Словно услышав мысли Маркуса, "безмозглый" повернулся в сторону десантника и убрал винтовку от изуродованного тела механоида. Тардум кивнул, предлагая десантнику посмотреть куда — то в сторону. Стоило Коховски подчиниться, как звуки, за секунду до того пропавшие из его разума, вновь наполнили окружающее пространство. Гвалт работы «Урагана» и ответные удары турелей кордов смешалось с криком Лучо:
— Коховски! Ты там сдох что ли наконец — то? Если да, то скажи!
— Не дождешься, гнида. Ты пораньше моего помрешь. Похоже, нашу цель сняли, осталось трое на одиннадцать часов. Сейчас их разминают. Мы подключаемся, а ребята с левого фланга добьют. Вперед, Скулли.
Десантники принялись поливать позицию механоидов из импульсников, пока еще две пары абордажников в режиме мимикрии подкрадывались к чужим со стороны. Прошло еще несколько секунд, и три инопланетных тела грудой мяса и металла повалились к ногам четверки в экзокоже. Док был отбит.
Коховски поднялся, перевел генератор поля в режим регенерации и, прихватив с собой напарника, устремился в один из коридоров дредноута, в котором вскоре должны были показаться новые защитники инопланетного корабля. Их пара должна была заминировать левый коридор и, приманив кордов на "закладку", заблокировать один из подходов к доку с помощью взрыва. Стоило напарникам углубиться внутрь дредноута на несколько десятков шагов, как Коховски отдал Скулли команду остановиться. Маркус отстегнул от брони комплект мин и передал своему ведомому:
— Минируй, я пройду чуть вглубь.
Скулли, фиолетово — бурая жижа на броне которого уже начинала засыхать, лишь мотнул головой и принял крохотные заряды антивещества, способные разнести корабль, навроде того, на котором прилетели десантники, в клочья. Маркус побежал вперед по длинной кишке туннеля, лишь в доброй сотне метров от места где остался Скулли, делавшей поворот.
Коховски осторожно подошел к краю стены и осмотрел изгиб коридора с помощью щупа. Шестерка кордов семенила прямо в его направлении. Это были не те почти мирные работники доков, которых десантникам пришлось выкуривать с помощью "Урагана". Золотой отлив брони тел механоидов свидетельствовал об их принадлежности к одной из верховных каст кордов. Это были воины, почти полностью лишившиеся органических частей тела машины смерти. Они тут же продемонстрировали разницу между ними и простыми чужими, неплохо отражавшими натиск целого отряда людей. Сгусток плазмы сжег крохотное "щупальце" Маркуса, лишив десантника обзора. Что не заметили простые корды, гиперчувствительная система слежения этих золотистых монстров учуяла сразу же. Маркус побежал. Он напряг все свои немалые силы и в считанные мгновения оказался у Лучо, все еще возившегося с минами.
— Сейчас — сейчас Коховски, почти все…
Скулли закончил минирование и хотел было подняться, но выстрел из вплотную прижатого к затылку импульсника поменял его планы. Тело абордажника, лишившись значительной части черепной коробки, повалилось на пол ровно в том месте, где только что мины слились с обшивкой коридора корабля чужих.
— Я же говорил, гнида, что ты подохнешь раньше…
Маркус убрал импульсник за спину и, оскалившись, побежал дальше по коридору. Выйдя на общий канал связи он прокричал:
— Эти суки убили Скулли, готовность пятнадцать секунд.
Глава 1. Часть 5. "Не зря"
Маркус несся по коридору, выжимая максимум из симбиоза генной инженерии, сделавшей возможным переход его сознания (да и всего тела) в боевое состояние, и последних разработок людских оружейников, воплощенных в экзокоже. Эта непрочная на вид оболочка если и уступала в защитных свойствах другим видам интеллектуальной брони, то совсем немного, а вот маневренность и скрытность этой бионической кожи давала фору любым видам доспехов, известных человечеству. Но всё совершенство технологий Сил Содружества и, как следствие этого, защищенность собственного тела не радовали Маркуса так сильно, как смерть это проклятого кархадца.
"Давно пора было с этим покончить. Не сегодня, так завтра я бы оказался на его месте, а сейчас ко мне не прикопаешься. Война все спишет." — Коховски ухмыльнулся своим мыслям, выскочил из коридора в причальный док и тут же выхватил импульсник. Почти перед самым носом космодесантника стоял механоид. Маркус навел оружие на корда и собирался высадить в чужого всю оставшуюся после убийства Лучо батарею, когда его прервали. Остановил десантника возглас тардума, на этот раз уж точно не ментальный, а естественный, вырвавшийся из луженой глотки "безмозглого":
— Отставить! Убрать оружие от пленного!
Маркусу только и оставалось, что удивленно хлопать глазами. Пленный корд — подобной чуши он еще не слышал. С самого начала Возмездия еще ни разу не было случая, чтобы механоиды сдавались в плен. Да и схомутать живыми их было нереально. Эти потерявшие свой первоначальный, природный вид букашки почти всегда могли «отключиться». Что они регулярно и делали, не желая уповать на милость людей. Да что там самих себя, эти свихнувшиеся киборги даже своей собственной планеты не пожалели, не захотев оставить ее людям. Стоило Возмездию свершиться, корабли кордов начали массированную бомбардировку своего собственного дома, а заодно и ковчега людей, прибывшего туда после акта мщения. Причем, поливали корды родной мир не «экологичными» кварковыми бомбами или тахионными снарядами, они скидывали на поверхность тогда еще зеленого мира старую — добрую термоядерную дрянь. Маркус слышал рассказы бывалых вояк о пурпурных протуберанцах, полыхающих на поверхности той планеты. Исполинские ядерные грибы, подобно распоровшим небеса гигантским деревьям, вздымались ввысь и заслоняли небо. Именно из — за этой чудной "растительности", пожравшей мир чужих, нежилую ныне планету прозвали лесом самоубийц.
Теперь же Маркус мог наблюдать, как представитель непокорной, почти безумной расы мерно следовал за тардумом, словно ручная шавка огромных размеров. Дополняло образ щупальце, тянувшееся от брони — контроллера "безмозглого" к металлическому телу корда. Тардум посадил механоида на поводок.
— Коховски, какого хрена? Что случилось со Скулли? — Окрик Гростера вывел Маркуса из секундного оцепенения.
— Я остался минировать, потому что эта конопатая морда, хоть и нельзя о покойниках плохо, делал это довольно — таки паршиво, а Лучо пошел оценить обстановку. И нет бы мудаку сенсором подсветить обзор — сразу стал башку свою дурью за тот треклятый угол высовывать. А там таракашки эти сраные катят. Золотые, Командир, понимаешь? Воины. Плазменных зарядов и на щит хватило.
— Что — то я смотрю, ты не сильно расстроился из — за смерти напарника? — Гростер вздернул почти седую бровь под прозрачным сейчас забралом брони.
— Командир, давай вот без этого. Я даже прикидываться не стану, что расстроился. Что мне, плакать теперь из — за какого — то говнюка?
Прервал Маркуса взрыв, донесшийся из левого коридора — один ход для кордов был отрезан, оставалось два.
— «Альфа», занять оборону! Если этот чарующий звук не повторится, придется встретиться с породистыми букашками.
Маркус, обрадовавшись концу расспросов, все же решился спросить командира о том, что тревожило всех без
