Валера сглотнул и сказал:

– Вити нет.

– Валера, что, блять, значит, Вити – нет? – опять повысил голос Аттал.

– Витю убили.

– Как убили? – воскликнул Мирон. Сэм прижал ладонь ко рту, Нипель вытаращил глаза, а застывший Аттал смог лишь произнести: – Кто убил?

– Его убил… его убил телохранитель Вуйчиков, – не смея поднять глаза на босса, ответил Валера, облизнув пересохшие губы.

– Телохранитель? Серый, что ли? – недоверчиво прищурился Аттал. – Витю убил Серый? Это… это что тогда Комар должен был сделать, чтобы его шлёпнул Серый?!

– Витя… – Валера облизнул губы. – В общем, Витя грохнул Каспера Вуйчика. Из пистолета.

– Витя! Грохнул! Каспера! Вуйчика! – присел Нипель и вытаращил зенки. – Охуеть!

Аттал поднялся, глубоко задышал, оперся рукой на подлокотник и сел обратно в кресло, шумно выдыхая.

– Так. Так, так. Ни хера себе вы меня новостями кормите, ребятки! – было заметно, что новость выбила его из колеи. – Э-э-э… это когда-нибудь, конечно, могло. Но ведь не так. Не так, не так. А что Симон? Он ответил?

– Да… – Валера сглотнул. – Симон убил Антоху. Битой. И чуть не убил меня.

– Ёп твою душу медь, – выдохнул Мирон, перескакивая взглядом. Сэм опять прикрыл рот рукой, Нипель обхватил голову руками, Аттал глубоко и протяжно простонал. Слышно было, как где-то в кустах стрекочет кузнечик, и шумят в лесу деревья. Наверное, в этот миг каждый прощался с убиенными товарищами, вспоминая последнюю встречу и произнося про себя слова, которые нельзя выразить вслух, или думал, что будет дальше, а может, в голове у них царил мысленный вакуум, кто знает?

– И это… Симон больше никому не предъявит, потому что… – Валера облизнул губы. – Симона тоже вальнули.

– И Симона шлёпнули? – округлил глаза Мирон, словно очнувшись. – Поебистика какая-то! Но ведь он… Симон ведь неубиваемый! Его-то как смогли?

– Зарезали. Ножом.

– Симона замочили ножом? – не поверил здоровяк Сэм. – Да ну, нах! Блин, он же бычара такой, с ним даже я не справлюсь. Не, не, не! Не может быть, чтоб его убили.

– Не умирает только тот, кто не рождался, – строго ответил Аттал, уставившись в пустоту, а затем резко вскинул взгляд на Валеру. – А меня интересует другое – кто ж это сподобился выщелкнуть Симона Вучика? Не ты ли?

Берет отрицательно покрутил головой, выдержал паузу и скосил глаза в сторону Алекса:

– Вон, это Доктор его размотал.

– Доктор! Убил! Симона! Вуйчика! – ещё раз присел, обхватив голову Нипель, и куда-то пошёл на согнутых ногах, как на шарнирах. – Ебануться, девки гнутся!

Снова воцарилась тишина. Алекс почувствовал, как краснеет под взглядами всех присутствующих, и смог лишь развести руками да кивнуть.

– Охренеть, ребятки, охренеть. Э-э-э… Еще что-то мне нужно знать? – безжизненным голосом произнес Аттал, глядя в пол.

– Да, хозяин. Ещё… Колян Кащей и Тяпа пропали… – тихим голосом произнёс Берет.

Аттал глубоко вздохнул, поднес руку к глазам и так просидел несколько минут недвижимый. Его руки заметно тряслись. Наконец он медленно произнес, поперхнувшись:

– Что значит, пропали?

– После бойни они исчезли. Вы как тогда Коляна выгнали, они с Тяпой в доме не появлялись, но по работе исправно ездили, мы виделись регулярно, а потом вдруг потерялись сразу. Я поначалу думал, что опять в деревню уехали и квасят там, у них же такое бывало. Проверил всё и вся, но до сих пор ни слуху, ни духу. Они ведь ещё на нашем рабочем мобиле укатили, я пробил по базе – нигде у нас мобила не всплывала, ни на розетке, ни в сети. Нигде не появлялись, никто их не видел. Коннект молчит. Мобиль не фиксируется. Пропали куда-то парни, хозяин, – Берет сказал последние слова чуть не шёпотом, опустив плечи.

Уже в который раз хозяин замолк. На этот раз надолго. Никто даже не шевелился, кроме Нипеля, который достал из пачки сигарету и прикурил, несмотря на существующий запрет Аттала.

– Вот это мы отдохнули! – наконец со стеклянными глазами вымолвил Мирон.

– Вот это я приболел! – наконец слабым голосом вымолвил Аттал Иванович и с трудом поднялся. – Ладно, Валера, ребята, погнали… э-э-э… в кабинет. Всё расскажешь по порядку. Доктор, а ты иди, – начал было он, но увидев вытягивающееся лицо, махнул рукой, – ладно, заходи тоже. Берет за тебя подписался, так что можно.

Пропустив всех вперед себя, Аттал обернулся, глубоко вздохнул и обреченно поглядел в небо, по которому поползли тучи.

*

Уже через полчаса, выслушав лаконичный рассказ Валеры, в котором тот упустил истинную причину побоища и историю с двумя чемоданами, Аттал Иванович отдавал первые приказы:

– Так, Мирон, ты поедешь к этой, как её, к Марго. Расскажешь, что Антохи не стало, убили вместе с Комаром. Как-то так преподнеси, что он не один умер, а защищая Витю, который тоже героически погиб от этой, как его, – пощёлкал он пальцами и вспомнил, – от вражеской пули. В общем, так, чтобы ей полегче было. Скажешь, что за них уже отомстили, что погиб не зря. Э-э-э… Это ей тоже поможет. Потом решим, как с ней быть, с деньгами и вообще. Только…

Аттал пристально поглядел на Мирона и сморщил лицо:

– Только в трусы ей, блять, не лазь, чтобы утешить!

– Аттал Иванович, какие разговоры…

– Какие разговоры… Ты мне… э-э-э… зубы то не заговаривай, знаю я всё за тебя! И за Нипеля тоже! А ведь так нельзя, сколько я раз говорил?! Всем вам говорил! – голос хозяина дома дрожал от ожесточения. Аттал кинул грозный взгляд на Мирона. – Слаба у Антохи баба на передок, так ведь это не этот… э-э-э… не повод! Все, кому не лень Маргушку отжарили – и вдвоём, и как кому нравится! Это разве по понятиям – жену друга жарить? А сейчас так вообще! Это ты не с бабой поваляешься на диване! Это ты отношение к покойному, как это, к покойному другу таким образом выразишь. Смысл в том, что ты как бы скажешь всем нам, что тебе наплевать на своего погибшего… э-э-э… товарища!

– Да Аттал Иваныч, да вы чего?! Я что, не понимаю будто…

– Иваныч, ты чего на человека напал? Всё он понимает! – встал на защиту друга Нипель.

– Да чё он понимает? Ты сам-то чё понимаешь?! – уже откровенно разорался Аттал, переключаясь на другую цель. – Ты сторчался уже, Юрка, погляди на себя! Как слуга народов, ей богу – жаришь всё, что шевелится, башкой не думаешь! Я тебя выгоню к чертовой матери, чтоб тебя осёл копытом! Я об этом уже не раз говорил – ты дождёшься! Парни приехали загорелые, а ты белый, как… э-э-э… блять, как её? Как поганка, в рот тебя наоборот! По ночам поди свистел* (употреблял наркотики, алкоголь и до утра танцевал на дискотеках), днём отсыпался, так? Ты… – он заметил, что Доктор внимательно слушает и тут же примолк. – Ладно, проехали, потом поговорим.

И принялся дальше отдавать приказания.

– Сэм с Мироном, сначала заедете к Лёхе Молодому и его спортсменам, пусть летят сюда. Потом и погоните на эту, как её, в центре которая…

– На Агору? – подсказал Мирон.

– Но! Конечно на Агору, куда ещё?! Там зайдёшь в гости и к нашим. И в герусию, и к архонту. Как бы после отпуска желая со всеми встретиться-обняться. Скажешь, что у нас все отлично. Всем всё ясно?

Сэм молча кивнул.

– Витя умер, бар сгорел, куча трупов, – подал голос Мирон. – С этим как быть? Спросят же.

– Да, Витя умер. И Антоха, – тяжело вздохнул Аттал, задумываясь. – И это тоже нужно как-то подать. Непременно! Что-то верное, с точки зрения… ну, вы поняли. У кого какие идеи? А?

Все молчали, делая задумчивый вид.

– Лес рук, я погляжу, спасибо вам всем на карман, – недовольно пробурчал хозяин дома. – Я тоже ума не приложу. Каша в голове. Давайте кумекать, ребятки, иначе мы попадём под такой, как его, под такой каток… Да, кстати, Валерка, – повернулся к нему Аттал, – ещё раз проверь насчёт Кащея и Тяпы. Пробей по всем хатам, где они могут быть, по бабам, притонам, борделям, этим, как их… э-э-э… пансионам благородных девиц – везде! Если они на мобиле были, то должен он хоть где-то проявиться? Пусть парни Морозини у себя пробьют, вдруг он в эту…