Только я была убеждена в том, что мое временное притяжение к этому человеку подействовало из-за жара. Один поцелуй и много фейерверков в моей душе не изменили моего отношения к нему. Все тот же кретин со своими эго и статусом в обществе «я здесь король». За ним бегают миллионы девчонок, он берет одну за другой, меняет как перчатки, а потом бросает, не дав надежд на отношения. Ко всему этому, держит свои правила в университете.
Помешательство на нем — качество, которого в принципе не существует во мне. Кто-то боготворит его, кто-то боится, а кто-то презирает. К чему я относилась в частности, так точно к последнему. Девушки, верующие в то, что не сочинял для них сказки Эрик, либо глупые, либо работают ради своей сексуальной потребности во всех позах. Фу, даже представить не могу себе это.
Наморщила нос, так как мои мысли привели меня не к тому, на что я наткнулась вчера.
Отвратительно. Низко. Подло.
И лучшим вариантом было бы, сделать неожиданный подарок, который явно не будет ждать парень…
Прерывает мои размышления неожиданный звонок. Нехотя встаю на ноги и тянусь через весь стол к телефону, на ходу принимая вызов, даже не взглянув.
— Да? — робко ответила, потерев переносицу.
— Привет. Это Грейс, сестра Аарона. Думаю, ты помнишь. — Раздался с той линии знакомый певучий голос девушки.
Невозможно было забыть ее. Она мне понравилась сразу же, как только ее увидела. Выразительная, стойкая и бунтарская девушка, смотрящая на вещи с трезвой головой. Я даже не почувствовала рядом с ней неловкость, смятение и недоброжелательность. Девчонка прикольная, имеет такт в общении и не старается кого-то осудить за неправильное слово. В ней было что-то такое, что я не могла найти в других таких девушках, похожих на Грейс.
Рыжая бестия произвела фурор с первого знакомства.
— Оу, привет. Да…я тебя помню, — уголки губ дернулись в теплой улыбке. — Как ты узнала о моем номере?
— Эрик помог…
Наморщила лоб.
А-а-а. Вот оно что. Ну, тогда можно отложить догадки, что она за мной следит. Глупая же мысль была.
— Я к тебе с предложением, — страстно проговорила девушка, вздыхая. — Мы можем сегодня встретиться? У меня к тебе несколько вопросов, да и думаю у тебя тоже…
— Вот как… Я сегодня свободна, но ко мне должна прийти подруга.
— Бери ее с собой. Мне хотелось бы поближе вас узнать. Все-таки не каждый день мне кто-то нравится, как человек. А вы — интересные личности…
— Приятно это слышать, — почесала нервно затылок и поправила свои взлохмаченные волосы. Не ожидала, признаюсь, такое услышать от нее, но меня все же это поразило. — Мы придем. Куда надо приехать?
В следующие секунды сестра Аарона продиктовала адрес кофейни, в которой я была с Эриком. Она добавила несколько слов, а потом мы отключились. Шумно выпустила воздух с легких.
Вечер ждет меня насыщенный.
В этот момент дверь скрипнула, и я увидела голову мамы, которая расплылась в добродушной улыбке.
— Пошли завтракать. Я приготовила такие вкусные блины…
— Обожаю блины! — подорвалась с места, чуть ли не встречаясь носом с полом и пошла быстрым шагом за мамой на кухню…
А я до сих пор не рассказала ей то, что держала в себе. Чувствую себя последней сволочью.
23 глава
Приблизился вечер, настроение было никаким, а надо было подбирать наряд для далекого плавания в океане. Все-таки, то самое кафе было не так уж близко, как хотелось бы. По прогнозу обещали, что температура спадет до десяти градусов и будет сильный ветер. А оказаться в очередной раз в кровати и с температурой — не имею желания. В шкафу было всего несколько нарядов: от простых футболок до джинсов, — которыми в принципе пользовалась регулярно, не препираясь на свою и так бедную маму.
Отложила теплые вещи на кровать и взяла в руки телефон, отправляя напоминающееся сообщение Ким. Я сообщила ей о том, что сестра Аарена хочет увидеть нас, но подругу это даже никак не озадачило и не удивило, будто она знала заранее об этом.
Хотела обратно отложить телефон, как он завибрировал в руке. На дисплее высветилось уведомление:
«Через десять минут выхожу».
Решила, что тоже не буду задерживаться и быстренько надела одежду. Расчесала волосы, убрав их в высокий конский хвост, и проследовала на кухню, чтобы съесть яблоко. С самого утра, после порции блинчиков, ничего не ела и даже не удосужилась перекусить любой едой, которая завалялась в холодильнике. Хотя желание поглотить сейчас всю еду — было для меня чем-то пассивным и нежелательным.
Взяла в руки вымытое яблоко и откусила кусок, смачно прожевывая и отправляя по пищеводу прямо в желудок. Живот заурчал от удовольствия.
— Не бережешь ты себя, доченька, — с нотками недовольства в голосе проговорила мама, войдя на кухню. Она открыла холодильник и что-то пыталась найти среди горы еды. — Могла бы и нормально покушать, чем замаривать червячка.
— Так получилось, — поднимаю плечи вверх, — настроение совсем не настроено на получение пищи и ее обработки.
— Только ты не загоняй себя. Хорошо? — Ногой толкнув дверцу, мама выразительно взглянула на меня. — Ты куда-то собралась?
Внимательно проследила за тем, как она ставит на плиту кастрюлю с супом и включает на определенную температуру плитку. Красный фонарик загорается, оповещая о том, что начинается поступление энергии и через несколько минут будет совсем горячий.
— Да. — Почесала лоб, снова откусывая дольку от яблока. — Одна девочка хочет пообщаться со мной и Ким и, кажется, о чем-то спросить…
Плотно сжала губы, догадываясь, о чем все же пойдет речь, учитывая положение этой девушки вокруг свиты.
— Это хорошо, что ты смогла найти новых знакомых.
Мама удовлетворенно улыбнулась, но потом морщинки на лбу проявились из-за хмурости на лице.
— Милая, понимаю, что сейчас не лучший момент, — оперевшись бедром об столешницу тумбочки, мама многозначно взглянула из-под бровей. Мне не показалось, что ее тревожило чувство непонимания того, что на самом деле происходит с ее дочкой. — Но мое волнение за тебя бьется ключом. За последние дни сама не своя. А тот не законченный разговор заставил мое сердце сделать большой выпад…
Не могла смотреть на нее, понимая, что все же чувствует мать, когда ребенок подавлен. Мама была в немом шоке, она не знала всю историю моей школьной жизни, так как я боялась ее реакции. Любое дитя, подвергнувшееся такой пытке, заставит мать испытать горе в виде смерти. Особенно такое…никто не сможет забыть.
Отвернулась, так как это было выше моих сил смотреть на ее грустные глаза. В них даже проскользнуло отражение серости и потери связи между нами. Глаза увлажнились от представления того, что мама плачет и умоляет меня рассказать ей обо всем.
— Я не старалась напоминать тебе об этом, не загружала лишним твою голову, но мои нервы уже не могли
