— Эй, ты чего? Думали сдох я? Не дождетесь, — Райберг поднялся, разорвав соединение. — А что, собственно, произошло? Я как бы ничего и не заметил. Верг, твой квартирант выехал, или молодой человек меня просто так обесчестил.
— Даже перед лицом опасности вы не изменяет себе, господин эксперт, точнее сказать, не изменяете своим ужасным манерам… Наш гость благополучно внедрен в ваш модуль. Все прошло как нельзя лучше.
— Серьезно? Так просто? Будто сто раз это делал… — Райберг почесал подбородок. — Ну и черт с ним. Работаем по плану. Когда следующий залп?
Не дожидаясь ответа, Райберг вскочил со своего места, двинувшись в сторону шлюза. Киллиан и голос Вергилия последовали за ним.
— Последняя атака была произведена пятнадцать секунд назад. Следующий залп через сорок пять, сорок четыре…
— Входи в зону поражения и начинай разгон в сторону силового поля. Не мне тебя учить, как такие маневры рассчитывать. Работаем.
Эпос влетел в шлюзовой отсек, где его уже ждало обмундирование. Фирменную «Мистерию» Райберга заменил «Регул». Громоздкий доспех раскрылся, готовясь принять пилота. Серая оболочка интеллектуальной брони была покрыта тонкой прожилкой прозрачной слизи — Вергилий решил дополнить и без того самое совершенное средство индивидуальной обороны, что имелось в распоряжении человечества, еще одним слоем защиты. Нанопокрытие могло дать Айзеку пару лишних секунд. Эпос запрыгнул в чрево «Регула» и заставил броню загерметизироваться.
— А как же вы обратно… Сэр? — до стоявшего у входа в шлюз Киллиана только сейчас дошло, что ни о каком плане отступления Эпос даже не заикался. Уже успевшее стать черным забрало «Регула» на секунду просветилось. Айзек улыбался:
— Если план сработает, и наш друг сможет обезвредить дредноут, я подам сигнал, и вы подхватите меня с поверхности…
Голос Вергилия прервал слова Эпоса:
— Тридцать секунд. Начинаю разгон. Щиты для экономии энергии включатся в последний момент.
— По команде откроешь шлюз и начнёшь поворот, — Айзек оторвал взгляд от внутренней поверхности забрала, на котором уже вспыхнули показания телеметрии и сведения о состоянии брони и повернулся к Киллиану. — Ты тоже хочешь в открытом космосе побывать? Только вот я что — то на тебе скафандра не вижу.
— Сэр… — Киллиан смотрел на человека, которого сотни раз проклинал, которого порою просто ненавидел и чувствовал, как к его горлу предательски подбирается ком. Не было плана отступления. Не было второго шанса. Был лишь путь в один конец. Единственный шанс защитить планету. Киллиан ещё раз посмотрел в глаза Эпоса, которые сейчас и не думали обжигать холодом, которые сейчас казались ему невыносимо родными, коротко махнул головой и побежал в рубку. Обратный отсчёт искина заставил массивную внутреннюю дверь шлюза начать закрываться.
— Пятнадцать.
Киллиан вбежал в рубку и прыгнул в ложемент, чуть не сбив бутылку, продолжавшую стоять на панели управления.
— Двенадцать.
Черные жгуты выстрелили из боковин кресла пилота, зафиксировав его положение.
— Девять.
Дверь шлюза окончательно закрылась, отгородив крошечный отсек от остального корабля.
— Шесть.
Айзек шагнул вперёд и застыл около выхода из корабля. На ногах «Регула» активировались магнитные подошвы, зафиксировавшие броню в пространстве.
— Четыре.
Киллиан почувствовал, как его руки затряслись.
— Три.
По рубке Вергилия пробежала лёгкая дрожь. Один из стаканов, стоявший возле бутылки на панели управления, не выдержал нервного напряжения, упал и сотней осколков разлетелся по полу.
— Два.
Обзорный экран погас, скрыв увеличенное изображение дредноута, на морде которого уже разгорался кровавый цветок готовящегося залпа.
— Один.
Айзек активировал связь:
— Увидимся.
Его голос поглотила тишина, пришедшая вслед за тьмой. Цифры ноль так и не последовало. Мрак заполонил Вергилий. Все освещение, вся подсветка приборной панели и даже крохотные столбцы показаний датчиков погасли. Не было звуков. Была лишь ломота в висках и слабая вибрация, переходившая от корабля в спеленованное тело. Прошла секунда… Две… Киллиан уже готовился ко встрече с мрачным жнецом, когда рубку залил свет. Синий свет плазмы. Вспыхнувший обзорный экран высветил несколько сгустков ионизированного газа, что летели от дредноута.
— Проскочили. Щиты — восемь процентов. Совершаю маневр уклонения, — Вергилий, забыв про излюбленную жеманность, начал отбивать фразы, дублируя свои действия. — Выход на заданную точку через…Ухожу вправо, выход на прежнюю траекторию затруднен. Наблюдаю плотный огонь из нескольких десятков установок. Обратное уклонение.
Искин продолжал тараторить, выведя на экран ещё одну картинку — изображение шлюзового отсека. «Регул» стоял у открытого входного люка, за которым зияла черная бездна космоса. Полусфера забрала брони была затемнена, а все вооружение приведено в боевой режим. Эпос готовился к прыжку. Остальную часть обзорного экрана заполнила громада дредноута. Черные пластины его брони смыкались у огневых установок. Массивные турели плевались в сторону Вергилия голубыми сгустками смерти.
— Пятисекундная фокусировка. Готовлю точку высадки. Залп из «Кронида» через два, один…
Участок пространства, где совсем недавно располагалась одна из плазменных турелей корабля чужих, перестал существовать. Пожиратель материи вырезал из обшивки дредноута и лежащего за ним отсека почти идеально ровный кусок. Все это Киллиан увидел за секунду до того, как корабль резко бросило в сторону. Гравикомпенсаторы Грядущих не справились с нагрузкой, и Сивар на себе почувствовал силу обрушившегося на корабль удара.
— Гадство, — искин выругался. Сейчас он казался совсем живым. Не было чванливости и снобизма, которыми он отгораживался от людей. Во время броска к дредноуту он предстал почти человеком, почти как человек нервничал. — Вот поэтому его нечасто используют.
— Доложи обстановку, — Айзек вышел на общий канал связи. Магнитные подошвы все — таки смогли удержать его у люка.
— Ненадёжные вы, люди, вещи придумываете. Область поражения «Кронида» захватила его самого и часть артиллерийской установки. Орудий правого борта больше нет. Щиты на нуле. Заращиваю повреждённый участок обшивки.
— Сможешь выйти на нужную траекторию?
— Через пятнадцать секунд будем в точке сброса.
— Принял.
Айзек отключился, оставив Киллиана наедине с самим собой. Отойдя от удара, он не сразу понял, что ремни — фиксаторы, срастившие его тело с ложементом в единое целое, ослабли. Его правая рука, извернувшись ужом, выбралась наружу и ощупала край кресла пилота. Оно видоизменилось, обзаведясь "штурвалом". Кожа пальцев окунулась в вязкую жидкость. Нейрогель, позволявший Райбергу чувствовать состояние корабля, сливаться с ним почти воедино, жадной пастью накинулся на теплую плоть Сивара. Киллиан не стал сопротивляться. Он хотел почувствовать корабль. Хотел если не принять участие в сражении, то хотя бы его увидеть. Его тело пропало, став кусочком другого, куда более сложного организма. Без слов и указок он почувствовал рану на теле Вергилия. Не увидел — почувствовал. Он ощущал все естество этого инопланетного чуда, ощущал
