Алекс снова подошёл к бутылке и приложился к ней, сделав пару глубоких глотков. Девушка в красном платье положила ногу на ногу и покачала прелестной туфелькой.
– Да, и ещё, – решил оживить своё выступление Александр. – Представьте, что поздно вечером вы возвращаетесь домой через парк, и вдруг справа от вас раздаётся какое-то шевеление в кустах. Периферийное зрение тут же отреагирует – в течение сотых долей секунды, если говорить о скорости. Ядро глазодвигательного нерва моментально получит сигнал, и глаз тут же повернётся, чтобы объект попал в зону наиболее острого зрения – как мы с вами уже знаем, это центр зрачка. Это рефлекторный процесс, не требующий осознанного осмысления. После этого вы моментально начнёте буквально «ощупывать» источник движения.
А теперь очень важная информация! Прежде, чем попасть в зрительные отделы мозга, зрительный нерв проходит через таламус. Это такой сенсорный фильтр, который пропускает в кору наиболее важные сигналы. Рядом с ним, кстати, находится много интересных отделов мозга. Например, гиппокамп, который отвечает за долговременную память, четырёххолмие среднего мозга, ответственное, собственно, за зрение, миндалина, которая формирует эмоциональную память, и гипоталамус, влияющий на эндокринную систему с её гормонами. Плюс органы обоняния. Всё это вместе создаёт этакий центр первичного восприятия и узнавания.
Поэтому, если вы увидите в кустах нечто, чьи детали (а помните, что вы видите ещё только детали) покажутся вашему эмоциональному мозгу опасными, то вы побежите. Например, он увидит быстрое перемещение какого-то предмета по направлению к вам: долговременная и эмоциональная память дадут мгновенную оценку, передадут её гипоталамусу, а тот даст команду на выброс адреналина и кортизола. Информация ещё только обрабатывается корой, а вы уже улепётываете.
Алекс показал быстрое движение, зал улыбнулся и магистр, улыбнувшись ему в ответ, продолжил своё объяснение:
– Таламус находится прямо в центре зрительного нерва, на полпути к коре мозга. Поэтому и срабатывает он раньше. И миндалина тоже. Это значит, что любая информация, попадающая в мозг, сначала приобретает эмоциональный окрас. Через таламус проходит и слух, и зрение, и обоняние, и тактильные ощущения. То есть вначале мы чувствуем всё, с чем соприкасается наша сенсорная система, а уж потом обрабатываем разумом. Это значит, что эмоциональное мышление всегда срабатывает раньше, чем мышление рациональное. И в этом есть плюс: мы можем отреагировать мгновенно и спастись. Но есть и минус: сенсорные ощущения могут нас обмануть, ведь они не идеальны. Почему? Потому что мы видим только, скажем так, черновик. Именно поэтому мы можем шарахнуться в тёмном парке от бродячей кошки. Секундочку.
Магистр снова попил воды.
– И раз уж мы затронули чувства и ощущения, то давайте поговорим вот о чём. Представьте, что вы надеваете шерстяную кофту, которая сильно колется. Сначала вы испытываете дискомфорт, но уже через несколько минут покалывания перестают чувствоваться, хотя колючая кофта никуда не исчезла. Бывает такое, да?
Или вы сидите на скучной лекции. Преподаватель что-то нудно медленно читает, и через некоторое время вы уже его не слышите, хотя он продолжает говорить. Знакомо?
Другая ситуация. В аудитории жарко, а вы в тёплой кофте и вскоре начинает чувствоваться запах пота. Сначала вы его ощущаете, но через некоторое время запах исчезает. Хотя, конечно, он никуда не может деться, и взгляд соседки по парте красноречиво об этом говорит.
Это привыкание, или, говоря научными терминами, фильтрация сенсорной информации, за которую, собственно, и отвечает таламус. Процесс этот достаточно интересный, о нем я подробно рассказываю на своих лекциях в ликее, но сейчас речь не о нём.
Приведу ещё один пример. Если вы положите руку себе на колено, то сначала ощутите его поверхность, а потом перестанете её воспринимать, так как тактильная информация от руки заглушается как ненужная. Так почему же тогда то, что мы видим, никогда не исчезает? Ведь даже если вы смотрите на нудного преподавателя в шерстяной кофте, он всегда остаётся на своём месте. В чем причина?
Зал явно не знал, что ответить, и Александр продолжил после паузы.
– Оказывается, всё дело в том, что наш взгляд никогда не останавливается. Вообще. Глаза постоянно прыгают с места на место. Этот процесс называется саккады, то есть микродвижения глаз. Несколько раз в секунду орган зрения находит себе новую точку в пространстве и её ощупывает. Четверть секунды – скачок, четверть секунды – скачок; всегда, когда открыты глаза. То есть в нас постоянно заливаются всё новые потоки информации, которые затем поступают в часть мозга, называемую латеральным коленчатым телом.
Если бы глаз остановился полностью, то тогда видимая картинка бы исчезла. Вот у лягушек нет саккад, поэтому они не видят неподвижные тела. У них тоже происходит фильтрация сенсорной информации, и всё ненужное не воспринимается. Кстати, проводили подобные опыты и с человеком: стабилизировали изображение на сетчатке, и поле зрения становилось пустым, картинка исчезала, человек переставал видеть. Но к счастью, сам по себе глаз этого сделать не может.
В нашем мозге миллионы нейронов постоянно занимаются активнейшей работой, даже если мы лежим на диване и читаем газету. Да, кстати, и во время чтения мы не бегаем глазами по строчкам, а делаем серию саккад, сосредотачивая внимание на первых и последних буквах слов, их длине и общем контексте текста, простите за тавтологию. В детстве мы учимся читать сначала буквы, потом слоги, слова, а затем легко пролетаем целые предложения. Глаз зафиксировал, передал в мозг, прыгнул, опять зафиксировал и так далее. Эти прыжки настолько быстрые, что зрительная система не успевает, а может и не хочет их фиксировать. В итоге зрительные отделы мозга сглаживают этот поток информации, и мы видим целостную, привычную нам картинку безо всяких рывков.
Буквально за сотые доли секунды информацию обрабатывают рецепторы, затем одну десятую секунды она идёт в мозг, и ещё примерно десятая доля уходит на обработку этой информации. То есть, три-четыре раза в секунду наш мозг видит новый объект, причём скорость может быть и больше. Саккадические скачки хоть и являются хаотичными, но больше всего напоминают именно ощупывание предмета, чтобы понять его основные свойства: форму, движение, цвет. Если мы смотрим на человека или животное, то в первую очередь обращаем внимание на глаза, нос, рот. Причём, несмотря на высокую скорость передачи данных, нужно признать, что мы всегда видим прошлое, то есть то, что уже случилось долю секунды назад. Но об этом позже.
Александр снова подошёл к бутылке и допил последние глотки. Девушка в красном платье накручивала на пальце локоны волос.
– А пока давайте разберёмся в том, что же видит глаз? – предложил Александр. – Во-первых, повторюсь, он видит двухмерное пространство. Нужно признать, что это так. Глаз не имеет никакого представления о трёх измерениях, только объединённая информация от двух глаз даёт мозгу сведения об объёме. Во-вторых, различные фоторецепторы отвечают за разный функционал. Некоторые клетки отвечают, скажем так, за расположение предметов: наклонные, горизонтальные или вертикальные линии. Другие – за движение, причём количество таких нейронов на порядок выше, чем предыдущих. Почему? Да потому что заметить бегущего к нам или от нас зверя важнее, чем одиноко стоящее дерево, например, согласны? С точки зрения эволюции это так.
А что же происходит после саккадического скачка? Сначала глаз распознаёт картинку в очень грубом разрешении, но за несколько сотых долей секунды изображение становится резче, в нём проявляются детали, а его чёткость возрастает до двухсот раз. Определённая группа нейронов реагирует на разные длины световых волн и регистрирует цвета. Более, скажем так, продвинутые скопления нейронов сетчатки – ганглиозные клетки отвечают за контуры предметов и их формы. Ещё одни – за текстуры объектов. То есть в течение следующей четверти секунды из изображения извлекается вся необходимая информация, которая сохраняется в кратковременной памяти и, что самое важное, сравнивается с тем, что хранится в памяти
