– Мои люди не поднимали оружия, пока этого не сделала ваша стражница, – говорит он. – Я сказал, что вам не навредят, и сдержал слово. С ней бы тоже все было хорошо, если бы она не напала первой.
– Вы кормите своих людей ложью, – мой голос практически срывается, и я делаю вдох, чтобы взять себя в руки. – Я не стану верить ни единому вашему слову.
Принц достает сложенный кусок пергамента из-за пояса.
– А вы готовы поверить тому, что написала ваша матушка?
У меня перехватывает дыхание. Всадник вернулся с ответом от моей матери.
Я быстро подаюсь вперед и выхватываю письмо из руки принца, готовая к тому, что он мне его не отдаст, но Рэн ничего не предпринимает. Его стража толпится позади него на пороге. Я видела, что они сделали с Соррой, и я не глупа, несмотря на все то, что натворила вчера. Я делаю шаг назад и торопливо разворачиваю письмо.
Слова написаны пером моей матери, но я настолько шокирована ими, что мне требуется целая минута, чтобы прочитать послание целиком.
Оно написано на общепринятом в Эмберфолле языке:
«Я принимаю предложение моей дочери. Даю вам один месяц на переговоры».
Ниже этого на сишшальском матушка добавляет:
«Не разочаруй меня, Лия Мара».
Мой взгляд замирает на этих словах дольше, чем нужно, чтобы их прочитать.
«Не разочаруй меня».
Я уже разочаровала ее, когда уехала из лагеря с Соррой и Пэрришем. Никакого союза не будет. Я его пленница. Ничего больше.
Я поднимаю взгляд на принца Рэна.
– Ваша матушка поверила вашему письму, – говорит он.
– Я писала его искренне, – процеживаю я сквозь зубы.
– Я распоряжусь, чтобы вам принесли чистую одежду. Если вам что-то понадобится, сообщите об этом вашим стражникам.
Принц закрывает за собой дверь и запирает ее на ключ.
Глава 12
Грей
Я просыпаюсь от жгучей боли в ноге, когда солнце уже высоко в небе. Подо мной покачивается повозка, и с каждой кочкой я прихожу к более ясному осознанию, что лежу на простых деревянных досках. Я ерзаю, пытаясь перекатиться на бок, но в голове у меня стоит шум. Я слышу звяканье металла, когда двигаюсь.
Я делаю резкий вдох, затем заставляю себя привстать на локте. Мои запястья и лодыжки закованы в кандалы. У меня перед глазами все плывет.
– Медленнее. Ты был без сознания несколько часов.
Знакомый мне человек сидит в передней части повозки. У него темно-коричневая кожа и короткие волосы. Он кажется крупнее, чем тогда, когда я впервые встретил его в Вашингтоне, но я не забуду этого человека, который как-то раз спас мне жизнь.
– Лекарь, – с удивлением говорю я, и мой голос звучит грубо и хрипло. Когда я говорю, у меня ноет челюсть. Я поднимаю руку и тру глаза. Цепи скользят по моим голым запястьям.
– Большинство людей зовет меня Ноа, – говорит он.
Должно быть, меня напоили сонным эфиром. Моим мыслям трудно выстроиться в нужном порядке. Шесть мужчин верхом следуют за повозкой. Солнечный свет отражается от их оружия и брони, и у меня начинает гудеть голова. Я морщусь и снова тру глаза.
Безо всякого предупреждения нахлынувшие воспоминания выбивают из меня воздух. Мой взгляд быстро возвращается к Ноа.
– Где Тайко? – спрашиваю я. – Что они с ним сделали?
– С ним все в порядке. Он спит, – отвечает Ноа и указывает в сторону. – Смотри.
Я с трудом принимаю сидячее положение. На моем бедре тугая повязка. Кандалы на ногах позвякивают с каждым движением.
Тайко свернулся калачиком позади меня под лавкой, протянувшейся вдоль противоположной стены повозки. Он забился как можно дальше в угол. Похоже, он цел.
– Он очнулся? – кричит еще один голос.
Это тот же самый голос, который я слышал с трибун. Теперь, увидев Ноа, я понимаю, кто является хозяином этого голоса. Джейк. Брат Харпер. Принц Джейкоб для всех в Эмберфолле. Наследник трона вымышленного королевства Колумбия. На самом же деле он абсолютно никто.
У Джейкоба сложилось не очень хорошее мнение обо мне за те несколько дней, что мы знали друг друга. И это взаимно. Я смотрю на кандалы, в которых меня держат, и сомневаюсь, что юноша изменил свое отношение ко мне в лучшую сторону.
– Очнулся, – отвечает Ноа, и тон его голоса звучит как-то обреченно.
Джейкоб едет на лошади рядом с повозкой. Его темные волосы стали длиннее, и в седле он держится намного лучше. Тем не менее сомнений быть не может: передо мной брат Харпер.
– Ты сказал, я не могу всадить в него нож, пока он без сознания. Теперь-то можно?
– Нет.
– Да ладно, – взгляд Джейкоба полон праведного гнева. – Скажи мне, куда можно бить, чтобы он не умер.
Я встречаюсь взглядом с юношей.
– Ты из тех людей, у которых рука поднимется заколоть человека в кандалах?
– Обычно нет, но ради тебя сделаю исключение.
– В тебе столько яда, а ведь я не сделал тебе ничего дурного.
Ноа хмыкает. Голос Джейкоба становится тихим и угрожающим.
– Из-за тебя мы оказались здесь в ловушке.
А, да. Так и есть.
Джейкоб подгоняет лошадь, пока не оказывается практически рядом с повозкой.
– К твоему сведению, я не единственный с «ядом» по отношению к тебе. Никто не знает, где ты был. Рэн ищет тебя уже несколько месяцев. Харпер думает, что ты умер, и переживает из-за этого. Но нет. Ты здесь, и с тобой все в порядке.
Даже более того. Теперь все эти стражники гадают, почему ты дезертировал. Почему бежал. Не хочешь объяснить? И еще ты пытался убить их командора на арене.
Если бы я пытался убить Дастана, то он был бы уже мертв, но другие слова Джейкоба – правда. У меня нет оправданий. Я отвожу взгляд в сторону.
– Выкладывай, – требует Джейкоб. – Немедленно.
Когда я ничего не отвечаю, он вытаскивает кинжал. Я резко поворачиваю голову. Мне кажется, что в моей ноге застрял только что выкованный железный прут, но даже в таком состоянии, скованный по рукам и ногам, я могу выпрыгнуть из повозки, обмотать цепями шею юноши и свернуть ее еще до того, как он успеет дотронуться до меня своим лезвием.
Мне нечего терять, и, должно быть, Джейкоб это чувствует. Что-то в его взгляде меняется.
– Джейк, – произносит Ноа, и его голос звучит устало. – Просто… убери это.
Выругавшись, Джейкоб засовывает кинжал обратно в ножны.
Тем не менее, я не чувствую облегчения, поскольку его слова отягощают мои мысли. По правде говоря, мне жаль, что из-за меня он оказался в ловушке. Я сожалею о том, что оставил свои обязанности, связанные с Королевской гвардией. Я жалею о том, что мне известно о моем происхождении и о том, что это означает для принца Рэна.
Я смотрю в небо. Воздух полнится летними ароматами сена и спелых фруктов. Если мы проезжаем мимо фермерских угодий, то получается, что мы
