Глава Клана Смерти достал из кармана зеркало и посмотрел в него.

— Пруст или Сокол, как слышите меня?

— Пруст здесь, лин Делири, — прозвучал незнакомый голос и по зеркальной глади пошла рябь. Лицо Кеннета превратилось в отражение другого мужчины. Черноволосого, небритого и с усталым взглядом.

— Мне нужна жизнь одного человека, — отчеканил мечник. — Великого Инквизитора Кантариуса.

— Поножовщина в подворотне? Сердечный приступ?

— Нет, тоньше. Нелепая случайность без единой ниточки к заказному убийству.

— Будет сделано, лин Делири, — склонил голову собеседник.

— И Пруст. Я хочу, чтобы он страдал перед смертью. Знаю, ты умеешь.

Кеннет услышал короткое “да” и убрал зеркало, но я успела увидеть полную яда улыбку Пруста.

Впервые за долгое время вспомнила, что Делири не просто чиновник из Фитоллии и искусный мечник, а глава Клана Смерти, в подчинении у которого хладнокровные убийцы. И мой жених только что связался с одним из них и запросто потребовал жизнь Великого Инквизитора. Боялась ли я Кеннета после этого?

С одной стороны — стало не по себе от того, насколько обыденно всё происходило. "Я хочу, чтобы он страдал," — колючая улыбка в ответ и всё. Кантариус обречён на мучительную смерть. А с другой — я несколько часов назад задумалась над тем, чтобы убрать старого Коршуна. Кто знает, может быть, этим и закончилась бы сегодняшняя встреча с ним. Моя магия сходила с ума. Один всплеск отрицательных эмоций — и нет Какариуса больше. Но разница в том, что мне пришлось бы за это отвечать, потому что скрыть смерть инквизитора я не в состоянии. А на стороне Кеннета внушительный опыт и армия незаметных убийц.

— Хельда, — сказал он и посмотрел прямо в “окно”, открытое ведьмой, — я жду тебя. Поторопись, пожалуйста, я скоро начну усиливать защиту комнаты для по-настоящему приватного разговора. Сирае хватит того, что она и так знает.

Я уставилась на жениха, приоткрыв рот, но резво встала со стула и под весёлое хмыканье хранительницы почти бегом пошла к лестнице. Ощущение было сходное с давно забытым, когда отец ловил меня за подслушиванием и обещал откусить нос, если я не перестану совать его, куда не следует. Страшно немного, что наругает, но самое интересное уже увидела и услышала.

По лестнице я почти летела, от волнения не замечая, касаются ли ноги ступеней. Дверь в угловую комнату была приоткрыта. Я замерла, взявшись за ручку.

Вдруг сейчас придётся прощаться?

Значит, я поблагодарю Кеннета, верну ему браслет и скажу, что принимаю его выбор. Сама просила уйти, сама кричала и требовала расставания. Так почему сейчас робею?

В комнату вошла, словно нырнула в ледяную прорубь. Кеннет опустил руки, его ладони перестали слабо светиться и тут он щёлкнул пальцами. Дверь за моей спиной захлопнулась, заставив вздрогнуть.

— Извини, — тихо сказал Делири. — Я поторопился и получилось слишком эффектно. Ситуации с инквизиторской проверкой это не касается. Там я, наоборот, чуть безнадёжно не опоздал. С Кантариусом вопрос решён. Ты свободна от любых сделок с ним и данных обещаний. Мёртвые не выставляют счетов. Но учти, пожалуйста. Если я ещё раз услышу, что ты хотя бы думаешь о том, чтобы ответить согласием другому мужчине, я тебя задушу. Своими руками, Хельда.

— Хорошо, — я кивнула, признавая правоту жениха. Мог бы и сейчас задушить — никто бы ему и слова не сказал. — Только действительно сам, пожалуйста. Пруст жуткий.

Я несмело улыбнулась и поёжилась. Устала. Мёрзла в тёплой спальне.

— Сокол ещё хуже, — Кеннет даже не пытался меня успокоить. — Знаешь, почему он Сокол? Любит глаза выклёвывать. Но нам нужно решить, что делать с источником. Король ждёт от тебя ответ. Вариантов всего два. Первый — ты отдаёшь источник короне, как того требует закон.

— Давай сразу второй вариант. Конечно, если он не предполагает казни. И желательно без последствий, ведущих к моему разорению, — я села на кровать. Смотреть снизу вверх было неудобно, но ноги слабели от мыслей, чем могла закончиться эта ночь.

— Богатства и процветания твоему трактиру я, увы, обещать не могу, — ответил Кеннет и добавил, приподняв бровь: — Я ведь не Паучиха. Но у Верховной Станы была мысль открыть консульство Фитоллии. По-сути сделать то же самое, что тебе предлагала местная глава преступного мира. Взять в длительную аренду кусок земли с источником и поставить на ней сарай. Зная ведьм, могу заверить, что сарай окажется трёхэтажным белокаменным дворцом с фонтанами. Король против такой идеи не особо возражал.

— Пришли к тому, с чего начинали, — я кивнула. — Придётся разделить земельный участок. Территория большая, можно хоть десять дворцов построить. Этот вариант меня бы устроил. А ты что думаешь?

— Фитоллия не имеет планов на Бессалию. Мы не собираемся свергать вашего правителя, не будем заниматься работорговлей. Детям и тебе ничего не угрожает. В ином случае я бы не стал даже предлагать такое решение.

Я снова кивнула, чувствуя себя болванчиком с большой головой. Была у меня в детстве такая игрушка. Всегда говорила "да", какой вопрос не задай.

— Тогда решено. Консульству Фитоллии быть. Меня только смущает вопрос. Как Его Величество на это согласился, если у нас казнят за малейшую связь с ведьмами?

— А твои “неоценимые услуги короне” не смущают? — усмехнулся фитоллийский маг.

— Смущают. Но я успела о них забыть.

Кеннет цокнул языком и пару мгновений молчал. Да, он напрасно распинался перед Кантариусом. Я тоже мало что поняла из череды намёков и недомолвок. Совещание же было секретным. Откуда о нём должна узнать скромная трактирщица?

— Это тоже было частью плана, — наконец, пояснил Кеннет. — Мы с Верховной долго думали, как оправдать то, что ты знала об источнике и не пошла к инквизиторам. Помогли заговор Паучихи и портал в Фитоллию, питающийся от источника. Стане удалось убедить короля, что мы заранее знали о готовящемся перевороте. Использовали тебя, как наживку и как защитника одновременно. Будто бы ты специально изображала, что не против посотрудничать с Паучихой. А на самом деле готовилась первой дать отпор, когда маги из другого королевства вторгнутся на территорию Бессалии. Не одна, разумеется. Мы обещали помощь, но держались на расстоянии, чтобы не спугнуть заговорщиков. Ты сильно рисковала. Очень сильно. Но пошла на это ради короля. А в благодарность готова принять от него разрешение оставить себе землю, трактир и приют.

— Да я — героиня общенационального масштаба, — шокированно пробормотала я. — Однако ситуацию до конца всё равно не вижу. Мне оставили трактир и приют,