Всхлипнув, она бросается к очерченной светящейся полосой двери, створки которой раскрываются ей навстречу. Вот только оказывается, что в проеме у самого входа стоит, вернее, шагает внутрь грузная невысокая фигура. Глядя из темноты на свет, мне сложно понять, кто решил составить нам компанию, а Хейола, охваченная волнением, вообще не видит препятствия на пути. Оттого всем телом и с ощутимым ускорением впечатывается в мужчину. Он же, отступив одной ногой назад, рефлекторно подхватывает девушку, чтобы удержать равновесие и не позволить упасть ни ей, ни себе.

– Кх-хех!

Сопровождает все это весьма своеобразный звук, и я ахаю, потому что не раз такой слышала. Так умеет выдохнуть, среагировав на что-то очень неожиданное, только… Рестон!

– Что происходит? – требует от меня ответа шенорианин, потому что Хейола, по-моему, так и не поняв, что вошедший не Ликет, вцепилась пальцами в его руки, уткнулась носом в плечо и плачет.

– Поговорили, – коротко буркнув, я поднимаюсь с пола. Уже и сама не рада, что повела себя не лучшим образом. – Немного друг друга не поняли, – добавляю со вздохом, оправдываясь.

– Все!.. Я все… поняла, – всхлипывает томлинка, отрываясь наконец от своей опоры и оглядываясь на меня. А когда поворачивается обратно к мужчине и встречается с ним глазами, на несколько мгновений потрясенно замирает. Лицо искажает паника, и девушка спохватывается: отпрянув, молниеносно бросается в остающийся раскрытым проем.

– Я тоже пойду, – по дуге обхожу загораживающего путь л’Рошона и, непроизвольно отшатнувшись, подпрыгиваю, когда он непререкаемо рявкает:

– Стоять! Уйдешь, только когда я буду в курсе. Рассказывай.

В шоке от его напора, я выполняю приказ. Даже забываю, что можно было бы попробовать возмутиться и оставить признание томлинки в тайне. С другой стороны, она же с меня клятву о неразглашении не потребовала…

Действуй споро, действуй ловко, и появится…

Сноровка.

Сигнал датчика у входа, извещающий о посетителе, застает меня в самый неподходящий момент – когда я собираюсь снова стать мужчиной. То есть, сняв одежду для сна, стягиваю эластичной лентой грудь. К счастью, уже заканчиваю и потому, мысленно ругаясь, торопливо закрепляю конец ленты и натягиваю на себя первую попавшуюся футболку. Хорошо хоть в трико, к которому теперь накрепко пришит гульфик, успела влезть до этого.

– Спишь еще, что ли? – удивляется оказавшийся за дверью цу’лЗар. Цепким взглядом придирчиво осматривает меня с ног до головы и подозрительно удовлетворенно сообщает: – В самый раз одежда. Идем.

Ответа не ждет, разворачивается и уходит, словно уверен, что я за ним последую. Остаюсь в недоумении, но иду, потому как не остается выбора. Он хозяин на корабле, с ним не стоит спорить.

Путешествие оказывается не слишком долгим. Подъем по лестнице на другую палубу, несколько шагов по широкому коридору, дверной проем, раскрывшийся нам навстречу, и конечная цель – большой, хорошо освещенный зал. Слева от входа – тренажеры, справа свободное пространство с толстым упругим покрытием пола и стен.

Упс… Он хочет, чтобы я здесь тренировалась?

– Ну, с чего начнешь? – подтверждает мои опасения провожатый. – Разомнешься для начала? Или сразу…

– У меня нет формы! – перебиваю, оказавшись в легком ступоре. Заниматься я люблю, но не в таком же виде это делать!

– Я ведь сказал – нормальная одежда! – закатывает глаза к потолку Ликет, на котором, между прочим, настоящий спортивный костюм, а не жуткое его подобие, как у меня.

Пользуясь тем, что цу’лЗар на меня не смотрит, отступаю к выходу, рассчитывая сбежать.

– Ку-у-уда?!

Возмущенный моей наглостью, ферт мало того что стремительно сокращает расстояние до прежнего, так еще и хватает за запястье, останавливая.

– Я потом как-нибудь! – выдергиваю руку, пытаясь отказаться от сомнительного удовольствия.

Однако томлинца такой ответ не устраивает, и мир, то есть зал, неожиданно резко дергается. Я теряю сначала ориентацию, а потом и возможность двигаться, прижатая спиной к торсу мужчины.

– Вы чего творите! – придушенно сиплю, безуспешно пытаясь освободить шею от сдавившего его предплечья.

– Я же обещал, что научу тебя основным приемам защиты и нападения, – сообщает Ликет, чуть ослабляя хватку.

– Когда это? – теряюсь, судорожно припоминая наши разговоры.

– Когда выяснили, что у тебя не только с самообороной плохо, но и с физической подготовкой.

– Э-э-э… Так это… – пытаюсь сообразить, считается ли обещанием недоговоренное: «Ладно, вот будет возможность, тогда…». И осторожно уточняю: – Разве сказали?

– Я мысленно, – смеется ферт и наконец меня отпускает.

– Но почему именно сейчас?! – возмущаюсь, растирая шею. – Я не позавтракал. И вообще не в настроении.

– А когда? Зачем откладывать? – удивляется «тренер» и снова идет в наступление. К счастью, на этот раз словесное: – Лин, забудь о времени и одежде. В бою не бывает удобных ситуаций. Враг не станет спрашивать, готов ты с ним драться или нет. И твое настроение – это только твоя проблема. Не усвоишь этого, в живых вряд ли останешься. Ты меня понял?

– Ага, – вздыхаю, приняв неизбежное. Сама напросилась.

Хорошо хоть о возможности появления влечения к ферту мне можно не переживать и без опаски относиться к тактильному контакту, который в спаррингах неизбежен. Пусть даже я Ликету симпатизирую – чувствую же, что мне приятно его общество и внимание, но это совсем не то ощущение, которое толкало меня к Тогрису: одуряющее, сносящее голову напрочь, заставляющее думать только о нем. Вернее, о том волнении и предвкушении, что затапливает сознание, когда мужчина рядом. О том, с какой нежностью и желанием меня касаются его руки, скользят по ноге, поднимая край платья…

– Лин! – рявкает над ухом громоподобный голос, и я вздрагиваю. – Ты меня слышишь вообще? – продолжает негодовать тренер, широко расставив ноги и уперев руки в боки. – О чем размечтался, я тебя спрашиваю? Нельзя во время боя отвлекаться, нужно быть сосредоточенным на противнике.

– Я стараюсь, – виновато втягиваю голову в плечи.

– Плохо стараешься, – безапелляционно припечатывает ферт. – Марш на тренажеры! Все же начнем с общей физической подготовки.

Приходится выбросить из головы посторонние мысли и сосредоточиться на тренировке. На инструкциях, требованиях, советах, точности выполнения, количестве повторов, дрожащих от напряжения мышцах, скатывающихся по лбу капельках пота, нехватке воздуха и одной-единственной мысли: «Не упасть…»

– Устал? Ладно, отдыхай, – наконец сжалившись, разрешает ферт.

Я выпускаю из рук опорную планку, за которую держалась, выполняя последнее упражнение, и, пошатываясь, иду на выход. С удивлением замечаю, что мы с Ликетом, оказывается, в зале уже не одни: слева у двери стоит Рестон, скрестив руки на груди, а на матах сидит Хейола с мстительным выражением на лице.

– Вечером жду на вторую тренировку, – прилетает мне в спину как раз в тот момент, когда я, поравнявшись с шенорианином, встречаюсь глазами с его вопрошающим взглядом.

«Помочь?» – смотрит он очень выразительно.

«Справлюсь», – так же безмолвно отвечаю, обреченно взмахивая рукой. И уже перешагнув порог слышу:

– Хейола, милая, ты успокоилась? Хорошо себя чувствуешь?..

Р-р-р! То есть меня можно гонять нещадно, особо не заботясь о моем мнении и самочувствии, а ее надо беречь и заботиться, исполняя малейшие прихоти? Возмутительно!

Негодование клокочет, но я, лишь на мгновение замешкавшись, заставляю себя продолжить путь. Дорада из меня знатная получилась: сама ситуацию до такого довела, а теперь жалуюсь и обвиняю других.

Доплетаюсь до каюты и без сил падаю