррикад, я верю, что Харпер обладает добротой, которую я так ценю в людях. В другой жизни мы, возможно, могли бы стать подругами.

Мой взгляд остается неприступно холодным.

– Ваш принц позаботился о том, чтобы мы не могли быть никем, кроме врагов.

У Харпер вырывается вздох.

– Я знаю.

Мы пребываем в молчании, рассматривая друг друга. Через некоторое время принцесса отводит взгляд.

– Если изменишь свое решение, пошли одного из своих стражников за мной, – говорит девушка. – Я знаю, каково находиться здесь в одиночестве.

Я киваю. Я никогда не пошлю за ней, и она это знает. Харпер отступает назад, после чего исчезает за дверью так же тихо, как и появилась.

Я поворачиваюсь обратно к камину и обхватываю кончиками пальцев испачканные золой края кирпича. Я тяну изо всех сил, уперевшись ногами в стену. Ничего не получается. Под моей рубашкой скапливается пот. Я чертыхаюсь.

Я пробую снова.

И снова.

И снова.

Наконец, по прошествии вечности кирпичная стена сдвигается.

Всего на пару сантиметров, но она сдвинулась.

Я делаю круговые движения плечами, чтобы расслабить мышцы. Мне нужно отодвинуть перегородку больше чем на пару сантиметров, но путь к большому успеху складывается из маленьких побед.

Затем я слышу, как во дворе начинают звонить колокола, и мое сердце наполняется надеждой. Я знаю, что это маловероятно, я спешу к окну, чтобы увидеть матушку.

Вместо нее я вижу среди деревьев стражников, которые сопровождают незнакомую мне повозку, украшенную золотым и красным – цветами Рэна.

Я вздыхаю и возвращаюсь к камину.