— И почему же ты вечно в моих руках?
Поднимаю свой взгляд и тут же встречаюсь с опасным гранитом в глазах, который никогда нечему хорошему не приводит. Он проницательно смотрит на меня, упивается замешательством в моих глазах и странно улыбается, чуть ли не как чеширский кот. Опускаю глаза вниз и замечаю, насколько соблазнительно при таком освещении выглядят его губы. Они приоткрыты, что его дыхание мягко касается лица, вызывая внутри меня смешанные чувства. Очерчиваю медленно взглядом каждую родинку на его лице, не понимая, что же все-таки в нем есть такого…масштабного для созерцания и использования его дружка.
Дурман.
— Что же ты здесь забыла, мышка? — хрипло, будто после сигарет, голосит он, приближаясь ко мне ещё ближе, что наши дыхания соединяются в единый кислород. Ударяю себя мысленно по голове, ведь внимательно слежу за ровным очертанием его губ.
— Я… — как будто забыла все на этом свете, как только почувствовала его настолько близко.
Я не могу к нему что-то чувствовать! Нет!
Облизываю свои пересохшие губы, но сказать что мне, так и не приходит в голову. Что это со мной? Почему я постоянно попадаю к нему?
— Я искала ванную, но наткнулась на комнату. Хотела уйти, только… — Сжимаю руки в кулаки, беря в себя как можно больше сил. И не с такими я справлялась ситуациями! — Только не сдержала любопытство к книгам. Если это закрытая территория, то я лучше уйду.
Я очень хочу уйти.
Притронулась к руке парня и хотела ее сдвинуть, но это было вообще невозможно, как будто старалась сдвинуть тяжёлый камень. Тогда решила пройти под горой мускул на руке, но ловкие пальцы наглеца оказались у меня на талии, возвращая на привычное место. Запрокинула голову от резкого рывка назад и столкнулась с огнём напрямую. Там, где пальцы сжимаются, остается жгучая ненависть.
— Не так быстро. — Его баритон был наполнен дольками игривости, пошлости и любопытства. Он смотрел на меня, как на очередную дешевую куклу. — Я спрашивал тебя, зачем ты пришла на вечеринку? Ты же не любишь весь этот…хаос.
— Кто сказал, что я не люблю? — с дерзостью обратилась к нему. По одной причине я перестала величать такое сборище великим подвигом: выбраться из своего дома и оторваться по полной. Только никогда меня не останавливало сюда не приходить. Лишний алкоголь в организме не казался для меня абсурдом в том случае, если это не связано прямо с университетом. А так…можно испытывать, сколько душе угодно.
— По твоему лицу это всегда понятно. Ты же девочка тихая, скромная, вечно любишь читать книжки… Так зачем тебе такое общество, как мы?
Получается, он считает, что раз я настолько сильно слежу за своим распорядком дня и стараюсь быть тем, кем учила меня мама, то я должна сидеть дома и бить баклуши? Эрик видит во мне какую-то простушку, которую можно легко водить за нос, она должна быть вне зоны видимости. А я не настолько проста, как кажусь на первый взгляд…
Смотрю в сторону, сильно сжимая губы от накатывающей злобы. Моя проблема всегда состояло в том, что злость порождалась очень быстро, а он легко заставлял её снова выйти наружу.
— Послушай, не поднимай свой нос выше себя! Тебя не должна касаться моя жизнь, потому что ты и есть то самое гнилое общество, которое свое поколение ничему хорошему не научит. И знай, что игра со мной не даст плоды для твоей победы. Заруби себе на носу, в этой игре я сделаю все, чтобы ты провалился под натиском насмешек.
Эрик покачал головой и расплылся в очаровательной улыбке. Он приблизился ещё, но затем оттолкнулся руками об стеллаж и сделал два шага назад, давая мне вдохнуть воздух.
Чертов псих.
Взглянула на него, и заметила, с какой жадностью и дикостью он смотрел на мой внешний вид. Каждый участок моего тела горел под его пристальным взглядом, а внизу живота очень сладко начинало сводить. На долю секунды в голове закралась мысль, что лучше бы он не убирал свои нахальные руки с моего тела. Жар, просящийся наружу, возбуждал до кончиков пальцев, чем еще сильнее вводило то ли в ступор, то ли в решимость. Какое-то заплутавшее чувство… Уф.
Эрик стоял всего в двух шагах от меня, не стесняясь рассмотреть в моем образе что-то стоящее для его вкуса. Он потёр шею, засунул в карманы джинс свои руки и поднял глаза на меня. И все моё тело загорелось, и в комнате становилось душно. Как будто миллионы импульсов обрушились, заставляя сердце биться сильнее, а расплавленный свинец тянул низ живота и грудь.
— Знала бы ты, о чем я сейчас думаю, — неожиданно сипло выдал Росс, сверкая своими глазами в тени. На долю секунду, я тоже представила не то, что следовало бы когда-нибудь. — То, что бы тебе понравилось.
— Не будь так уверен в том, что мне будет это приятно. — Под напором его взгляда сжала пальчики на ногах.
Темные глаза опустились на мою грудь, которая при таком наряде, казалось внушительно больше. Эрик нервно облизнулся, делая шаг ко мне. Я по инерции была готова увеличить между нами расстояние, но это невозможно. Я стояла в тупике все это время.
— Ты же помнишь, что я тебе сказал вчера? Помнишь, какой секс я описывал для нас двоих, разгоряченных и не знающих преград? — Сделал ещё один короткий шаг.
Он пытается меня запугать? Или медленно наслаждается тем, как я растеряна?
— Мы не можем опуститься ниже рамок приличия…
Хотя я уже не понимала смысл сказанных мною слов. Я считала, что это глупость.
Сглотнула и навалилась всем телом снова на стеллаж. При таких обстоятельствах я думала даже сейчас о его словах. Воображала, что бы со мной сделал сам Эрик Росс. И это казалось все дико странным и непонятным. Очередным сумасшествием, которое в природе не должно существовать.
— Почему ты до сих пор не хочешь отдаться во власть страсти, желания и похоти? Что в этом такого плохо, Ханна?
Ещё один шаг, и его сильные руки опустились на мою талию, притягивая к себе. Почти наши губы коснулись, и я выдохнула скопившийся горячий воздух прямо ему в губы. Эрик сильнее сжал пальцы, и смотрел на меня в упор такими горящими глазами, которые я видела несколько минут назад внизу, там, где нас уже потеряли.
— При всем этом ты держишься холодно и отрицаешь то, что тебе не понравится, какое наслаждение я тебе доставлю… — Желваки на лице парня ходили
