– Ты куда? А как же положить свою жизнь во благо высшей цели и все такое? Возвращайся и давай клади, сволочь!
Но Брат не собирался останавливаться и пытаться разубеждать меня. Мол, он вернется, только сбегает до ветру. В смысле, Вратарям не нужно? Ему вот просто необходимо. Прямо сейчас все нарастит, потому что желание есть, а возможности нет.
Я повернул голову и удовлетворенно хмыкнул. Арей вытаскивал меч из поваленных пустых доспехов. Мда, как там говорили: надо всем объединиться, чтобы отстоять Вселенную? Что-то в последнее время получается у нас вообще не очень. То понос, то Первосущества. Ладно, необходимо разобраться с остальными, как бы не хотелось воевать с Охотником.
– Рис, все в порядке, не надо на меня так смотреть. Я друг, помнишь? Бобик, Шарик, на сухарик.
– Таких друзей, за кое-что и в музей, – выпрямилась девушка, возвращая глазам привычный цвет. Надо же, быстро она. Будто косметику смыла.
– Чего нет, того нет, – развел руками я.
– Еще раз сравнишь меня с собакой…
– Понял, был не прав, каюсь. Ты как себя чувствуешь?
– Более-менее. Оказывается, быть немножко иномирцем не всегда вредно.
– Ага. Пиво с утра не только вредно, но и полезно. Ладно, надо посмотреть, что там наши спасители Вселенной натворили. Я хотел сказать, Арей, командуй.
Старший молча кивнул и дал знак следовать за ним. Ну, и правильно. Я вот не представлял, как буду сражаться с Охотником. И дело даже не в том, что он может (и должен быть) сильнее. Это же… Охотник!
Судьба уберегла меня от повторной встречи с Хмуром. Едва мы сделали пару шагов, как пол ушел из-под ног. Взрыв был такой силы, что задрожали вековые колонны, посыпались крупные камни сверху, а я всерьез испугался, как бы не рухнула сама гора.
Только подумал, что все обошлось, как обратил свое внимание на Арея. Его эманации буквально оглушили меня почище случившегося взрыва. Старший был в ужасе.
– Надо уходить, – наконец сказал он.
– А как же Охотник? В смысле, Хмур? Мы не пойдем туда?
Я протянул руку к Чертогам и осекся. Чутье, которое работало на автомате, будто с ума сошло. Еще минуту назад оно даже не включилось, когда я раскидывал Вратарей. Потому что те не представляли вообще никакой опасности. А теперь умение перескакивало с одной цели на другую, нигде не останавливаясь подолгу. Я насчитал больше тридцати объектов, которых следовало опасаться. И тогда все понял.
– Надо уходить! – уже более тревожным голосом сказал Арей.
Мы с ним не сговаривались. Понимали, что нет времени на возвращение к Сводам. Нужно бежать. Скрываться. Уносить ноги. Я прижал Рис к себе и переместился на портальную площадку замка. Вроде все нормально – руки на месте, ноги тоже. Голова только немного гудит. Но, может, это от переживаний. Арей уже отдавал приказы Распорядителю.
– Активировать Ком. Живо! Ядро закрыто для посещений.
Вратарь кивнул и вытащил здоровенное антисердце, слепленное из четырех или пяти элементов. Ничего себе, большое. Это где Старшие такое раздобыли? Спросить я хотел, но имелись вопросы посущественнее. Арея пришлось в буквальном смысле догонять.
– Что произошло?
– А ты не понял? Они пробудили Первосуществ.
– Как?
– Ты не слышал, что говорил твой друг? Существует лишь один артефакт, разрушения которого по своей мощности способно пробудить Первых Вратарей.
– Сердце, – дошло до меня. – Вот о чем он говорил. Кем-то придется пожертвовать.
– Не переживай, я сомневаюсь, что твой друг принес на заклание себя, – Арей старательно избегал теперь произносить имя Хмура. – Не зря же он взял рядовых Братьев.
Фу, как грубо. Хотя справедливо. Думаю, Охотник очень желал бы пообщаться с Первосуществами, так сказать, дать весь расклад. Объяснить куда воевать и все такое. Это не тот случай, когда тот, кто встал первый, пытается извлечь из ситуации свои дивиденды. Надо знать Охотника. Тот даже если заблуждается, делает это от чистого сердца. Если, конечно, он действительно не прав. К сожалению, очень скоро придется узнать в ком из нас ереси больше.
Вратарей у донжона было, как грибов после дождя. Громковатый взрыв получился, да? Не переживайте, никто не пострадал. Пока. Я не мог объяснить своего состояния. Страх смешался с возбужденной деятельностью. Хотелось бежать, драться, кричать. И требовались неимоверные усилия, чтобы погасить свои эманации. А вот Рис напротив, как и после каждого «обращения» в тварь немного сникла. Ей бы сейчас поесть той бурды, которую Братья для девушки наволокли в Ядро и на боковую. Прости, покой нам только снится.
– Что там произошло?
Ворчун встречал нас чуть ли не у двери. И сразу таким неинтересным риторическим вопросом. Он сам знал ответ на него. Просто ему было необходимо подтверждение. Уму непостижимо, что Агонетет собирался делать с данной информацией. Но он ее получил. Арей рассказал все без утайки, в малейших подробностях.
Зря, конечно. Я бы чуток приврал. Ну, вот зачем он сболтнул, что открыл Чертоги добровольно? Свидетелей же нет. Точнее, со мной всегда можно договориться. Тем более, когда речь идет о дружбе против Ворчуна. Но Арей не побоялся обрушить весь гнев Агонетета на себя. Вот так в одно мгновение и рушатся все авторитеты.
Если раньше присутствие бывшего главного Вратаря сдерживало Ворчуна, то теперь моего «любимого» Брата ничего не останавливало. Он ругался на чем свет стоит. Даже матерился. Впрочем, делал это так же скучно, каким сам был. Ни одного нового слова в копилку моей матрицы. Пришлось вмешиваться.
– Брат, мы теряем время. Они скоро будут здесь.
Вообще, я даже был готов, что Ворчун попытается меня четвертовать. Ничего, я привыкший. Просто не мог смотреть, как этот недотепа орет на Арея. Последний был для меня вроде постоянно оберегающего родного дядьки.
Однако Агонетет успел лишь сверкнуть глазами. Потому что в этот самый момент в донжон вбежал один из стражников, сверкая своей эманацией, как бегущие из бани в прорубь задницами.
– Там! Там!..
Собственно, из конструктивного это было все. Видимо, Брат только перешел к изучению вратарского и начал с указательных местоимений. Странный выбор, но кто мы такие, чтобы его осуждать. Первым выскочил Агонетет, а следом за ним остальные. На северной стене уже собрались почти все Вратари, с тревогой глядя вдаль.
На замок надвигалась буря. Первая на моей памяти. Горизонт пропал, небо соединилось с землей, клубы пыли накатывали стремительными волнами. И даже я усомнился в крепости стен замка. Как бы нас попросту не снесло отсюда.
Однако песчаный апокалипсис замер в десятках метрах от нас. И когда все улеглось, я испытал то самое тревожное чувство, когда Чутье не в силах определить наиболее опасного противника. Движение любого из них могло восприниматься, как смертельная
