***
— Эй, Грэм! Тащи еще бухла!
— А тебе не хватит?
— Тащи, я сказал!
Пудовый кулак грохнул по столу так, что задребезжали кружки, приятели согласно поддержали громилу. Трактирщик вздохнул, крякнул и с шарканьем поплелся в подвал за очередным бочонком. Запасы быстро заканчивались, но это никого не волновало. Жизнь в деревне потихоньку превращалась в ночной кошмар.
Сначала все было тихо. Сдав труп заказчику и затерев все следы, мужики отметили это дело в соседнем городишке, загнав там же часть барахла. С графской животиной вышла осечка, никто не хотел брать приметную норовистую конягу. Хотели было пустить на колбасу, да жадность одолела, решили потом свести подальше. Уже и с охотничьим отрядом договорились, и забывать начали того дворянчика — мало ли, на кой ляд он некроманту сдался…
Да только не стало в деревне покоя.
Недели через две Кривая Мика, выйдя вечером за водой, прибежала обратно с визгом — возле крайнего дома ей помстилась человеческая тень с горящими глазами. Сперва посмеялись, мол, привиделось подслеповатой старухе. Но на следующую ночь нежеланного гостя заметил уже Грэм… Протрезвел мгновенно.
Когда летучие мыши начали биться в затянутые бычьими пузырями окна, нападать на собак и кидаться в лица людей, иногда даже при свете дня, Рик и его приятели наконец поняли, что мертвец явился по их души. Выходили к лесу и горам, матерились в темноту — кто-то когда-то наплел, что нежить боится крепкого слова. Не помогло, только низкий издевательский смех долетел пару раз в ответ. Сыпали зерно перед порогами домов — наутро нашли пару выложенных просом и ячменем крепких матюгов. Обратились к охотникам, но те заявили, что вампир молодой, слабый и неопасный, легко сгорит, если задержать его до утра или факелом в рожу ткнуть. Стали запирать двери на засовы, выставили дреколье, а толку? Он внаглую ходить между домов повадился! Дети и бабы забивались по углам, мужики надирались от страха пуще прежнего, не понимая, почему вампир не спешит нападать.
Так прошел без малого месяц.
— Грэм, ты там че, сам упился что ли?!
— Оторвал бы жопу от скамьи да помог уже, кабан перекормленный! — глухо рявкнул откуда-то снизу трактирщик.
В окно ударилась мышь. Потом еще одна.
— Убирайся! — Рик швырнул в них кружкой. С пьяных глаз не попал даже в стену.
— Что ж ты так неласково, мил человек…
Деревянный засов на двери попросту треснул.
Выползший к стойке Грэм выронил бочонок. Тот с грохотом разлетелся, окатив хозяина брагой.
Вместе с гостем в трактир вошел порыв холодного ветра, почти загасивший лампы и свечки. Беловолосый мертвец улыбнулся бледными губами и хозяйски уселся возле ближнего к двери стола. Вроде бы с краю. Вроде бы гостем… Но мужиков приморозил прозрачно-ледяной взгляд. Обнаженный меч с клеймом дракона упирался острием в пол.
— Что ж ты, любезный, не передумал? — тихо обратился он к трактирщику, так и обмершему в пахучей луже. — В прошлый раз вампирами отговорился, выгнал меня… Вот я и пришел теперь, как велено, чтоб ты на меня боле поклеп не возводил.
— Мы тебя один раз уже грохнули, — прорычал стремительно трезвеющий Рик. — Можем и повторить!
В ответ вампир склонил голову набок, взирая на него с удивленным любопытством, но холод из глаз не пропал. Так смотрят на внезапно заговорившую муху.
— Рискни, — сказал он.
Злость пересилила страх. Дошедший до белого каления Рик вскочил, хватаясь за висевшее на поясе оружие. Но прежде, чем он успел сделать хотя бы шаг, неподвижный вроде бы нежить оказался возле него и ударил. Еще миг — и вампир стоит в стороне, как ни в чем не бывало, а бандит оседает на пол с развороченным брюхом и выпадающими кишками.
— Кто еще?
С меча капала кровь.
Трактирщик осел на пол и тихо завыл, обхватив голову руками. Приятели убитого похватали оружие и попытались отгородиться от вампира столом. Наверху послышалось шлепанье босых ног, женский визг — Грэмова жена в одной сорочке выскочила на шум. Вампир обернулся к ней, как сова, одной головой, и женщина резко умолкла, комкая в потных руках подол. А потом в нее полетел нож. Не меняясь в лице, вампир перемахнул стойку, поднял трактирщика за шиворот и одним движением свернул ему шею.
И все так же неторопливо повернулся к остальным.
Интерлюдия
Домен Хаоса Ильмер
Женщина обернулась на негромкий звук шагов и поднялась с кресла, встречая супруга. Высокий черноволосый хаосит с яркими голубыми глазами и грацией сытого змея в каждом движении улыбнулся, не показывая клыков.
— Да сиди уже. Покажешь?
— Смотри.
Силовой экран развернулся по взмаху руки с кинжалом, считывая информацию, получаемую мозгом напрямую.
Вампир сидел на крыльце трактира, щурился на первые проблески утреннего солнца и игрался с кровью. Маслянисто блестящий багровый шарик перекатывался между пальцев, принимая причудливые и странные формы, диктуемые сонными мыслями хищника, удовлетворившего жажду мести и теперь замершего перед выбором следующей цели. Кровь убитых не сворачивалась, вяло перетекала по земле, а вампир, казалось, дремал, прислонившись виском к рассохшимся перилам.
Хаосит впился в изображение взглядом, привычно опустив руку на плечо супруги, оценивая и взвешивая кандидата в ближнее окружение правящей семьи. Она прислонилась к его груди, с нервным нетерпением ожидая вердикта.
— Пока рано судить, он еще нестабилен, — ответил мужчина на невысказанный вопрос. — Просто скажи мне, зачем он тебе? Что ты хочешь получить.
Нет, это не было упреком. Скорее, резонным вопросом, ведь это им, мужчинам семьи в дальнейшем работать и уживаться с вампиром, у которого репутация опасного безумца и полного отморозка сочетается с поведением подзаборной гопоты и полным нежеланием как-либо заниматься вверенной ему территорией и подчиненными. Эксцентричное и доходящее до откровенной гордыни существо в оригинале не стоило того, чтобы за него браться. Но их леди без малого двадцать лет кружила возле этого образа. Что-то ее цепляло, не давало забыть однажды встреченную причудливую чужую игрушку, мирок, собранный как попало из осколков сновидений и отголосков реальности настоящей.
Душа пришла на упорный зов. Но какой она станет?
— Что ты ищешь?
— Да если б я знала, Реи!
Чутье. Снова чутье. Снова зов в пустоту, зов наугад, опираясь на смутный образ, на знакомые черты, зов вникуда в надежде получить ответ и найти ту единственную душу, которая станет… кем?
Молодой демон и хотел бы да не мог облегчить поиски любимой женщине. Это память, которая не проснулась. Перерождение, которое не отозвалось. Или будущее, которого еще нет. В семье и в Клане никогда не порицались подобные поиски. Как можно запретить близкому найти того, кто нужен и важен? Но их леди боялась искать, боялась того зова, который теребил душу. И не позволить — значило ударить по надлому и без того неудачного перерождения. Хотя, сам хаосит в жизни
