— Давно пора, спящая красавица, — я дернула руку. К счастью, мужчина удерживать не стал. Он удобнее сел на санях, коснулся рассечения на лбу, поморщившись от боли.
— Что произошло? — голос его звучал густо, раскатисто.
— Может, зайдем в дом? Я устала тебя тащить и замерзла.
Мужчина воззрился на меня раздраженно и сурово, но все же извлек ключи из заднего кармана джинс и протянул их мне. Подсвечивая замочную скважину фонарем телефона, я отперла дверь. Изнутри повеяло теплом и первым порывом было нырнуть внутрь. Но я все же обернулась к мужчине. Протянула ему руку, чтобы помочь. Он усмехнулся, поднялся сам. Внутрь вошли в молчании, так же в молчании и сняли обувь с верхней одеждой. Внутреннее убранство довольно скромное. Напротив двери обеденный стол под окном, справа две кровати с еще одним окном между ними. Что меня удивило, так это настоящая русская печь, которая и согревала небольшую жилую комнату, совмещенную с кухней. А вот свет исходил от керасиновых ламп, электричества в доме не было. Я поспешила к печи. Отогревала озябшие пальцы. Если бы не мужчина, сняла бы одежду и укуталась в одеяло.
— Ты меня от дороги тащила?
Я обернулась к мужчине, впервые оглядела его при свете. Высокий, даже слишком высокий, грузный и крепкий. Шатен. Волосы коротко острижены. Лицо немного грубовато, смуглая кожа и темные, почти черные глаза. Я невольно поежилась под действием его колючего взгляда.
— Да. В себя ты не приходил, — ответила в том же стиле. Раз он перешел на «ты», то и я не собираюсь отличаться вежливостью. — Радуйся, что там не оставила. Такую тушу поди дотащи.
Мужчину мои слова, кажется, повеселили. Густые брови иронично приподнялись.
— И что, считаешь, я тебе спасибо должен сказать? — он двинулся ко мне. Каждый сделанный им шаг заставлял меня все больше напрягаться. Мы одни в лесу, никто не знает, куда я поехала, в физических силах я явно уступаю. Только успокоившееся после аварии и марш-броска по лесу сердце вновь понеслось вскачь в страхе перед незнакомцем. Старалась хотя бы выглядеть невозмутимо. — Боишься, — он кивнул, словно подтверждая свои мысли. — И правильно, — мужчина сделал еще один шаг ко мне. Теперь между нашими телами оставалось каких-то двадцать сантиметров. Жалких и ничего не значащих. А его слова лишь подбросили дров в топку моих переживаний. Его рука устремилась к моему лицу. На мгновения я окаменела. Стоило его пальцам коснуться моей щеки, как я отступила, оттолкнув наглую конечность.
— Руки не распускай, — я говорила твердо, жестко, как с провинившимися подчиненными. Понимала, стоит дать слабину и ею воспользуются.
— А как ты собралась решать нашу проблему? — мужчина был невозмутим. Выражение лица каменное, что не различить эмоций.
— Какую еще проблему?
— Ты сбила меня.
— Не пытайся меня запугать, — я скрестила руки на груди, смело глядя в темные глаза. — Подавай в суд. Мой юрист разберется, — на моих губах мелькнула улыбка.
— Мало ли. Вдруг ты согласилась бы решить все полюбовно, — он многозначительно прошелся взглядом по моему телу. Одета я конечно невероятно красиво. Платье и брюки под ним. Вот ведь наглый…олень, решила я, заметив изображение парнокопытного на повешенном на стену коврике.
— Молись, чтобы этот домик остался тебе, когда мой юрист до тебя доберется.
Он лишь усмехнулся на мои слова. Его пренебрежение взбесило, но ругаться с этим бугаем я не собиралась. Мало ли…
— Одежда запасная есть? Твоя в снегу.
Переход на другую тему позволил мне чуть расслабиться.
— Нет, не взяла. Мне предстояло твою тушу тащить. Мужчина улыбнулся, уже как-то располагающе, в глубине глаз мелькнуло что-то теплое.
— Руслан, — он протянул мне руку.
— Маргарита, — моя ладошка утонула в большой ладони Руслана. Он крепко сжал ее, но не сильно. Хотя, думается мне, приложи он больше сил, мог бы и сломать кости. От мужчины просто веяло силой, и не только физической. Он явно не привык к неподчинению, говорит твердо с приказными нотками, и взгляд стальной.
— Буду звать тебя Ритой, — он чуть улыбнулся, я же отчетливо скрипнула зубами. Как собаке кличку дал. — Сейчас найду тебе одежду. Переоденься. Твои вещи подсушим на печке, — он направился к брошенной на пол спортивной сумке. Выудил из нее брюки и футболку. Не скажу, что я горела желанием разоблачаться при нем. Но налипший снег уже растаял и влага впиталась в ткань, холодя итак озябшую кожу. Одежду от него я принимала с неохотой. — Я отвернусь, — Руслан сосредоточился на разборе сумок. Я прошла к одной из кроватей. Первым делом стащила холодные брюки с колготками. Кожа раскраснелась, я ее растерла, ощущая, как по телу пробегают неприятные мурашки озноба. Повезет, если ночная прогулка по зимнему лесу не будет иметь последствий в виде температуры, насморка и… Что «и» я почти сразу забыла, потому что Руслан в этот момент стянул с себя брюки с подштанниками. Прямые ноги с рельефом мышц и подтянутые ягодицы, обтянутые тканью черных боксер, невольно привлекли мой взгляд, я так и замерла с мокрой одеждой в руках и задранной юбкой. Руслан, видимо ощутил мой взгляд на своей подтянутой попе и обернулся. А я не сразу оторвалась от разглядывания. Мне было холодно? Да я теперь вся пылала от смущения. Засмотрелась на попу незнакомого мужчины. Последнюю неделю я находилась в командировке, воздержание сказывается. С Никитой, моим женихом, мы год как обручены, но живем отдельно, правда редко наши ночи проходят врозь. Просто мы решили съехаться после свадьбы. С началом наших с Никитой отношений я вела себя примерно, даже не засматривалась на других мужчин, а тут… принесло же на мою голову этого оленя.
— Мне снять остальное? — спросил Руслан. И, боже, я начала краснеть.
— Ты в хорошей форме, — отметила я, стараясь взять себя в руки. Мы же взрослые люди, нужно вести себя соответствующе. Он прекрасно знает, что хорошо сложен, нет ничего особенного в том, что я обратила на это внимание. — Я засмотрелась. Бывает, — опустила на себе платье, стараясь,
