А реалии оказались таковы. Прибыли мы с Аркадией в степной военный городок с нашими идеалистическими закивоками в качестве багажа. И нас встретила ужасающая разруха. Танки, древние Т-72, уже дышат на ладан. В подразделениях недобор, а бойцы из срочников столь не блещут интеллектом, что создается впечатление: их к нам из интернатов для "особо одаренных" призвали. Начальство только тем и занято, что разворовывает имущество и продает налево: это у них назывался "бизнес".

   Военный городок - полный звиздец, ДОСы, наверное, со времен советско-китайского конфликта на острове Думанский ремонта не видели. В общем, рожать Аркадия улетела к себе в Омск. Сразу было ясно, что в ТАКИЕ условия жена не вернется. А дочку, которую назвали Светкой, я видел только один раз. Так случилось, что меня командировали в Екатеринбург. Уже четыре месяца дочурке, а я ее знаю только по фоткам "вконтакте". Я не предупредил, что еду, хотел устроить сюрприз. А сюрприз в итоге я устроил себе, родному.

   В квартире кроме Аркадия и Светика встретил я незнакомого молодого человека. Постель была изящно помята тепленькое такое гнездышко, и не надо быть Пинкертоном, чтобы понять: это неслучайно, хотя как раз слово "случиться" здесь явно не лишнее. Я не стал разбираться что и как, лишь попросил глянуть на дочурку, поцеловал сонную малышку в лобик и молча ушел.

   А командировка была такая: танковый полк расформировывали (и слава Богу - такое позорище ни в коем случае нельзя показывать вероятному противнику), и меня как перспективного офицера заслали в Екатеринбург, чтобы я мог посмотреть возможное место дальнейшего прохождения службы. После гостевания в Омске мне уже было все равно. Новая моя часть дислоцировалась вовсе не столице Урала а на самом севере Свердловской области: это были обширные военные склады, меня же поставили командовать ротой охраны. Тут-то я понял, что даже в херовом танковом полку - порядок по сравнению с гигантским хранилищем боеприпасов. Там рулила обыкновенная мафия, продававшая арсенал Державы кому угодно - хоть лесным братьям с Кавказа. И там все просто: если ты не закрыл глаза на воровство - сожрут, подставят, да еще обвинят во всех страшных грехах. Моего предшественника в роте охраны, честного принципиального парня упекли на зону, причем, обвинили бедолагу в преступной халатности.

   Я писал рапорты наверх, просил послать на войну, в любую часть света и в составе любого рода войск. И мне на самом деле хотелось побывать в настоящем деле. Но в итоге действие возымел только один рапорт - об увольнении в запас.

   Давай уж не будем рисовать картины маслом про мою личную жизнь. Там, в Забайкалье, когда Аркадия укатила домой, у меня тоже была женщина, мать-одночка. История была отвратительная: зампотылу совратил девчонку, сам же, пойдя на повышение, жестоко бросил - и ее, и дитя. Ну, как сказать... мы, в общем-то, физиологически жили - или не знаю как вернее выразиться, а пацанчик все равно меня, грешного, не признавал. С той женщиной мы расстались друзьями. Хотя, совесть иногда и грызет, ведь я здесь, в Европейской части, России, а она с пацаненком - в забытом Богом и властями бывшем военном городке. Конечно, я им ничего не обещал, но все же, все же...

   В село Кривое возвращаться смысла не было: работы нет, даже совхоз, бывший некогда миллионером, захирел. Вместе с папкой и мамкой крутить хвосты телятам на домашнем подворье? Идти в фермеры? Для этого надо жилку крестьянскую иметь, а я не под это заточен. В райвоенкомате мне и предложили пойти в менты. В органах даже комнату в общаге давали. И в страшном сне вообразить не мог, что влезу однажды в "голубой мундир". Впрочем, форму на милицейской (а вскоре и полицейской) службе по счастью одевать надо по праздникам и на проверки - у нас в этом плане либерализм. Ну, а что касается всего остального...

   Втягивался тяжело - а, пожалуй, даже слишком: много "подводных течений", тем, в которые лучше не соваться вовсе. А бывали случаи, когда начальник вызывал: "Ты этого гавнюка не трогай. Да - пьяница, дебошир, но за него втупились хорошие люди. Ну, ты понимаешь..." Как не понять? Весь мир ныне состоит из тех, кого трогать можно, а к кому и на танке не подъедешь. Ну, а когда "вписался в формат", понял, кого прищучивать, а кого погодить (до особой отмашки), все пошло как по накатанной. Да, собственно, с криминалом у меня работы было немного - так, бытовуха. Авторитет зарабатывать сложно, но можно. Тут главное - слабину не давать. Вот, собирается в конкретном дворе компания алкашей - так дай им понять: "Ведите себя пристойно, одна жалоба - сгноблю!" И действительно надо гнобить, если у них какая буча. Отведешь в отдел, там поработаешь с правонарушителем конкретно... Если не понял - под суд и административный арест. Тогда они в своем дворике себя пристойно уже ведут. А бухать они не бросят, это ж ясно как пень. Короче, обычная профилактическая работа современного городового.

   Пользуясь случаем, обращаюсь к тебе, солнце мое Аркадия. Твои послания я получил и давно тебя простил. Не знаю, что выйдет дальше, тем более что, как ты поняла, я тоже не святой. Да хранит вас, родные мои, Господь!

  -- Полупленник

   - ...зря ты так о нас думаешь. Мы довольно сносные люди, покладистые. - Степа распалялся. - Эх, если бы ты... знал.

   - А я разве сказал, что думаю о вас? Хотя бы что-то.

   - Ну, ты не можешь не думать. И пойми: мы тебя отпускаем - ты нас... палишь. И если ты хочешь сказать про честное слово русского офицера и что-то еще в этом роде, сомнительно. Я, может, и поверил бы, а они - нет.

   - Кто - они? - Люблю ловить на словах. Щас этот "Мефисто" будет у меня колоться. - Ну, говори же. Эдик тебе не начальник?

   - Тут другая система, Сань. Если щас начну объяснять, ты не поймешь.

   - А эти... из системы... это они велели меня не убивать?

   - Опять двадцать пять. Никто тебя убивать не собирался... Да и нет здесь, как ты выражаешься, системы. Все иначе.

   - Без системы быть не может, она есть даже в безумии. Не я придумал.

   - Ну, а как же тогда...

   Дверь открылась, вошла Аня. Это из-за нее я сюда угодил. Они со