Конечно же, я в замешательстве. Возникает же ряд житейских проблем, основная из которых - медицинское сопровождение. Да и вообще: малыш что - света белого не взвидет? В смысле, не освятят его лучи утреннего Солнца, да и дневного с вечерним - тоже. В растерянности и Аня; она думала, обычная задержка, связанная со сменой среды. Нет - беременность. Что же ОНИ ТАМ - не все предусмотрели? С людьми, между прочим, имеют дело - живыми к тому же.
Да, забыл сказать: умерла Люба. Инсульт. Два дня лежала, сказать ничего не могла, двигала только правой рукой, немного поворачивала голову, но с трудом. А в глазах - испуг, и слезы стекают по щекам. Все время у ее постели сидел Леша. Оказалось, этот могильщик - сердобольный человек. Сейчас мы ее несем хоронить - туда же, куда отнесли Эдика. Вернемся - продолжу эту запись. Расскажу наконец о...
...Многоточие я приписал сам. Последний из найденных мною листков (если я, конечно, не ошибся в упорядочивании рукописи) исписан с двух сторон, и я точно не знаю, существует ли продолжение за словом "о".
Геннадий Михеев
Не буду уточнять, в каком именно городе все произошло. В рукописи описывается некий "Духов" - наверняка это вымышленное название. Я там был в командировке, и коллега, журналист местной газеты, буквально потащил с собой, чтобы осмотреть недавнее открытие городского значения. Думаю - для моральной поддержки, одному в подземелье ему лезть было страшновато. Лично я все это "дигерство" не люблю, ибо в юности полтора года вынужден был прожить под землей. Это не моя странная фантазия, поверьте. Дело касается службы в рядах Советской Армии.
В 1981 году меня призвали в войска, и полгода я пребывал в самом древнем русском монастыре. Это снова не шутка. В городе Муроме, в комплексе Спасо-Преображенского монастыря располагалась воинская часть, учебка связи. Там, в обстановке святой древности, меня выучили на радиотелеграфиста, в просторечии - на радиста. Но это другая "песня", а тогда, осенью 81-го, после жаркого лета направили меня служить во Львов. Там, в бункере, прорытом в живописной горе, располагался узел связи Прикарпатского военного округа. Но в этом подземелье послужить мне не довелось. Начальник прочитал в сопроводительных документах, что я москвич, и сказал: "Такие гавнюки-москали нам не нужны". И меня отослали в Житомир, в воинскую часть 77727. Первое, что я там услышал: "Три семерки двадцать семь зае...ли нас совсем". Ну, а второе: "Москвич? В жопу, в жопу..." И меня отослали в жопу, которая называлась ЖУЦ. Посреди степи, в скалах у прекрасной реки Гнилопять находился бункер, в котором мне и предстояло провести полтора года. Через тридцать лет я узнал совсем уж удивительное. Дело в том, что бункер состоял из трех уровней, самый нижний из которых - жуткая заброшенная система казематов. Но мы, солдаты, об этом не знали и даже почему-то не задумывались о происхождении пустующей части бункера. Так вот: нижний уровень построили фашисты в период Второй Мировой. И только после для нужд ЗКП советской армии соорудили подземный бетонный саркофаг, способный выдержать ядерный удар, а так же многочисленные ответвления подземного мира. Но удивительное состояло в ином: у фашистов оказывается была идея создать здесь, на берегах Гнилопяти некий сакральный центр по "производству" чистокровных арийцев, ибо само "место силы" указали ихние астрологи и экстрасенсы.
Точка наша называлась странно: "Пластилин". Постоянный контингент - 15 солдат и один офицер, майор Даниил Леонидович Ярошевский, добрейшей души западный украинец, которого мы уважительно называли: Шеф. Время от времени жизнь в степи оживала, ибо проводились учения. Наезжала хренова туча техники, помещения наполнялись людьми как бочки - селедкой. В обычные же дни мы, солдатики, маялись в тоске, наслаждались великолепной природой (река Гнилопять в этом месте течет в великолепном скалистом каньоне) и несли типа боевое дежурство (да просто поддерживали аппаратуру в рабочем состоянии). Моя задача заключалась в том, что я принимал радиограммы или устанавливал каналы эфирной связи для ЗАС. Обычная, конечно, рутина, но некоторая романтика в радоэфире все же есть, ведь полтора года я прислушивался к голосу Космоса.
Ситуация с открытым в городе с условным названием Духов бункером была такова. Ломали остатки фабрики, на которой, как мне сказали, когда-то производили пуговицы, и экскаватор ковшом пробил дыру в земле. Стали выяснять, не подвал ли это. Оказалось, ни на каких планах или экспликациях ничего такого не указано, в общем, совершенно непонятная геоподоснова. Старожилы донесли местное предание о том, что якобы в оккупацию там чего-то воротили немцы, но никаких достоверных сведений на сей счет не имелось.
Короче говоря, едва мы с коллегой забрались в дыру, я сразу понял: узел связи. Здесь уже успели побеспредельничать мародеры: мебель и предметы были в беспорядке раскиданы, а двери - взломаны. Воздух в помещении довольно затхл - и тут я понял: в годы моей военной службы я был просто безумно юн - и все трудности подземного жития воспринимал легко (а куда бы я делся...). Очень не хотелось задерживаться в бункере, к тому же, кажется за последние годы - видимо, из-за стресса - во мне развилась клаустрофобия. Все мы делали наскоро.
В одной из комнат пол покрывали листки бумаги, исписанные мелким, убористым почерком. Я взял один из листков и в свете фонарика (я, кстати, всегда беру в командировки фонарик - в глубинке с завидной постоянностью пропадает свет) попытался прочесть. Почерк сложный, смысл написанного я различал с трудом. Почти сразу я понял: это дневник одного из обитателей подземелья. Все листки, исписанные с обеих сторон, я собрал, их набралось чуть меньше двухсот.
Они не пронумерованы. В гостинице удалось кое-как уложить все в осмысленный порядок. Вечера длинные, а делать нечего. Ни начала записей, ни конца я не обнаружил. Так же отсутствовали куски в середине, получается, я все же собрал не все листки. Когда приступил к расшифровке и "олитературиванью", а этот процесс у меня пошел уже на следующий вечер, захотелось еще раз слазить в бункер и поискать, я даже набрался отваги в виде трех банок крепкого пива. Но вход в подземелье замуровали - конечно во избежание эксцессов и несчастных случаев: еще вчера подогнали бетономешалку и тупо вылили бетон в дыру. Прошел слух, что якобы в подземелье было найдено нечто, что заставило срочно
