— Ну, милый, мы таких людей с одного взгляда узнавали.

Дед встал, сунул трубку в карман и пошел к реке. Левка сидел задумчивый, молчаливый.

— Ну, чем займемся? — обратился к нему Вася.

Левка вздохнул, произнес грустно:

— Да, дела… Жалко партизана… А рыбачить что-то расхотелось…

— Что же придумать? Стой, а не сходить ли за грибами? У нас здесь их — пропасть. Сами в корзинку лезут. Если хочешь — идем.

Левка согласился. Даже Мишка проявил к грибам особый интерес, засуетился, забегал.

— Скорей, скорей, — торопил он Васю, который отыскивал корзинки и наполнял водой старую невзрачную фляжку. — Наберем грибов, изжарим, ох и вкуснотища будет! Пальцы обкусаешь!

Неприметными тропками Вася вывел ребят на поляну. От нее начиналась просека, уходившая далеко- далеко.

— Тут и будем собирать.

Грибов было много: подберезовики, белые, бычки, волнушки, лисички. И, конечно, все корзины быстро наполнились бы, ребята, довольные добычей, пошли бы по домам и, может быть, никогда не случилось этой истории, о которой написана книга, если бы Левке вдруг не захотелось пить.

Он взял фляжку, отвинтил пробку и хотел налить в нее воды, как в стаканчик.

Из таких пробок-стаканчиков ему уже не раз приходилось пить. Но пробка от этой фляжки оказалась что-то уж очень мелкой. Он пожал плечами, заглянул вовнутрь и вдруг на дне пробки увидел четко обозначенный круг.

Заинтересованный Левка присел и принялся ковырять внутри перочинным ножом.

— Ребята, — неожиданно закричал он, — она вывинчивается!

Мишка удивленно поднял голову.

— Кто?

— Не кто, а пробка. Пробка из пробки вывинчивается… Да идите же сюда скорее!

Когда ребята подбежали, Левка уже вывинтил металлическую пробку.

Вася заглянул через Левкино плечо.

— А ну-ка покажи. Есть что-нибудь внутри?

— Бумага, кажется… Сейчас узнаем.

Левка поддел лезвием и вынул плотно слежавшийся комочек бумаги.

— Фу, — разочарованно протянул Мишка. — Я думал что-нибудь интересное…

Левка молча стал развертывать бумагу, но она так слежалась, что это оказалось нелегким делом. Вдруг Вася схватил Левку за руку:

— Осторожно: фляжка-то партизанская! Я совсем забыл!

Как только он произнес эти слова, комочек сразу приобрел необыкновенную ценность.

— Что же ты раньше не сказал? Я мог порвать бумагу. Эх ты!..

— В ней, может, и не написано ничего, — равнодушно заметил Мишка. — А ты дрожишь, как не знаю над чем.

Левку словно шилом ткнули — так и передернулся весь, так и ощетинился:

— Балда! Для того что ли тайники делаются, чтобы чистую бумагу прятать? Ты лучше помолчи и не каркай под руку.

Левка снова, теперь очень осторожно, попытался развернуть бумагу, но это ему не удалось — бумага рвалась, приводя Левку в отчаянье.

— Нет, так дело не пойдет. Идем, Василь, к тебе, там придумаем что-нибудь.

Мишка заволновался:

— Как то есть идем? А грибы? Насбираем и пойдем. Тут их вон сколько!

— Ну и собирай на здоровье, — бросил Левка и нетерпеливо взглянул на Васю:

— Айда, Василь.

Мишка, возмущенный и расстроенный, плелся позади ребят и бубнил на разные лады:

— Грибы-то какие!.. А они из-за бумажки… Ишь, драгоценность нашли… Я таких бумажек целый мешок натаскаю… А грибов нажарили бы, поели бы…

Дома никого не было: бабушка ушла в село, дед уехал на моторке.

Ребята расселись в комнате за столом. Левка прижал пальцами бумажку и стал осторожно отгибать края то иголкой, то лезвием ножа. Вася, затаив дыхание, следил за Левкиными руками, Мишка сопел за спиной, бубнил что-то про грибы.

Наконец, удалось отогнуть один краешек.

— Разворачивай, чего боишься, — произнес Мишка. — Или дай-ка лучше я!

Левка так взглянул на Мишку, что тот отдернул руки.

Мало-помалу и второй край был отогнут. Дело пошло быстрее.

Вскоре на столе уже лежал небольшой листок с неровными краями. Все трое впились в него глазами. Они разглядывали чуть заметные значки, какие-то надписи, цифры. Из левого верхнего угла в правый нижний проходили две параллельные кривые линии. Тайна! Конечно, здесь скрыта какая-то тайна. Левкины щеки занялись горячим румянцем.

— Вот почему партизан говорил о фляжке! Ему не вода нужна была, а эта бумажка.

Рассказ бакенщика представился теперь совсем в другом свете.

Ребята снова склонились над столом.

Вот как выглядела бумажка, найденная Левкой во фляжке погибшего партизана.

— Ничего не понимаю! — проговорил Вася после долгого и молчаливого изучения документа. — А ты, Лев?

— А как же! — Левка оторвал взгляд от бумажки. — Это карта. Две линии — дорога. На ней обозначены названия сел: «Ягодное» и «Сви…»

Мишка усмехнулся.

— Такого села-то нигде нет — «Сви…». Ерунда какая-то!

— Сам ты ерунда, — рассердился Левка. — Видишь, конец слова стерся? Надо понимать, что оно не из трех букв.

— Может, это не дорога? — нерешительно предположил Вася.

— Что же, по-твоему?

— Может, река? Тут и полуостров нарисован.

— Мысль! Только какая река?

— А вдруг наша? Обь?.. А ну подождите, — соскочил с табуретки Вася. — У дедушки есть речная карта.

Через минуту он принес карту, и ребята склонились над ней.

— Во-первых, найдем наше Майское. Ага, вот! — Вася ткнул пальцем в точку на самой середине карты. — Поехали дальше… Так… Бураново, Боровое, Чистяково… Вот оно — Ягодное!

— И недалеко отсюда, — обрадовался Левка.

— Ничего себе — недалеко! Километров сто, не меньше.

— Все равно, пустяки. Ищи «Сви…»

Но сколько ребята ни искали это «Сви…», то поднимаясь вверх по течению, то спускаясь вниз, найти не могли.

— Что ты будешь делать! — чуть не плача от досады, проговорил Левка. — А если это вовсе не село?