— Это ловууууушка… — легкий смешок Лайтберина перебил стук падающих тел. Он ещё раз улыбнулся и подошёл к лежащим людям. С трудом, но ему все же удалось повернуть шлем «Мистерии» к себе… Киллиан чувствовал, как его сознание покидает тело. Дымка, скрывавшая инопланетную каллиграфию на теле Айзека, спала, но технология параменталов ничуть не повлияла на настроение Лайтберина. Эпос был ещё в сознании.
— Здравствуй, старый друг, — Джуд похлопал броню по прозрачной грудной пластине — Все балуешься? Иронично это, не правда ли? Ты пострадал от сородича того самого вируса, которым положил здесь дохренища народа… А теперь засыпай, ещё поговорим.
Джуд встал и помахал лежащим рукой. Сознание Киллиана окончательно откинуло материальную оболочку. Сивар канул во тьму.
Глава 7. Часть 1. Мортем
— Да я тебе говорю, сдох он, — голоса высекли из монолита окутавшей сознание мемора тьмы снопы искр. Головокружение и боль, пришедшие за ними, заставили Сивара поморщиться. Апатия, охватившая его в Нимфополисе, притихла, сменившись опасливым интересом к своему собственному неизведанному настоящему.
— Ну, вот — живехонек. Жаль. Можно было рассчитывать, что его первым сожрут, — один из голосов — невидимок был явно расстроен двигательной активностью Киллиана и не собирался скрывать своего недовольства. Вслед за словами послышались неразборчивые чертыхания и причитания: "Угораздило же…", "Все эта сучка виновата…", "Ну вот как так — то?"
Заунывные чаяния потонули в рокоте, прокатившемся откуда — то справа:
— Не ныть, как баба, хватит! Ссыкун сдохнуть не от кордов, он сдохнуть от меня! — знакомый тембр и манера построения предложений окончательно привели Киллиана в чувство. Он попытался встать, но не смог оторваться от своего места. Наконец — то соизволившие открыться глаза дали ответ, почему. Сивара и ещё пятерых существ, которых в большей или меньшей степени можно было отнести к хомо сапиенс, перевозили спеленованными с головы до ног. На свой счёт Киллиан не испытывал иллюзий — ему для потери боеспособности достаточно было быть прикованным наручниками, а вот ограничению подвижности своего соседа он даже обрадовался. Облепленная жгутами — фиксаторами громада человека — быка занимала почти четверть крохотного отсека — карцера. Заметив движение, Тайрус шумно выдохнул в сторону мемора, обдав того смесью, состоящей в основном из слюней, углекислого газа и мукуса. Все попытки Сивара очистить лицо потерпели неудачу — жгуты надёжно прижали пленников к их креслам. Помимо Тайруса рядом с Киллианом находилось ещё четыре человека. Двое из них, если судить по отсутствующему взгляду и бритой голове, были тардумами. Красные забрала были не единственной отличительной характеристикой «безмозглых». В карцере обнаружился недавний экскурсовод Киллиана — помощник директора по чему — то там, кого — то там, Шэй Джеймс — Как — то там. Длинная вереница титулов и имён напрочь стёрлась из памяти топазца, а вот содеянное бюрократом сохранилось. Крысиная морда чиновника так и просила, чтобы по ней ударили, что Киллиан, собственно, и решил сделать, как только ему представится такая возможность. Ещё одним узником была девушка, которая не так давно разрушила последние юношеские иллюзии Сивара. Кохитсуджи невольно жалась в сторону от своего соседа чиновника, который продолжал ей что — то лопотать. Ее глаза полыхнули было радостью, увидев, что Киллиан на нее смотрит, но тут же потухли, залитые брезгливостью взгляда мемора.
"Что ты жмешься от этого жирдяя? Как раз тебе подойдёт. Обеспечит всем, чем надо, пока делаешь, что тебе скажут," — Сивар с неожиданной для себя легкостью переварил эту мысль и отпустил ненависть, увлекавшую его мысли подальше от хладнокровия. Это было лишним. Он уже распрощался с миром детских грез, сыграв внутреннюю панихиду по своей душе. Вместе с Мией он похоронил всю веру в человечество и перестал ненавидеть все вокруг. Соратники по несчастью перестали его волновать. Корды выбирали себе на корм не лучших представителей рода людского. Не исключено, что у человечества просто и не было этих самых лучших представителей. Слабо освещенный отсек космического корабля, вроде того, на котором Киллиан летел к дредноуту механоидов, был наполнен абсолютно разными людьми. Объединяло их лишь одно: каждый из них получал сейчас по заслугам.
Тардумы платили за грехи своих канувших в Лету жизней, хоть и были сейчас бездумными марионетками на службе мифического командования. Они не могли и не умели противиться приказу и сжимали непоколебимую длань бесчеловечно жестокого закона везде, где появлялись. Чиновник использовал свою власть исключительно на благо своих собственных интересов и не видел в этом ничего предосудительного. Злобный сын местечкового князька, возомнивший себя богом, решал кому жить, а кому умереть в его душных казематах. Девушка, которая предпочла тягостям и лишения мира простую и беззаботную жизнь, разменяв свою совесть на достаток. И он — помощник блюстителя порядка, хотевший вершить добро и правосудие, но споткнувшийся об омерзительную реальность. Затянутый в болото рутины, поглощённый маховиком системы и не нашедший в себе сил сказать "нет", не способный до конца противиться окружающей бесовщина и не сумевший что — то изменить. Все они были достойны попасть сюда. Все они были абсолютно и ничем не примечательны. Они не были неординарными злодеями или героями. Они были порождением человечества, отпрысками, которыми полнился род людской испокон веков. Все они были невыносимо заурядными, чего нельзя было сказать о человеке, который вошел в отсек под аккомпанемент из причитаний чиновника и тяжелого дыхание человека — быка.
Джуд Лайтберин миновал вход и на секунду запрокинул глаза, войдя в кибер. Его мысленная команда активировала галопанели, покрывавшие почти все стены отсека. Космос окутал пленников со всех сторон. Пустота навалилась на людей приливной волной и заставила их сердца замереть. Мрачное очарование вселенной всегда действовало на людей безотказно. Будь то первые космонавты, почти сходившие с ума от единения с этой невообразимой бесконечностью или современные люди, для которых космос был не враждебным миром, а средой обитания — вид межзвездного пространства зачаровывал всех и всегда. Диск планеты, уже отчетливо видневшийся впереди, начал стремительно увеличиваться, словно притягиваемый заговорившим Лайтберином.
— Дамы и господа, прошу минуточку вашего внимания. Через мммм… — он на секунду задумался и посмотрел на запястье, будто сверяясь
