Хотя… Здесь ведь нет никакой Катерины Фёдоровны! Похоже, она действительно нездорова, вот и мерещится всякое.
— Как вы, Анна Алексеевна? — спросил Вацлав Брониславович с истинной тревогой. — Лучше ли вам?
— Да, благодарю.
Сердце её затрепетало, когда он опустился на колени возле её ложа и снова поднёс к её губам чашку — на этот раз она выпила всё до капельки. Полоцкий смотрел на неё с неподдельной тревогой, точно… Точно для него было страшно важно, чтобы с нею было всё в порядке.
— Вацлав Брониславович, вы так добры. Простите, если я испортила вам вечер — вы, верно, желали бы теперь танцевать или играть в карты, а не скучать около меня, — пролепетала Анна, не очень понимая, что говорит.
— Не стоит об этом, — нахмурился Полоцкий. — Вам надо поскорее ехать домой и лечь в постель.
Тут появился Владимир Левашёв с натурально расстроенным видом; он ещё не успел произнести ни звука, как Анна нутром почуяла опасность, точно приближение грозы.
— Анюта, душенька, что же такое? Тебе нездоровится? Идём же, мы сию минуту едем домой… — Владимир решительно оттеснил князя и сделал движение, чтобы подхватить её на руки — но Анна резко отстранилась и села.
— Благодарю вас, не нужно: я прекрасно могу идти сама. Не стоит беспокоиться.
Левашёв закутал Анну получше в покрывало, велел прислуге найти её кашемировую накидку; Анна же была вынуждена опереться на его руку, чтобы наконец проследовать к карете. В присутствии мужа она не осмелилась говорить с князем Полоцким, опасаясь выдать себя, и лишь кивнула ему на прощание.
И никто не знал, когда же они снова встретятся.
* * *
Всю обратную дорогу Левашёв молчал и сидел, отвернув голову и пристально глядя в окошко кареты. Анна не обратила на это внимание: ей и без того было о чём подумать. Копыта лошадей звонко отстукивали по мостовой, мимо проплывал ночной Петербург, ещё не остывший после необыкновенно тёплого дня. Сейчас Анна чувствовала себя почти хорошо, если не считать лёгкого озноба; удивительно, что же это случилось с нею на приёме?
Около их двухэтажного особняка на Моховой, что в темноте вместо серого казался угольно-чёрным, карета остановилась, и Анна вышла, не дожидаясь, пока Левашёв предложит ей руку. Она пошла вперёд, сбросила покрывало и накидку в гардеробной, и, занятая своими мыслями, направилась в гостиную. Надо приказать подать чаю — сейчас ей всё равно не уснуть.
В большой гостиной топился камин, горели свечи: мачеха и Елена тоже не спали. Элен шила что-то из детских вещей, у Катерины Фёдоровны в руках было вязание. Анна рассеянно поздоровалась, присела в одно из бесчисленных мягких кресел, обитых тёмно-бордовым бархатом. Она поглядела на сестру и улыбнулась ей…
В этот миг в гостиную крупным шагом вошёл Левашёв. Не обращая внимание на Елену и тёщу, он подскочил к Анне, схватил её за руку и рывком выдернул из кресла. Елена ахнула, мачеха от неожиданности выронила спицу — та негромко тренькнула и отлетела под тяжёлый, дубовый стол.
— Что такое?..
— Вы стали слишком много позволять себе, сударыня! — тяжело дыша, проговорил Левашёв. — Мало того, что вы вечно пренебрегаете моими знаками внимания, манкируете своими обязанностями на светских вечерах… Вы теперь ещё и открыто портите мне репутацию, сводите на нет все мои усилия!
Анна в изумлении смотрела на Владимира.
— Что с вами?!
— А то, что мне начало докучать ваше поведение! Кто вас просил разыгрывать обморок на балу — или что вы там разыграли?! Вы это нарочно? Готовы на всё, лишь бы причинить мне неприятности?
Он схватил Анну за плечи и встряхнул так, что голова её откинулась назад.
— Владимир, что ты делаешь? Отпусти Анет, ей же больно… — голос Элен в защиту сестры прозвучал слабо, но она хотя бы попыталась. Мачеха же молчала, лишь сверкающими глазами следила за этой сценой.
— Оставь, Элен! Я был слишком мягок с твоей сестрицей! Но сегодня её дерзость перешла все границы! Она знала, как важен для меня этот приём, и нарочно притворилась, что ей дурно!
— Сударь, вы что, не слышали доктора Рихтера? У меня был приступ лихорадки…
— Плевать мне, что там плетёт этот доктор, прирученный ещё вашим папашей! — заорал Владимир. — Я же вижу, вам белый свет будет не мил, если не сделаете мне пакость! Довольно!
Он вцепился в руку Анны и потащил её за собой; она попыталась вырваться, однако это оказалось невозможно. Обычно такое спокойное лицо Левашёва исказилось яростью, и Анна впервые по-настоящему перепугалась.
— Что вам от меня нужно? — крикнула она. — Отпустите!
Но он не слушал и продолжал грубо волочить её по коридору, к лестнице… На первой же ступеньке Анна споткнулась и сильно ударилась коленом — но Левашёв даже не замедлил шага. Она судорожно отбивалась свободной рукой; Владимир выругался и схватил её в охапку, точно мешок с мукой.
— Как вы смеете! — хрипела Анна. Он сжимал её так, что стало тяжело дышать; в конце концов злость и страх придали ей силы — извернувшись, она наотмашь ударила Левашёва по лицу. От неожиданности он разжал руки; Анна оказалась на полу.
Даже не чувствуя боли от падения, она вскочила и бросилась по коридору к своим комнатам — там она сможет запереться на ключ…
Позади, на лестнице, легко прозвучали торопливые шаги.
— Владимир, остановись, ради Бога! — Елена налетела на Левашёва и обхватила его руками. — Перестань, это недостойно тебя!
— Прекрати, Элен! Я имею права проучить наконец твою зазнавшуюся сестрицу!
— Не смей! Владимир, ты добрый, умный человек, тебя все любят и уважают! Да, теперь ты расстроен, но завтра одумаешься и поймёшь…
— Отпусти меня!
Однако Елена продолжала стоять, прильнув к нему всем телом и преграждая путь к комнате Анны.
— Пусти, Элен!
— Куда? Зачем? Что ты хочешь сделать?!
Левашёв заскрипел зубами, бормоча проклятия, затем стал высвобождаться из её объятий, но как-то вяло, уже без прежнего бешенства. Правда, он сильно пнул деревянные резные лестничные перила, однако дальше этого не пошёл; Елена же аккуратно поправила щегольской сюртук на своём возлюбленном, пригладила ему волосы.
— Благодарю, — хмуро буркнул Владимир. — Надеюсь, я не сделал тебе больно?
— Со мной всё в порядке, милый. А вот тебе следовало бы выпить немного fine champagne, чтобы успокоиться. А потом ты расскажешь, что тебя так расстроило…
Шаги начали удаляться. Анна ещё раз проверила, хорошо ли заперта дверь, и обессиленно рухнула на постель.
Глава 11
На следующее утро Владимир Левашёв проснулся с крайне мерзким ощущением. Вчера он одержал победу, сумев понравиться всемогущей графине Нессельроде, затем… Затем была Софья Нарышкина, самое чудесное чудо, случившееся в его жизни за последнее время. А вот потом что-то якобы произошло с Анной, и все
