Патриция появилась точно в срок. Приятно знать, что и на этой планете сохранилась легендарная альбионская пунктуальность. Колонисты Нового Альбиона впитали ее -- пунктуальность -- с молоком всех местных млекопитающих. У них не было другого выхода. Когда солнце висит над горизонтом несколько месяцев подряд, ко времени начинаешь относиться иначе, нежели в странах, приближенных к экватору.
На сей раз -- не черная машина. Красный спортивный кабриолет. Забавно. Та, оригинальная Патриция, любила мотоциклы и городские малолитражки.
- Садись, - сказала она.
Джеймс Хеллборн забрался в машину, но не пристегнулся. Это была очень спортивная машина, здесь даже ремня безопасности не было.
Патриция Бладфильд подмигнула ему и утопила педаль газа.
ГЛАВА 26 - Et Satan conduit le bal -
"У Его Величества, Высочайшего Императора Георгиса Мануэля Кришны Мурасаки, четвертого из династии Ванг, Верховного Блюстителя Мира, Великого Правителя Звездного Совета, Главнокомандующего, Последнего Арбитра, признанного властителем многих миров и почетным главой стольких организаций, что невозможно упомнить... был день рождения".
Пол Андерсон, "Мичман Флэндри".
* * * * *
Это черно-лабрадорный пирамидальный дворец на окраине города - и одновременно на берегу океана - сразу не понравился Хеллборну. От него за версту веяло чем-то фальшивым и неправильным.
Как и от женщины, которая его (Хеллборна) сопровождала. Ведь даже оригинальная Патриция в какой-то момент оказалась не той, за кого себя выдавала. В таком случае, генерал-майор Бладфильд - копия фальшивки, фальшивка в квадрате.
Еще и эти туманные намеки на "последние точки". Всякая ночь, когда Хеллборн и оригинальная Патриция выходили в свет -- будь то в посольстве Транскавказии в Лондоне или во Дворце Высоких Собраний в Карфагене -- заканчивалась плохо. Труп в библиотеке, бойня в подвалах СМЕРШа. Что его ждет на этот раз?..
На этот раз - никакой громкой музыки или хрустальных огней. Огромный зал где-то в сердце пирамиды был погружен в искусственные багровые сумерки. Музыка была, но где-то на самой границе инфразвука, что только усиливало гнетущую атмосферу. Гостей, впрочем, было много, и они скользили по залу из тени в тень, словно стараясь избежать встречи друг с другом. Возможно, так оно и было.
<a name="cutid1"></a>- Не вздумай напиваться, - предупредила Патриция, когда Хеллборн снял бокал с подноса пробегавшей служанки -- нет, еще одной зеленой египтянской рабыни.
"В мыслях не было", - подумал Джеймс. Хотя, откуда ему знать - может быть, местный Хеллборн был не только философом-шпионом, но и хроническим алкоголиком. Да, скорей всего. В его спальне скрывался не только один из сейфов, но и набитый до отказа бар.
"И это прием в мою честь?!" - нельзя сказать, чтобы Хеллборн был разочарован, но он должен был играть роль. Пусть даже с самим собой. - "Где торжественные речи? Где почетный караул? Где флаги на ветру?! Где оркестр, черт побери?!! Девушки в национальных костюмах, наконец?!!! Или все закончилось там, на пристани? А что мы делаем здесь?"
Так или иначе, некоторые из встреченных гостей кланялись ему, спешили пожать руку или поприветствовать как-нибудь еще. Хеллборн старательно отвечал аналогичными жестами. В Риме веди себя как римлянин. В зеркале веди себя как отражение.
Очередной гость, вынырнувший из тени, какой-то молодой офицер с тонкими усиками, кланяться не спешил. Больше того, он даже не посмотрел в сторону Хеллборна, а сразу обратился к Патриции:
- Адмирал в черном углу. Беседует с русским послом.
- Спасибо, Ник, - кивнула Патриция. Офицер кивнул в ответ и тут же растворился в тенях. "Что за наглость?!" - мысленно возмутился Джеймс, но потом сообразил. Это не мандрагорский мундир, не альбионский акцент. Этот парень - иностранец. Ну и черт с ним.
- Ступай, поздоровайся, - велела Патриция. - Я чуть попозже подойду. Надо еще кое-с-кем перекинуться парой слов.
"И расставить последние точки".
Вот только какие точки?!
Хеллборн подчинился и направился в ту сторону, куда указала Патриция. Черный угол? Да здесь все углы черные. Должно быть, это имя собственное. Черный Угол. Что тут у нас?
Полукруглый диванчик, низкий стеклянный столик для напитков. Адмирал Мартин сидит спиной к стене, лицом к залу. Его собеседник - наоборот. Только прическа торчит над спинкой дивана. Знакомая прическа. И голос знакомый... Джеймс прислушался.
- ...Россия и Мандрагора - два полюса, на которых держится Земля, - говорил адмирал. - Две опорные точки, которые не позволяют нашему шарику окончательно соскользнуть в ледяную космическую бездну!
- Вы осмелитесь повторить это в присутствии американцев или датчан? - рассмеялся собеседник. - Если в принадлежности Южного полюса никто не сомневается, то на Северный полюс претендуют сразу три великие державы!
- Датчане? - удивился Мартин.
- Прошу прощения, шведы. Разумеется, шведы. Все никак не привыкну к тому, что Гренландия больше не принадлежит Копенгагену. Тысячелетняя империя Короля Севера пала на наших глазах. Было странно наблюдать за этим.
- Сик транзит глориа мунди, - немедленно отозвался диктатор. - Будем надеяться -- и не только надеяться, но и сражаться за то, чтобы про нас никогда не сказали этих слов!
"Ага, вот за что вы сражаетесь".
- А вот и наш герой! - воскликнул адмирал. - Джеймс, присоединяйся. Здесь кое-кто будет рад тебя видеть.
- Вот это сюрприз! - воскликнул собеседник адмирала - точнее, собеседница. - То есть я знала, что ты вернулся -- но не думала, что ты будешь здесь сегодня вечером! Садись рядом со мной. Сколько лет, Джеймс! А ты совсем не изменилс... О, нет! Княже мой! Oh My Prince! Что они сделали с твоим ухом?!
- Издержки профессии, - растерянно пробормотал Хеллборн, опускаясь на диванчик. - Ничего страшного. Я знаю одного отличного пластического хирурга -- никто даже не заметит разницы.
- Все равно, это ужасно, - собеседница достала платочек и встряхнула кудряшками. - Все ужасно. И эта глупая, бессмысленная война...
- Между прочим, о войне, - напомнил о себе адмирал. - Я понимаю, что вы не можете решать за ваше правительство, но можете повлиять на его решение.
- Мы выступим, как только будем готовы, Мартин, - госпожа посол спрятала платок и почему-то положила руку на колено Хеллборна. - Я вас когда-нибудь обманывала?
- Нет, никогда, - покачал головой диктатор. - Хотел бы я только знать -- к_о_г_д_а именно вы будете готовы.
- Хотела бы и я знать, - вздохнула Дама-С-Кудряшками. - Но не будем о грустном. К нам вернулся дорогой друг! Джеймс, послушай, даже сейчас ты не должен бросать литературную деятельность! Только теперь тебе не надо больше притворяться! Пиши от всего сердца! Поделись
