Ладно, Марк, не падай духом. Ты справишься. Бывало и похуже… да, настолько плохо, пожалуй, не было. Но ведь проблемы финансового характера и до этого случались. Не всегда все было в порядке, как и сейчас. Ну да, впроголодь тоже не жили, но чтобы накопить денег на отдых для родителей, отдых, который они давно, еще с десяток лет назад заслужили, пришлось немного поэкономить.

Ну а теперь… Я думаю отправиться в бар, где был до этого. Вид, название… все немного подрасплылось. Не уверен, что у меня хватит сил добраться туда: накатил из ниоткуда страшный приступ мигрени, опять пятна светлые перед глазами плывут. Но я даже… я будто… я будто отмел любые предположения, что медицина может мне помочь. Я почему-то думаю, что ее возможности до безумия ограничены.

И вот я в баре. Я напиваюсь и заплетающимся языком пытаюсь рассказать, откуда у меня взялось такое редкое имя – Марк.

Что? Голоса? Какие голоса? Почему мне вдруг показалось, что кто-то пытается со мной заговорить? Впрочем, забавно. А еще у меня откуда-то чувство, что скоро это все должно закончиться. Так или иначе.

Разглядываю бармена. Я могу запросто проанализировать всю его подноготную. Я смотрю на форму его черепа, оцениваю высоту лба, оттопыренность ушей и ширину челюсти – и вот мне становится ясно, что человек он сдержанный, не слишком злой, но и не первый добряк. Он неуемен в еде, что подтверждается жировым надременным валиком. А рядом с ним еще девушки, и по ним тоже я мог бы посудить…

– Парень, – обращаются ко мне. – А ты в курсе, что у тебя куртка наизнанку?..

Что же действительно творится с моим телом? Прямо сейчас я попытаюсь разложить собственные никчемные ощущения по полочкам. Наверное, это не пойдет для последних дней… я на пределе, я уже еле держусь.

Поехали. Во-первых, горло: его странно режет, больно говорить. Но дело не совсем в том, что я не могу разговаривать по-нормальному, то есть, это не обычные взрывающие заводы противопехотных ежей. Я ощущаю и приступы колкой боли по всему телу. Она как будто хочет меня удержать, не дать мне нормально двигаться.

Просто подумайте про острую, как самурайская катана, боль, не позволяющую вам нормально глотать, ведь больно. Вот точно такие же ощущения армией монголоидных захватчиков аннигилировали одну за другим все части моего бренного тельца.

И ломота в костях… Да, про такое состояние говорят: ЛОМОТА В КОСТЯХ. Но одного короткого выражения здесь решительно мало, меня будто выворачивает. И тянет в кровать, посидеть, полежать, как того мудреца из китайской поговорки.

Ну и, конечно, самое жуткое – это ощущение в мозгу. Мой разум будто затуманен. Мое сознание вынули из мозга… Или даже нет, не так. Будто мой мозг вдруг оказался в крайне плотной субстанции, совсем как из «Мглы».

Да, вот совсем как в фильме. И постоянно вырубающее состояние. От него не отделаться. Изредка, когда ты немного отвлекаешься, ощущение словно покидает тебя… но на самом деле нет! Тебе лишь мерещится, что тебя оно покинуло, хотя на самом деле оно сидит глубоко внутри и только ждет, как бы вернуться.

И вот моя суббота продолжается. Разрываемый на части тоской по Кате, головной болью и ломотой во всем теле, я, однако, почему-то не ощущаю апатии. Мне все равно хочется что-то делать, и я бреду, бреду. Бреду и бреду себе дальше.

А что это за мужчина, которого я снова встречаю? Мне так знакомо его одеяние. Черная шляпа, черное пальто и даже шарф – странно, совсем не по погоде одет. В руке – пакет. Я его где-то определенно видел, но не могу понять, где.

Откуда-то понимаю, что у этого странного персонажа есть особая черта – верность вечным идеалам. На ум сама собой приходит история, которая развернулась у меня с одним другом. Сейчас то, что мы с ним сделали, мне кажется пустой тратой времени, но тогда виделось чем-то удивительным.

– А вот представь, что случилось бы, если бы все христианами стали? Это же было бы так чудесно!

– Чего? Ты же у нас атеист… вроде как. – Володя знакомо свел брови и недоверчиво на меня посмотрел.

– Так-то да, но это же не значит, что у меня нет права на небольшой эксперимент. Ну такой, мысленного характера.

Мы сидели у Володи в машине. Кофе из «Макдонольдса» на пару с подогревом передних сидений согревали наши тела со всех сторон – и руки, и мягкие места. За окном лютовал предновогодний мороз, а я все делился своими соображениями с Володей – юристом, с которым познакомился в книжном.

– Ну смотри: берем меня, человека, который не шибко-то верун.

– Блин, Марк, ну ты же знаешь, как я ненавижу это сло…

– Ладно, ладно, сорян, забыл совсем, берем меня, неверующего человека, – поспешил исправить положение я. – И, предположим, вот я иду такой по улице. И вижу человека, который, как мне кажется… ну, хороший. И мне прям… вот хочется подойти его и обнять. По-доброму, по-дружески.

Володя сделал глоток и нараспев вопросительно протянул:

– Ну-у-у…? И что?

– А то, что у меня нет права так поступить. Если я в наших нынешних реалиях просто выйду на улицу и первому незнакомцу, что пришелся мне по душе, попытаюсь устроить флешмоб FREEHUGS – меня могут превратно понять. Того и гляди, прилетит мне в морду за обнимашки.

– Ну хорошо, а христиане-то тут при чем? – недоумевал мой товарищ.

– А при том, дружище, что судя по тому, что я видел в общении знакомых баптистов, эти люди куда дружелюбнее внутри своей общины. Так почему бы не взять и не перенести правила этой самой религиозной общины – и нет, только не подумай, что я про какие-то сектантские настроения, – так вот, почему бы не перенести христианскую ЛЮБОВЬ К БЛИЖНЕМУ в наш мир… Это же будет прекрасно! Ты сможешь по первому зову сердца подойти к человеку, который тебе кажется добрым, которому ты хочешь показать уважение, и … – последнее я произнес медленно, для атмосферности – …преспокойно обнять его.

– Просто обнять?

– Просто обнять. Ну там, еще сказать что он классный.

– Странные у тебя желания, Марк…

– Да нет же! Нормальные вполне, чего ты. Тем более, что лично для меня вся эта ситуация не ограничится одними лишь обнимашками. Что куда важнее – у меня будет право завести с человеком разговор, я буду знать, что он не скажет мне «Давай до свидания». А я буду знать это точно, ведь христиане как минимум друг друга уважают. В итоге, я сам начну жить в мире куда более дружелюбном по отношению к моей персоне.

Володя закинул в рот парочку картофелин фри.

– Да-а,