Итак, заходит вечером ко мне Леша, без стука:
- Готов?
- К чему?
- О, как. Не знаешь?
- Не понимаю, в каком ты смысле. Я не юный пионер и не шлюха, чтоб быть всегда готовым.
Ага... значит, с организацией у них все же не очень. Или лукавит, цыган чернобровый. Леша изобразил на своем смуглом лице некое подобие сарказма:
- Понятно. Пошли.
Да ладно... не казнить же он меня хочет. Слышал, когда у нас смертная казнь была разрешена, палачи так и делали: выведут из камеры типа погулять, и в самый неожиданный момент - бац! - порешат, пулей в затылок. Но я ведь, кажется, не смертник. Да и шлепнули бы сразу, если б захотели. В конце концов, я вон уже сколько жратвы ихней употребил, зря что ль харчуюсь? А еще пользу начал приносить - по своей воле прибираюсь в некоторых помещениях. Конечно, с двойным смыслом - изучаю обстановку. Но после меня, между прочим, остается чистота.
Я выше Леши на полголовы. Но этот могильщик крепче меня, пожалуй, раза в полтора. Привычка оценивать людей: кто кого завалит... Я это к тому, то с Лешей мне так просто не совладать, как с Артемом. Степа опять же куда-то пропал... По вечерам он как правило рядышком тусуется, а тут - как ветром сдуло.
Прошли безлюдной потерной, свернули в один из мертвых рукавов. Леша, как какой-то заправский сержант молодому бойцу, начал бубнить инструкцию:
- Суетиться не надо. Выходим спокойно, не шумя. Впереди я, ты - за мною. Слов не надо, смотри: я поднял правую руку - мы стоим. Рука в сторону - внимание. Качнул я головой - вперед. Все просто. Сначала будет страшно - после получишь кайф. Уверяю. Теперь - смотри сюда...
Леша положил ладонь на стену, через несколько секунд открылась небольшая ниша. Оттуда он вытащил два невзрачных рюкзачка:
- Одевай. Та-а-ак, погоди, застегну.
Похоже на компактные парашюты. Могильщик затянул на моем теле ремни, с укреплением своего рюкзака справился сам:
- Управление простое, головой. На плоскости объясню, и сам все испытаешь. И не забывай: первое время ты не вполне властен над левитатором. Это так - на всякий случай.
У меня было такое состояние, что я готов был принять любое действо - лишь бы уже не зависать в своей берлоге. Я чувствовал, что стою на пороге депрессии, так что сама психика возрадовалась движухе. Зашли в одну из пустых комнат. Недавно, похоже, там кто-то жил. Очень уютно, наверное, женщина. А вдруг - Анна? Над не застеленной кроватью картина: водопад в лесу. Леша дал знак - мы сели за стол. Мой инструктор достал из кармана коричневую склянку, два "наперстка", плеснул в оба; из коробочки, так же извлеченной из кармана, вынул две пилюли - они растворились с шипением, один "наперсток" протянул мне:
- Я тебе, Маслов, завидую. В первый раз - это классно. Запомни эту ночь. Тебе будет хотеться вернуться в нее. Но уже никогда не получится... так же как сегодня. Ну... вздрогнули. - А вот это мне уже не нравится. Так опытные торчки говорят начинающим - перед тем как последние в первый раз ширнутся. Но я без ропота проглотил. Ничего особенного, зелье не имело цвета и запаха, вода-водой. Организм на вливание никак не прореагировал. - Это не то, что ты думаешь. Специальное средство для улучшения работы вестибулярного аппарата. Иначе втемяшишься куда-нибудь. А жизнь и здоровье надо беречь, они еще на что-нибудь сгодятся. Ну, пошли. Как говорится, с Богом.
Ближе к тупику Леша вновь приставил ладонь к стене. Наверное, это у них все же идентификация. На сей раз образовался проем в человеческий рост. Мы шагнули в темноту. У Леши припасен фонарик, довольно яркий, с широким пучком. Шли быстро, свет выхватывал на мгновения фрагменты серых стен. Рукой и головой инструктор делал знаки, где остановиться, где поворачивать. Один раз почему-то несколько минут пережидали. Я сразу же понял, что это не тот коридор, в который я попал при попытке к бегству. Там стены были обработаны грубо, как в каменоломне, здесь - все ровнехонько, похоже, это бетон. Один раз луч вырвал из темноты знак радиации. Больше никаких примет - одна бетонная серость. Шли в общей сложности (если вычесть остановки) минут, наверное, пять или семь, причем, несколько раз поворачивали. Здесь тоже целая сеть ответвлений, настоящий лабиринт, без опыта легко заблудиться. Остановились у железной двери. Обыкновенной, что удивляло; я уже привык, что в этом андеграунде пролазы возникают из ничего и туда же пропадают.
Дверь открывалась при помощи штурвала, как в бомбоубежище, трудно и с неприятным ржавым скрипом, мне пришлось Леше помогать. За ней - вытянутый тамбур, освещенный лампочкой. Леша куда-то ткнул - я как будто отяжелел. Понял: мы в лифте поднимаемся наверх. Механизм (в отличие от ржавой двери) отлажен, смазан, мы ехали почти в тишине. Наконец, движение кончилось. Леша протянул руку вперед - и...
Над нами простирался Млечный путь. Это было настоящее, живое небо, усеянное звездами. Мы стояли на вершине башни, и под нашими ногами разверзся город. Точнее, огни города. Было довольно прохладно, аж пар изо рта, но - безветренно. Могильщик произнес:
- Только помни: у нас еще конкретная задача. Мы летим на Агрегатный и забираем там то, что нужно. Ну, поскольку ты впервые, можем и задержаться. Вкусить, как грится, в полной мере.
Агрегатный... Значит, все же под нами Духов. Не узнаю, улицы почти не освещены, только окна домов... А, нет - кажется, начинаю понимать. Это угол Ленина и Свердлова, самый центр города. Мы брошенной каланче, сие мрачное сооружение давно мозолит глаз духовчанам. Внизу-то настоящая пожарная часть, но огнеборцы историческим наблюдательным пунктом не пользуются - то ли им лениво взбираться, а, скорее всего, деревянная лестница обветшала настолько, что на нее просто боятся ступать.
Та-а-ак... а ведь до пуговичной фабрики отсюда километра три, а то и четыре. Эка мы забрели-то! Хотя... хрен его знает, где этот наш бункер вообще локализуется. Я отчетливо слышал такие, оказывается, приятные слуху шумы: подвывания собак, газующие автомобили, визги пьяных ссор... Странное чувство. Вроде, все вон оно - под
