— В коридоре на первом этаже, слева вы найдете дверь, а справа лестницу, ведущую наверх. Прямо перед собой вы увидите заднюю дверь, ведущую наружу, но, надеюсь, она вам никогда не понадобится, — он помолчал. — Пройдите через дверь слева, она ведет на лестницу, ведущую вниз к последнему коридору. Пройдите мимо всех дверей до торцевой стены… которая покажется стеной и ничем более.
Он вытащил из-под плаща другую руку и разжал пальцы.
— Используйте эту гальку, чтобы найти и открыть еще одну потайную дверь в стене, за которой находится подвальное убежище.
— Сколько у тебя таких мест? — вопросил Чейн.
— Достаточно, — ответил Гассан. — По крайней мере, так я думал, прежде чем вернулся сюда. Я выбрал это место из-за подвала. Как я уже объяснил, до рассвета мы поймаем и запрем там одержимого, а из-за отсутствия естественного света Халида забудет о времени, пока не станет слишком поздно.
Винн поглядела на дом.
— Значит, задняя комната в подвале скрыта при помощи…
Ей не хотелось даже произносить это слово — чародейство — впрочем она снова с беспокойством задумалась о том, каким мастерством и силой в тайне владела секта домина.
Гассан не обращал на неё внимания и по-прежнему обращался к Чейну:
— Попутно запоминай каждый поворот, каждую тень здесь. Вы максимально быстро должны привести туда остальных.
Чейн кивнул.
— Лучше бы они разбирались с этим сами.
— Я не стану рисковать, чтобы их заметили раньше, чем это представится необходимым, — отозвался Гассан. — Они последуют за тобой, как договаривались.
Винн это не успокоило. То, что Чейн поведет Магьер, Лисила и Мальца, было едва ли не самой опасной — нет, безумной — частью этого плана. Она посмотрела на Гассана, отчего ее мысли вернулись к другим беспокоящим вопросам.
— Если не считать того, как Магьер сможет прикончить Халиду, — начала она. — Вы мало что рассказали о самом призраке. — Да и Магьер особо не интересовалась ничем, кроме того, как его уничтожить — Мы с Чейном до сих пор следовали за тобой, но я рассчитываю на большее. Он не сможет вести Магьер, Лисила и Мальца не будучи полностью осведомленным.
— Прямо сейчас? — резко выдохнул Гассан. — Что вы хотите знать?
— Призраку нужно кормиться как другим мертвецам?
— Прикосновение к жертве в своем бесплотном обличье не позволяет ему черпать жизнь. В отличии от бесплотного духа, с которым мы столкнулись в Колм-Ситте, Халида скорее чистый разум, а не дух. Он не может питаться живыми. Он нуждается в захваченной плоти, обладающей собственным духом, как в проводнике, благодаря которому сможет питаться через прикосновение.
Упомянутое "мы" засело у Винн в голове. Она вместе с Тенью, Чейном и Гассаном в первый раз лицом к лицу столкнулись с Сау'илахком. Нынешняя ситуация не казалась сродни той.
— Значит, его прикосновения так же опасны, как и прикосновения Сау‘илахка, если он воплотится? — спросила она.
— Опаснее, — поправил Гассан. — Даже не касаясь, он может воздействовать на разум жертв.
— Нам нужно рассказать Магьер.
— Я уверен, она убедилась в этом сама.
Винн уверена не была. Гассан чересчур многое скрывал, пока его не прижали, вынудив поделиться.
— Если Халиде нужно питаться, подобно другим мертвецам, — не сдавалась она, — как тебе и твоим людям столько лет удавалось удерживать его взаперти?
— Он был заперт в специально сконструированном и подготовленном медном саркофаге.
— А что насчет его жизненных потребностей? — вопросил Чейн.
Вопрос застал Винн врасплох. Раньше она об этом не задумывалась.
— Если ты знал, как прихлопнуть его, но не делал этого, — продолжил Чейн, — то как же ему так долго удавалось оставаться в сознании и поддерживать свое существование?
Винн хотелось узнать, что за ужасы таились за этим. Ей было ясно одно, что у предместников секты был лишь один способ возродить чародейство.
Они вытягивали секреты чародейства из Халиды.
Как призрак выжил, если так долго находился в ловушке? Мертвецы не погибают от недостатка пищи, по крайней мере не те, с кем сталкивалась Винн. Они иссыхают и погружаются в сон пока полностью не обратятся в прах, и невозможно понять как последнее может произойти с нежитью, вообще не обладающей плотью. Не поддерживая жизнь Халида был бы бесполезен для Гассана и его сподвижников.
Гассан молча смотрел на Чейна.
— У вас есть все необходимые сведения и вам еще многое предстоит сделать. Солнечный свет убьет его, как и любую нежить, если только он не вселится в кого-нибудь. Изгнать Халиду из тела — вот на чем вам — нам — нужно сейчас сосредоточиться.
Винн сглотнула внезапно вставший в горле комок. Не последовавший ответ на вопрос Чейна оставлял место воображению. Ранее этим вечером их задача казалась пугающей, сейчас же она казалась еще и двусмысленной. В их плане Винн рассматривала Чейна и Магьер как двух настоящих охотников, тогда как все остальные выступят в роли поддержки и защиты. Однако она понимала, что сама может сыграть решающую роль, если что-то пойдет не так.
Что, если они не смогут поймать и удержать Халиду до рассвета?
Что, если он покинет плоть до наступления зари?
Есть лишь один выход: солнечный свет в темное время.
И есть только один способ такое устроить: солнечным кристаллом, который Гассан сделал для нее. Это последняя линия защиты для того, чтобы воспрепятствовать Халиде в обретении нового вместилища. Винн подняла голову.
Темные глаза Гассана были прикованы к ней. Было ли все, что сейчас происходит причиной тому, почему он так охотно сделал для нее этот кристалл? Или это как-то связано с тем, что Халиду держали в заточении?
— Вам ясно? — решительно спросил он.
Увы, и да и нет.
— Давайте вернемся, — прибавил он, не дожидаясь от нее ответа. — Завтра мы начнем и положим этому конец.
Как только Гассан поднялся, Чейн и Тень последовали за ним, однако Винн не спешила.
Падший домин сделал солнечный кристалл. Будет разумно предположить, что секта сделала бы такой же, чтобы при необходимости расправиться с призраком. Но все они погибли, потому что его не было рядом, и Халида вырвался на свободу, разделавшись с остальными.
Как это случилось?
* * *На следующий день, ближе к вечеру, принц Оуньял'ам сидел на помосте в увенчанном огромным куполом зале, расположенном на верхнем этаже императорского замка. Прожив всю свою жизнь в диковинном дворце, он почти перестал замечать замысловатый мозаичный пол.
Гладкие очертания цветного мрамора складывались в петляющий, закручивающийся узор, соединяющийся в шаге от помоста, что в диаметре составлял три ярда. Весь зал был залит лучами солнечного света, проникающего через такие же мозаичные стекла купола и искрившегося всеми оттенками. Четверо имперских гвардейцев стояли по стойке смирно,
