Словно почуяв мысли десантника, автор этого плана показался на горизонте. Техники, проверявшие степень готовности экзокожи, да и сам коренастый абордажник, вытянулись в струнку, когда мимо их подготовочной площадки не спеша прошел Фобос. Эпосу отдали честь. Маркус мысленно чертыхнулся:

«А что, если этот поехавший тип и вправду может читать мысли? Мало ли чему он научился у чужих», — Райберг никогда не любил, когда его называли этой неплохой (по мнению Маркуса, естественно) кличкой. Десантник смог спокойно выдохнуть лишь тогда, когда Эксперт по экстренным ситуациям, сопровождаемый пареньком с глазами заблудившегося олененка, миновал их платформу.

«Черт бы его побрал. Отправляет на верную смерть с десяток хороших парней и хоть бы хны…»

Мужчина вернулся к прогонке плана. Их отряд на одном из малых десантных корветов должен будет приблизиться к дредноуту чужих, миновав силовое поле, которое сейчас планомерно разряжали бесконечные залпы кораблей поддержки, пробраться в пробоину рядом со входом в причальные доки и устроить там приличную бучу. В это время второе подразделение десантников на борту «Фантома» незаметно приблизится к другой части корабля и через брешь в корпусе, которую должен был «случайно» организовать «Раздор», скрытно проберется к базам данных, когда внимание букашек будет поглощено группой «Альфа».

"Мы премся в один конец. Иначе с нами не отправляли бы этого драного тардума."

Маркус отвлекся от галопанели с картой дредноута и посмотрел на "безмозглого". Тардум с меланхоличным видом наблюдал за подготовкой абордажников.

Атака чужих заставила человечество пересмотреть свое отношение к системе наказаний. Особо опасных преступников больше не убивали и уж тем более не сажали в тюрьмы — время нахлебников прошло. «Смертникам» стали давать второй шанс. Мнение их, естественно, никто не спрашивал. Преступников подвергали ментальной чистке, которая уничтожала в их разуме склонность к негативному девиантному поведению. Убийцы, насильники и предатели становились покорными и исполнительными винтиками военной машины человечества. «Безмозглыми» их называли отнюдь не за скудоумие. С интеллектом у них было все в порядке, а вот с эмоциями…

Тардум, которого разглядывал Маркус, как и все его собратья, был начисто лишен каких — либо эмоций и имел лишь один инстинкт — служение родине. Этот тип, облаченный в специальную броню — контроллер с вечно опущенным багровым забралом, не задумываясь, отдаст приказ на уничтожение всего отряда десантников, если почувствует хоть малейшее неповиновение.

Голос техника заставил Маркуса забыть о «безмозглом»:

— Коховски, можешь растворяться. «Кожа» готова.

Десантник лишь кивнул отошедшему технику и опустил монокристалл забрала.

"Может, все и обойдется? На каждого из нас командование потратило туеву гору ресурсов — «кожа», оружие, медикаменты, обучение — просто так пускать в расход не станут… Хотя, если дело очень важное…"

Маркус отбросил все мысли и начал активировать боевую модификацию. Сначала пришло расслабление и отрешение от всего мира. Абордажник вспомнил код — образ и начал выстраивать его в своем сознании. Медленно, но верно невообразимо глупая, но от того не менее дорогая мужчине картина детализировалась в его сознании. Мальчишка, совсем еще сопляк, с копной каштановых волос да лицом, расцвеченным сотнями веснушек, схватил звезду за один из пяти лучей и мчался по небосводу, оседлав ее хвост. Маркус ни разу не пожалел, что давным — давно, когда его учили использовать свои возможности, выбрал именно этот образ для активации боевой модификации. Именно об этом он мечтал в казенном доме содержания на задворках одного давно уже сгинувшего мира. Он мечтал о небе. Небе и звездах, которые он сможет оседлать, подчинив себе.

Сознание открылось поглотив экзокожу. Он ощущал каждый сантиметр узловатой защитной оболочки, которая, облепив мышцы человека, походила на мускульный доспех античности. Под действием катализаторов волокна углекевлара становились податливыми и твердели лишь при попаданиях. Диск — генератор доложил о готовности к работе. Винтовка слилась с наспинным модулем. Мужчина вздохнул полной грудью и снизил восприятие до минимума. Пока ему ни к чему было чувствовать вибрацию пола в пятидесяти метрах от себя и слышать топот тараканов в системе вентиляции «Раздора». Закончив проверку доспеха, десантник сошел с постамента и последовал к своему отряду.

Группа «Альфа» и примкнувший к ним тардум готовились к выходу на стартовую площадку, когда мимо них проследовала странная процессия, состоящая из дюжины десантников, облаченных в мимикрирующую броню, и двух чудных персонажей. На первом был интеллектуальный доспех максимальной защиты. Неопытность ее оператора чувствовалась в каждом движении. Броня неуклюже ступала, все время норовя сбиться с курса и в итоге врезалась в троицу абордажников из «Альфы».

— Куда прешь, придурок.

Десантники подхватили недотепу, который на поверку оказался мальцом, что вел за собой через оружейную Фобос, и толкнули в объятия второй группы вояк. Вторым же странным членом шествия оказался сам Райберг, облаченный в броню, которую Маркусу не доводилось видеть раньше. Она постоянно меняла пропускную способность своей поверхности, становясь то абсолютно прозрачной, то матово — белой. Но даже не в этом заключалась основная закавыка с пониманием назначения этих доспехов. Когда броня становилась прозрачной, было видно, что все внутреннее пространство доспехов, не считая шлема, было затянуто дымкой.

— «Альфа», готовность — тридцать секунд. Работаем парами, как всегда. Нужно сильно потрепать букашек и постараться не сдохнуть. Но это не обязательно, — командир абордажников, сержант Гростер, хохотнул своей мрачной шутке и разогнал тишину, повисшую после нее в воздухе. — Так… Коховски, Скулли, без всей этой херни на этот раз, а то товарищ с красным личиком вас оставит без портков прямо на корабле чужих.

Маркус посмотрел на своего напарника Лучо Скулли, с которым их связывался давняя взаимная "любовь". Коховски почти не помнил из — за чего все началось: то ли из — за карт, то ли из — за какой — то симпатичной медсестрички, но, как бы то ни было, они с "товарищем" на дух друг друга не переносили. Их "дружба" ещё чудом не дошла до поножовщины. Гростеру же пришла в голову поистине гениальная педагогическая идея, и он, дабы наладить взаимоотношения подчиненных, поместил их в пару, чему те оказались «несказанно рады».

— Пошли, пошли, барышни. Слышите, букашек уже утюжат?

Десантники закивали в ответ. "Раздор" и правда слегка потряхивало каждый раз, когда орудия головного калибра испускали в сторону дредноута пучки смертоносных энергий. Створки шлюза распахнулись, и альфовцы, миновав короткий коридор, вышли на стартовую площадку корвета. Хищного вида посудина, заостренная к носу и почти плоская по сравнению с пузатыми тушами линкоров, на самом деле не обладала хоть сколько — нибудь существенной огневой мощью. Основным ее преимуществом была маневренность и хорошая силовая установка, генерирующая защитное поле, способное какое — то время сдерживать огонь