— К сожалению, не знаю вашего имени, — постарался я ответить, как можно более спокойнее, хотя давалось мне это очень сложно.
— Мне сказали, что ты потерпел кораблекрушение вблизи этого острова, — проигнорировал мой вопрос староста.
— Да, судно на котором я плыл разбилось, — я снова рассказал свою легенду о попадании на этот остров.
Староста внимательно выслушал меня.
— Также мне сказали, что ты проклят, и твоя рука- это оружие, — немного подумав, снова заговорил он.
— Оружие! — говорю я симбионту, и тот без возражений выполняет мою команду.
— Еда! Мне еда! Голод!
— Тише! Все будет! — ответил я демонической твари, и он замолчал. Интересно, связана ли как-то трансформация руки с чувством голода симбионта? Так! Стоп! Не время сейчас думать над этим!
— Хммммм, интересно, — ольх почесал подбородок. — Что у тебя с другой рукой? — вдруг поинтересовался он, и внутри меня все похолодело. Я понятия не имел, как он может отреагировать на то, что я ношу метку(или печать) темного героя, но и портить и так непонятные отношения ложью, тоже не хотелось.
Я тяжело вздохнул, и убрал ткань с руки.
— Это метка героя, — я решил сказать полуправду, недосказав всего одно слово.
— Что?! — староста резко подскочил с места, и уже через секунду был около меня. Хммммм, а жизнь-то его потрепала. Ольх оказался мужчиной в возрасте, чье лицо было усеяно многочисленными шрамами. Также шрамами были использованы его мощный торс, широкие плечи, и огромные кулаки, каждый из которых был больше моей головы.
Оказавшись возле меня, староста не церемонясь, схватил мою руку, и поднес ее поближе к единственному целому глазу(которым он, видимо, тоже не очень хорошо видел).
— Первый раз вижу такую метку, — отпустив мою руку, и сев на противоположной стороне костра, ответил староста, не сводя глаз с моей верхней стороны ладони. — Хорошо, что мой сын не решил убить тебя прямо на месте, а привез в деревню. Убийство героя могло повлечь вечный позор на всех, кто живет в нашей деревне, — произнес он, и снял с пояса флягу. — Большинство жителей, живущих здесь славные воины, и практически все из них носят метку бога войны Кратоса. Видимо, у людей все очень плохо, раз Боги решили, что метку героя должен получить кто из их расы, — староста сделал большой глоток, и протянул флягу мне. Пить мне не особо хотелось, но отказом я боялся обидеть ольха, поэтому пришлось сделать глоток.
Жесть! Что это за пойло?! — были первые мысли, которые пришли мне в голову, когда содержимое фляги попало мне в рот. Мне стоило больших усилий, чтоб не выплюнуть эту жидкость вкуса боли, и проглотить ее.
— Спасибо, — поблагодарил я старосту, и вернул флягу ему обратно.
Ольх рассмеялся.
— А ты немного лучше, чем я подумал о тебе вначале! Выпил нашего огнерома, и смог проглотить его! — ольх делает еще пару больших глотков, и убирает флягу за пояс. — Живой?! — ухмыльнулся он.
— Живее всех живых! — отвечаю я ему, и понимаю, что меня начинает развозить, и это всего от одного глотка. Сколько же там градусов, и из чего его делают?!
— Танар! — зовет староста, и в шатер входит один из воинов, который приходил за мной в “тюрьму”. — У нас есть пустые шатры?
— Да, один, — коротко отвечает ольх.
— Проводи его туда, пусть отоспится, а как протрезвеет, веди его обратно, — приказывает ему староста, и воин наклоняется, чтобы помочь мне встать.
— Я сам! — самостоятельно поднимаюсь, и чуть покачиваясь, иду в сторону выхода. — До завтра! — прощаюсь я со старостой, который так мне и не представился, и махал ему на прощание рукой.
Оказавшись на улице, втянул носом свежий воздух. Ох, как же мне хорошо!
— Веди, — мотнув головой, говорю я ольху, и тот смеривает меня недовольным взглядом. Так, чет я и правда раскомандовался! Это все дурацкий алкоголь!
— За мной, — было видно, что воину не нравится выполнять поручение старосты и куда-то провожать меня, но, видимо, авторитет ольха со шрамами в этой деревне был высок, и воину пришлось делать это.
Мой шатер оказался практически на другом конце “деревни”, поэтому мы прошли весь лагерь насквозь. По дороге, на меня все косились, но прямого недовольства никто не выражал.
— Сюда, — ольх указал на ничем не примечательный шатер.
— Спасибо, а моего гоблина можно тоже сюда привести?
— Я тебе не слуга! — резко ответил воин, и сплюнул на землю. Ээххх, ладно. Ничего за одну ночь с Газлом не должно случиться.
Захожу внутрь шатра. Не королевкие, конечно, апартаменты, но тоже ничего. О! А вот и кровать! — нахожу в дальнем углу небольшую стопку шкур, и недолго думая, ложусь на них. Все, а теперь спать!
***
Проснулся я на следующее утро с ужасной головной болью, причем не один. Гоблин лежал рядом на земле, и смешно сопел.
— Газл, — простонал я, и зеленокожий подскочил на месте.
— Да, хозяин!
— Принеси воды…
— Уже бегу! — гоблин проворно выбегает из шатра, а до меня наконец-то доходит, что иметь слугу не так уж и плохо.
— ЕДА! МЯСО! ЕСТЬ! — слова симбионта взорвались новой головной болью.
— Замолчи! Будет тебе еда! — сейчас я не хотел спорить с симбионтом. Нужно было сделать так, чтобы он просто замолчал.
— Обещал! Еда! Стать сильнее! — слова демонической твари прозвучали заметно тише, чем были до этого. Хорошо, что он совсем не безнадежен.
— Вода, хозяин! — в комнату вихрем ворвался гоблин, и протянул мне кувшин.
— Эхххххх, хорошо! — практически целиком осушив кувшин, довольно произнес я.
— Когда тебя сюда привели?
— Пару часов назад, господин, — отвечает гоблин, и в этот момент полы шатра отворяются. Внутрь заходит воин, провожавший меня вчера.
— Староста ждет, — сухо произносит он.
Несмотря на дикую головную боль, поднимаюсь, и выхожу наружу. В любой другой ситуации, я бы повременил с аудиенцией, но отказывать ольху ветерану, я, честно говоря, побаивался…
***
В шатре старосты меня ждали трое. Помимо хозяина, внутри были Салиса, и ее брат.
— С моим сыном и дочерью, я так полагаю, ты уже знаком, — произнес староста, и смысл его слов не сразу дошел на меня. Нет, с сыном все было понятно. Амбал — копия папочки, но вот с дочерью… Как у такого великана могла родиться такая миниатюрная девушка, причем ведь я обращал внимание на других представительниц прекрасного пола в лагере. Все они были на голову выше меня, и уж точно шире в плечах. Под их определение мне подходило одно слово — “бой баба”.
— Знаком, — ответил я посмотрев на ольхов.
— Это Гайвар, — староста указал на сына. — Это Салиса, — указал он на дочь, и девушка мило улыбнулась, и помахала мне рукой.
— Салиса…, - брат зыркнул на сестру своим фирменным взглядом, и улыбка сразу же слетела с ее лица, и девушка опустила взгляд вниз. Ну, что за кретин?!
— Я вчера
