Значит, все-таки что-то в нем изменилось. Он определенно вспомнил что-то важное.

Они с Ардаем тренировались долго, и когда мы все собрались у костра перекусить и выпить травника, я ясно видела, что Ардай достаточно свеж и бодр, а Дин вымотан донельзя, он был бледен, и чашка с травником в руке дергалась. С Ардаем все ясно — это дракон, у него нечеловеческие возможности. Что же, Дин злится из-за того, что Ардай, практически мальчишка, настолько его сильнее и искусней с мечом? Он и раньше, должно быть, прекрасно знал, что далеко не мастер-мечник, но принимал это спокойно. Так что изменилось? Просто он тот, кто обязан владеть мечом?

Я отыскала взглядом Джелвера и и изложила ему мысленно свои путанные рассуждения, конечно, их услышали оба дракона.

"Да, я подумал о чем-то таком", — лениво отозвался Ардай, прихлебывая травник из чашки.

Джелвер лишь еле заметно кивнул мне. А Ардай продолжал строить предположения:

"Похоже, он самое меньшее наследный имень, которого убрали, чтобы очистить дорогу другому наследнику. Не купеческий же сынок? У купцов нет такой обязанности — мечом владеть".

— Все хорошо, — сказал Ардай Дину, — тебе нужно брать уроки, но, вообще, ты вовсе неплохо дерешься.

— Хуже и быть не может, — процедил Дин. — Я потерял время, которое не вернешь. У меня отняли возможность быть достойным…

— Достойным — чего? — шевельнул бровью Джелвер.

— Неважно.

Сказать, что мне все это не нравилось — будет мягко сказано! Пусть он не будет достойным чего-то там, пусть просто будет Дином, пусть станет прежним!

— Знаешь, как у нас говорят мудрые люди? — Джелвер взглянул на него исподлобья. — Достойнейшего соперника надо искать в самом себе. Если ты сегодня опережаешь себя вчерашнего — можешь гордиться. Если нет, бесполезно искать виноватых. Их найти несложно, но — бесполезно, поскольку ты никогда не станешь никому достойным соперником. Так у нас говорят.

Дин встретился с ним взглядом, и после короткого молчания кивнул.

— Я понял. Ты прав, конечно, но что мне делать теперь, когда я с мечом вообще никуда не гожусь? Каждый лучше меня!

Это с досадой брошенное "каждый" мне тоже не понравилось — не хватало еще обидеть Ардая, а Дин, пребывая в растрепанный чувствах, запросто может! Но, похоже, Ардай на такое не велся, он с улыбкой заметил:

— Знаешь, а я не каждый! Я был первым мечником в дальконтской школе в Аше, это в Итсванском Приграничье. Правда, я потому стал первым, что соддийская сила просыпаться стала, но это ничего не меняет в том, что со мной из обычных людей вообще мало кто сравнится, уж прости. Я не предупредил? Я соддиец, понимаешь? Это кроме того, что я наследный имень, меня с пяти лет учили.

Я чуть ни подавилась травником. Еще один наследный имень? Вроде лира Вантона из Кера? Надо же, а ведь ничего общего между этими парнями, если даже забыть о том, что один из них — дракон.

— Соддиец и наследный имень, как это возможно? — Дин тоже удивился.

— Отец женился на соддийке. А я не знал ничего, до восемнадцати лет не знал, считал матерью вторую жену отца. Да и теперь считаю, вообще говоря. А моя мама умерла, когда я родился. Знаешь, я ведь вызывал на бой дракона, чтобы получить приз! Когда не знал еще, что я соддиец.

— Шутишь? — изумился Дин.

— Нет. Дракон меня победил.

— И ты выжил?!

— Как видишь!

— Это всё правда, — усмехаясь, подтвердил Джелвер. — Ардаю пришлось уйти из семьи, он больше не наследник именя. Иначе семья была бы в опасности, маги охотятся за соддийцами. Для родных его больше нет.

— Я понимаю, — впервые за утро Дин посмотрел на Ардая с участием.

— Зато, возможно, он когда-нибудь займет место своего дяди, наденет корону и станет нашим князем. Пока он единственный наследник.

У меня не было слов, чтобы выразить удивление. У соддийцев, кажется, княжеский наследник — это практически принц! А такой обаятельный скромняга, дрова нам рубил, охотился, мясо жарил. Кто бы мог подумать.

Дин смотрел на Ардая с возрастающим интересом.

— Ты уже примерял корону? — спросил он.

Точно, я ведь слышала, что у соддийцев корона тоже истинная, то есть не на каждого надевается.

— А как же, дали попробовать, — Ардай рассмеялся по-настоящему весело, — свалилась, конечно. Против дяди у меня ни единого шанса. Да и не гожусь я пока в князья, мало каши ел, это же ясно.

— А если… вдруг… что тогда? — странные ноты звякнули в голосе Дина.

Веселье с лица младшего дракона словно кошка слизнула.

— Если вдруг, тогда, конечно, я из шкуры выпрыгну, но стану тем, кем должен, — сказал он серьезно, — Джелвер вот, надеюсь, не оставит без помощи, и другие тоже. Но не обрадуюсь этому, еще на воле погулять хочу. Так что да подарит Провидение дяде долгую жизнь.

Джелвер не сводил не сводил глаз с моего мужа, и я поняла, наконец, что неспроста он подвел к этому разговор. Судя по лицу Дина, его все сказанное касалось очень близко. А ведь мне уже приходило в голову это, чудовищное в своей нелепости…

Ужасно, если все так!

Но, в самом деле, за что-то ведь королева наградила именя Кера женой из княжеской семьи и князем, пусть и младшим — в зятья?

Должно быть, я снова не просто подумала, а сказала мысленно, потому что сразу оказалась в перекрестье взглядов — Джелвера, Адая и Шалы.

Джелвер мне ответил:

"Наверняка ты в чем-то права, но не все просто. Оба законных наследника короля Нертена живут в Андере, в королевском замке, у всех на виду. Я видел их обоих и говорил с ними, отличные парни. Только старший болен и король в свое время сам поменял очередность наследования, отдав первенство младшему. Но старший тоже каждый год примеряет корону".

Да, действительно, не все просто. Все говорят лишь о бедняге-короле, который все никак не коронуется своей сумасшедшей прыгающей короной, о его старшем брате я вот только что услышала впервые.

"Как зовут больного брата короля?"

"Динэйр. А короля, кстати — Эрдин. А еще у короля есть двоюродные братья Динжан и Эдинвак, и еще около десятка двоюродных, я назвал тех, у кого имена можно сократить до Дина. Таких имен много, княжна".

Я согласно наклонила голову — спасибо, просветил.

— Пережди несколько дней, и все станет проще. Обещаю тебе, — сказал Джелвер Дину. — Когда такое долгое заклятье снимается, всегда маешься первое время. А потом вдруг окажется, что не так все и плохо. Вот увидишь.

— Я вспомню всё?

— Полагаю, да. Ручаться не стану — не я же тебя заклинал. Но