— Ты что, глухая? — удивился он, спокойно так, без злости, однако весьма искренне — видно, привык, чтобы его распоряжения выполнялись немедленно и бегом.
И тут я услышала грозное рычание сзади и отшатнулась в сторону — позади меня стоял Фор, вздыбив шерсть на загривке, и рычал. С лица незнакомца сразу стекла утренняя расслабленность, он заметно напрягся, сделал шаг назад. А я подхватила юбку и со всех ног кинулась через площадь к кухне. Пробралась к отведенному мне месту, легла, стараясь ничем не стукнуть и не скрипнуть — рядом посапывала Кана. Ну вот и все. Будем надеяться, что тот прекрасный тип — из очередного "поискового отряда" и скоро исчезнет из замка. Так или иначе, к чему ему меня помнить? А я его уже забыла.
Пришлось вспомнить, когда за мной явились, чтобы позвать наверх. И опять назвали "Камитой, подругой той самой Ниллы". На этот раз не было возможности увернуться — посыльный был настроен решительно. Ола только недовольно поджала губы.
У дверей я чуть не столкнулась с Дином, он прислонился к стене плечом и поглаживал пальцами висящий у пояса длинный кожаный шнур, похожий на пеструю змею… ну да, ту самую плеть, или это кнут — не знаю, как правильно. Почему-то вспомнилось, как дядя рассказывал — кнут опасное оружие, им убить можно, его кончик развивает скорость больше скорости звука, в умелых руках, конечно. Вовремя всякая ерунда в голову приходит, да…
При виде меня Дин нахмурился, его скулы напряглись, но взгляд тут же скользнул мимо. А посреди комнаты стоял тот, утренний красавчик с площади, и смотрел на меня с откровенным удивлением. Его, красавчика, окружали какие-то незнакомые мне парни, и знакомые лица тоже были в комнате, и экономка, хмурая, раздраженная, скрестила на груди руки.
Кажется, я попала. Если мое шестое чувство способно подсказывать что-то дельное, в чем я обычно сомневалась, но на этот раз оно было очень уж настойчивым.
— Вот как, — произнес прекрасный незнакомец, хотя, чего там, я уже поняла, что это барчук собственной персоной. — Ты, значит. Ну надо же.
Да, я это я. Кто бы сомневался.
Я стояла перед молодым именем и молчала, и смотрела куда-то в стену над его плечом.
А все остальные в комнате смотрели на меня.
— Говорю же тебе, лир Ван, — наконец нарушила молчание экономка, — девка глупа, как пробка, да еще и немая. Я сама поручила Нилле за ней присматривать. Но поскольку она слишком тупая и устроила беспорядок в сыроварне, Нилла сама послала ее на кухню. Не трать на нее свое время.
— Я понял, Нона, — барчук удовлетворенно усмехнулся. — Как пробка, говоришь? Ну и ладно. Зато Провидение, обделив ее в одном, в другом хорошо наградило.
Кажется, он был немного пьян.
— Да какая тут награда! Недоразумение, а не девка! — гнула свое экономка.
А барчук улыбался. Шагнул ко мне, приподнял мне подбородок.
— Хм… Говоришь, она слишком глупая? Ты просто злая, Нона. Чувствую, ее тут обижают, а это не дело. Тебя обижают?
Я не стала отвечать.
— Ничего, я сам о ней позабочусь, потом, — сказал лир Ван. — Я должен заботиться о людях, которым покровительствует мой отец, ты сама так говорила, Нона.
— Имень, я отвечаю за нее перед твоим отцом. Он поручил ее мне.
— Ну и что? Отвечаешь — отвечай. Я сказал, что позабочусь, и позабочусь. Говорите, допрашивать ее бесполезно — ладно, верю. Я сам видел, что с соображением у нее плохо, — он говорил и разглядывал меня, в упор, откровенно.
Мне хотелось бежать отсюда сломя голову, бежать и бежать! Но, конечно, меня отсюда не выпустят. Глупейшее положение! Я была беспомощна, не знала, что делать и мечтала лишь о том, чтобы меня просто выпустили отсюда. Если бы можно было говорить, наверное, у меня появились бы какие-нибудь шансы. Быстро оглянулась на Дина — тот по прежнему смотрел мимо меня — на экономку, и, кажется, взглядом словно просил ее о чем-то.
Всего лишь мгновение смотрела я на Дина, но лир Ван тут же это отметил.
— Знаешь его, да? — он показал на Дина пальцем. — Он тебе нравится? Ну, отвечай!
Я отрицательно качнула головой.
— Не нравится, — лир рассмеялся. — Это правильно. Итак, милая, решено, я теперь о тебе забочусь.
Дин ничего не сказал, но приблизился на несколько шагов и стал в стороне, и, скосив глаза, я теперь видела, как его пальцы медленно гладят лениво свернувшуюся у пояса плеть. Смотреть ему в лицо я больше не решалась.
— Имень! Твой отец с меня спросит, — сказала экономка. — Девка в закладе. Если ему придется платить по закладу ее родне, твой отец будет очень сердит, ты же понимаешь. Очень сердит… на меня… Прошу тебя, лир Ван. Ты же помнишь, как было… в прошлый раз. Девка, да еще в закладе у твоего отца… сам знаешь, как он отнесется, а ведь он и так в гневе сейчас, ты же понимаешь… А права по закладу — это не только платить придется.
Я понятия не имела, о чем она говорит и на какие обычаи ссылается, и что там за заклад такой. Но совершенно очевидно, что это все неправда — именю до меня нет совершенно никакого дела, моей так называемой родне — тоже, и ситуация со мной такая скользкая, что даже ради немалых денег мельник на рожон лезть не станет. Дело было в том, что Крыса, которая вообще-то меня терпеть не могла, теперь под умоляющим взглядом Дина отчаянно меня выгораживала. А может, ей важно было не допустить ссоры между парнями, или кто там знает чего еще. Так или иначе, но она была на моей стороне. И не боялась врать молодому именю — видно, тот тоже был не слишком умен, или просто далек от таких дел и проверять ничего не станет.
Наверное, последствия неведомого мне "прошлого раза" были еще памятны барчуку, и он заколебался, сложил губы в неприятную гримасу. Надо же, утром он показался мне красавцем, а теперь… ну и физиономия!
— Но, Ван, эта проблема решается просто, если у тебя есть желание, — подал голос один из друзей молодого именя. — Освободи свою семью от обязательств по этому закладу.
— Как? — живо заинтересовался тот.
— Найди девке мужа. Если она будет замужем, то к мужу и перейдет вся ответственность. Найди такого мужа, с которым сможешь договориться, насчет… э… благополучия этой малышки, чтобы он не мешал тебе о ней позаботиться.
— Или сам женись, — вставил кто-то,
