Я посмотрела, но на этот раз мне зажмуриться не дали, придержав веко.
На моей руке было столько датчиков, что ими можно было измерить состояние нескольких человек, эта паутина протянулась от меня к аппарату медицинской капсулы, который пищал моим пульсом и явно намекал на то, что все в порядке. Зачем еще в глаз светить-то?!
– У вас был анафилактический шок, – произнес врач, – мы едва справились, и вы очень, очень сильно нас всех напугали.
Ы?
– Анафилактический шок, – повторил мужчина.
Он действительно напоминал луну, но, к счастью, хотя бы светить перестал. В смысле убрал фонарик.
– Это аллергическая реакция на препарат.
Аллергия?! Да что не так с этим аквапарком?!
Аква…
– Ленард! – Я подскочила так, что чуть не сорвала сразу несколько датчиков, и аппарат отозвался недовольным писком.
– Эсса Ладэ! – Врач немедленно уложил меня обратно.
Только сейчас я поняла, почему он закрыл собой полпотолка: он был невысокий и толстенький, поэтому, когда наклонялся, практически на меня дышал.
– Вы чуть не погибли, – напомнил он с прямолинейностью, свойственной всем представителям его профессии.
– Спасибо, я поняла. Но Ленард…
– Ленард Харинсен здесь. Так же как и многие другие, – заметил врач. – Они дожидаются моего разрешения войти, но я бы хотел уточнить одну вещь. Вы согласились принять сильнодействующий препарат…
– Говорю же, у меня раньше не было аллергии! – Лицо врача больше не плавало туда-сюда, и то ладно.
– Мне вы этого не говорили, но дело не в аллергии. Дело в том, что принимать сильнодействующие препараты в вашем положении в принципе не рекомендуется.
– В моем… чего? – Я уставилась на него, пытаясь собрать в кучу ускользающие мысли. Видимо, все в мире гармонично: комната не расплывается, зато мысли расплываются.
– В вашем, – сурово сказал мужчина. – Вы ждете ребенка, эсса Ладэ.
– Вы уверены? – Не совсем тот вопрос, особенно когда он задается неожиданно севшим до писка голосом.
Врач нахмурился:
– Вы не знали?
Да, и не знала бы об этом еще месяцев пять! Или четыре? Сколько там можно ходить беременной, пока живот не начнет расти?
– Понимаю. Что ж, в таком случае…
– Вы никому об этом не говорили, надеюсь?!
– Я сказал, что с вами все в порядке. – Он нахмурился еще сильнее.
Все в порядке?! Это вы называете «все в порядке»?
– Вот и правильно. Вы молодец. – Я уже смутно понимала, что несу, но снова села прямо в капсуле, игнорируя истеричный писк аппаратуры. – Отцепите это от меня…
– Эсса Ладэ, вам лучше остаться здесь. Анафилактический шок – не то, с чем стоит шутить. Если вдруг симптомы вернутся…
Кажется, уже вернулись. Мне снова стало нечем дышать, как-то подозрительно нечем.
– Эсса Ладэ?
– Вы… выйдите, пожалуйста, – попросила я. – И им… тем, кто там, скажите, что я пока не готова. Что я впала в кому, что у меня выпали волосы или что-нибудь в том же ключе.
– Я не могу. – Судя по округлившимся глазам, врач не понимал юмора, и вообще такая буйная пациентка досталась ему впервые. А вот надо было посещать практику по психиатрии. Интересно, они все посещают практику по психиатрии?
О чем я вообще думаю, а?
– Ладно, тогда дайте мне пять минут.
Десять. Двадцать. Тридцать… Можно месяц.
Мужчина посмотрел на меня так, будто сомневался в моем рассудке.
– Не стоит пока отключать вас от капсулы… – Он поправил датчики у меня на руке. – Лучше понаблюдать за вашим состоянием как минимум до завтрашнего утра.
– Завтра утром у меня съемки! – рявкнула я.
Не хотела, просто голос сам собой повысился, но врач вздрогнул и попятился.
– Я… гм, пожалуй, оставлю вас ненадолго.
Пожалуйста!
Стоило ему выйти, я содрала с себя датчики и вылезла из капсулы. На мне была длинная больничная рубашка в горошек, такая, до пят, а где осталась моя одежда… Впрочем, одежда тоже была, лежала на мягком кресле, в котором свободно можно было уместить две меня.
Ребенок?!
Вы серьезно?!
Я доскакала до кресла и поняла, что у меня кружится голова. В это самое кресло и села, пытаясь глубоко дышать, как на танцевальных разминках.
Кислород! Кис-ло-род. Все, что мне сейчас нужно, – это кислород.
Ребенок от Гроу?
Гребенок.
Я в звезде.
Перед глазами и правда мелькали звездочки: то ли кислород был некачественный, то ли что-то еще.
У меня съемки.
Усыновление, школа для будущих родителей.
И гребенок. Что-то в этом уравнении явно лишнее. Точнее, не что-то, а кто-то… Мне сейчас нужно думать, что делать с Ленардом…
Ленард!
Мне же не позволят его взять, если я буду беременна. И как я смогу выносить драконенка?! В идеале рядом должен быть его отец, чтобы вливать в меня пламя, но это в идеале, его отец в Ферверне, вливает в Сибриллу… не будем уточнять что. Да он вообще на ней женится скоро!
А что, если он захочет его забрать?!
– Тан? – Надвигающийся на меня поток мыслей размером со штормовую волну Зингсприда прервал именно Ленард. Он заглянул в палату осторожно, но, заметив всклокоченную меня (подозреваю, что всклокоченную), бросился вперед и порывисто обнял. – Прости! Прости меня, пожалуйста!
Я обняла его автоматически, пытаясь собрать мысли в кучу. Куча получалась размером с мэйстонский Драконий шип, верхушку которого венчал ресторан.
– Я такой идиот… Я вообще не подумал, когда нес всю эту ерунду. Когда мне сказали, что ты в больнице… – Он неожиданно всхлипнул, и куча рассыпалась.
Просто я осознала, что здесь и сейчас я нужна ему, а остальное… с остальным будем разбираться потом.
– Так… – сказала я, отстраняясь. Подвинулась. – Садись давай.
Ленард плотно сжал губы и замотал головой.
– Вечно я все порчу.
– Слушай…
– Нет, я тебя недостоин. И их я тоже был недостоин! Я им столько гадостей сказал…
– Ленард, мы все совершаем ошибки. Мы все ссоримся. Все бросаем своим близким обидные слова…
– Угу, и только я умудрился бросить их перед тем, как они умерли. – Последнее слово он почти проглотил, глаза заблестели.
– Иди сюда, – повторила я. – Мне крайне неудобно с тобой говорить, когда приходится задирать голову. Это первое.
Ленард судорожно вздохнул и сел.
– А второе, со мной все в порядке. И прямо сейчас ты можешь сказать мне, как ты меня любишь.
Он моргнул, снова плотно сжал губы.
– Твои мама и папа прекрасно об этом знали. А я нет. У меня только что был анафилактический шок…
Еще мне только что сообщили, что у меня будет драконогребенок, но к делу это не относится.
– И мне очень хочется, чтобы ты мне это сказал. – Я протянула ему руку.
А еще, чтобы кто-нибудь мне сказал вот прямо сейчас, что все будет хорошо.
– Я… тебя люблю, – тихо пробормотал Ленард, а потом снова порывисто меня обнял.
В эту минуту я почти поверила в то, что все будет хорошо, и верила в это целых несколько секунд. До той самой, когда дверь снова открылась, и вошла Леона.
Хайрмарг, Ферверн
Этот недоносок проводил слишком много времени у отца. Каждый раз, когда он видел его входящим в больницу, хотелось пойти умыться: лицо кривилось и сводило, словно стягивало ледяной коркой от этой фальшивой заботы. Можно подумать, ему не было насрать все эти годы. Да даже если бы Фертран Гранхарсен выпал из окна своего кабинета, Джерман
