— Ну, хозяин, какую ты мне работу назначишь?
Выпучил тролль глаза и пасть разинул. А Кристоффер зевает во весь рот и потягивается:
— Что-то худо мне нынче спалось. Дрянь какая-то на голову упала. Или, может, приснилось мне это?
С той поры тролль и вовсе всякую надежду потерял. Понял он, что этого парня ничем не проймешь. Лишился тролль сна и покоя, все думал, как бы ему работника одолеть. А Кристоффер тем временем сладко спал, вволю ел да баклуши бил.
И вот однажды говорит тролль служанке:
— Надумал я, Кирстен, нашего работника до смерти обкормить, чтобы брюхо у него лопнуло. Надо только выведать у него, какое кушанье он всего больше любит.
А Кирстен побежала к Кристофферу и говорит:
— Тролль хочет, чтобы ты до смерти объелся. Ежели спросит он у тебя, какое кушанье тебе больше всего по вкусу, ты говори — каша с молоком. Он сам ее без памяти любит, так, может, он-то скорее от обжорства лопнет.
Спустя день говорит тролль Кристофферу:
— Надумал я, братец, пир горой закатить. Попотчую тебя на славу! Тебе какое кушанье больше всего по вкусу?
— Каша с молоком, — говорит Кристоффер.
— Хи-хи-хи! Так ведь и я ее больше всего на свете люблю! — завизжал тролль. — Вот уж полакомимся мы нынче! Ты сколько можешь съесть?
— Да уж котла два одолею, — говорит Кристоффер.
Хотя тролль больше одного котла каши зараз никогда не едал, но решил он от Кристоффера не отставать и велел Кирстен четыре котла каши настряпать.
— Гляди только, чтобы каша не рассыпчатая была, — наказал он. — От твердой-то крупы брюхо пучит, авось работник и лопнет скорее.
Отыскал Кристоффер громадный мешок, привязал его впереди, а сверху отцовскую куртку накинул, чтобы не видно было. Явился он к троллю, а тот уж его у котла с кашей дожидается. Завидел тролль, что Кристоффер новую куртку надел, и ухмыляется. Подумал он, что тот ради угощения так вырядился; хочет, стало быть, хозяина уважить.
Сели они у котла. Тролль по одну сторону, а Кристоффер по другую — так, что над котлом только его голова торчала. Тролль кашу уминает так, что за ушами трещит, а Кристоффер ложку до рта не доносит и кашу незаметно в мешок кидает.
— Ну, что, хороша каша? — спрашивает тролль.
— Хороша-то хороша, да мало ее. Мне бы еще котел-другой. А так только зубы разлакомишь.
Напугался тролль, как бы Кристоффер все один не слопал, и еще сильнее на кашу приналег. А Кристофферу только того и надо. Немного погодя отвалился тролль от котла и ложку бросил.
— Уф, ну и сыт я!
— Э, нет! Так не годится! — говорит Кристоффер. — Я-то еще не наелся, так что уж ты, хозяин, поддержи компанию.
Принялись они опять за кашу и ели, покуда ложки до дна не достали. Вдруг как схватился тролль за брюхо, как завопит не своим голосом:
— Ой-ой, не могу больше! Объелся до смерти! Сейчас лопну!
— Да и я, правду сказать, сыт по горло, — говорит Кристоффер. — Только меня-то уж никому не обкормить. Я средство знаю.
— Какое средство? — хрипит тролль. — Говори скорее! Чую, смерть моя близко!
Взял Кристоффер нож, разрезал мешок посредине, из него вся каша и вывалилась.
— Видишь? Я себе брюхо разрезал. Сделай и ты так, а после ешь, сколько душа пожелает.
Затрясся тролль от страха. Где ж это видано, чтобы брюхо самому себе вспарывать?
А Кристоффер его подбадривает:
— Ну, смелей, хозяин! Ей-богу, нисколечко не больно! А уж зато легко-то как сразу станет! — Протянул он троллю нож и говорит: — Ты только попробуй, хозяин. Считаю до трех: раз, два, три!
И как только досчитал Кристоффер до трех, пырнул себя тролль ножом в брюхо и разрезал его сверху донизу. Взревел он так, что горы кругом задрожали, упал — и дух из него вон. А Кристоффер закричал:
— Эй, Кирстен! Ступай сюда поскорее! Жених-то твой околел! Теперь ты и помыться, и причесаться можешь.
Натаскали они воды и нагрели ее на очаге. А после засучил Кристоффер рукава и принялся отмывать Кирстен. Мыл он ее, тер и скреб три дня и три ночи. А потом завернул он Кирстен в десять одеял, чтоб не простыла с непривычки, и положил на постель отдыхать. Сперва Кирстен от холода дрожала, а потом мало-помалу отошла, согрелась. Встала она, надела свое красивое платье, что от отца с матерью привезла, и стала такой ладной да пригожей, что Кристоффер от нее глаз отвести не мог.
Собрали они все золото, серебро и драгоценные каменья, что тролль хранил, и вышли из горы. Сомкнулась гора за ними, и вход в нее тотчас закрылся, точно его и не бывало никогда.
Шли они, шли лесом и пришли к домишку, где мать Кристоффера жила. Глядят — а домишко-то уж весь развалился и травой порос, и ни одной живой души в нем нету. Ведь Кристофферу чудилось, что он всего месяц у тролля прослужил, а на самом деле — целых пятьдесят лет прошло. У троллей-то совсем иной счет времени ведется. Из родни да земляков Кристоффера тоже никого в живых не осталось. Женился Кристоффер на Кирстен, купили они дом и усадьбу и жили счастливо до самой смерти.
А в троллевом королевстве такой слух прошел: объявился-де среди людей богатырь Кристоффер, и ни один тролль с ним совладать не может. Обуял троллей лютый страх, и сбежала вся троллиная нечисть из тех мест куда глаза глядят.
И с той поры могли люди и днем, и ночью без опаски ходить в Драгсхольмский лес.
Дочь колдуна
Перевод и обработка Л. Брауде
Жил на свете бедный сирота, мальчик по имени Андерс. Негде было ему голову приклонить, нечего есть, некуда руки приложить; надумал он отправиться по белу свету, какое ни на есть дело себе приискать.
Вот бредет Андерс бором дремучим, навстречу ему — незнакомый человек. Спрашивает он Андерса:
