— Вы что, сами с собой разговариваете? — вопросил вышедший из-за угла Ленар, и Петре едва не свернул себе шею, резко оглянувшись.
— Капитан Велиев…
— Никаких капитанов, — перебил его Ленар, уверенной поступью сокращая дистанцию, и намерения останавливаться в нем не было видно. — По законам гостеприимства для вас я просто Ленар. Подобный официоз у нас обычно не принят.
— Хорошо, Ленар, у меня к вам большая просьба.
— Если вы не собираетесь умирать в ближайшие три часа, то ваша просьба может подождать.
И Ленар не остановился, вальяжно пройдя мимо растерянного корреспондента, словно мимо декоративной пальмы.
— Я производственный корреспондент… — направился Петре следом, полный надежды извлечь хоть какой-то продуктивный диалог прямо на ходу.
— А я дальнобойщик, который пару дней назад бросил свой груз, — вновь перебил его Ленар и, добравшись до трапа, все же сбавил темп. — Никто не идеален.
Надежды добиться от капитана хоть какого-то внимания исчезали столь же стремительно, сколь и его фигура, спускающаяся по ступенькам вертикального трапа на нижнюю палубу, но Петре не хотел сдаваться прямо на первой палубе, и нырнул вслед за Ленаром в межпалубный лаз.
— Вы должны войти в мое положение… — случайно выпустил он из своей глотки ноты отчаяния.
— Я и так в вашем положении.
— Я не могу просто сидеть сложа руки мертвым грузом. Пока вы делаете свою работу, я должен делать свою. Таков был изначальный план моей командировки.
— Просто скажите, что вам скучно, и я постараюсь найти для вас развлечение.
— Да, мне скучно, — признался Петре, и вслед за Ленаром сошел на третью палубу. — Но это совсем не значит, что я капризничаю. Это просто…
— Со скафандрами когда-нибудь работали? — перебил его Ленар уже в который раз, все так же невозмутимо вышагивая вдоль коридора.
— В смысле, с космическими? — едва не подавился Петре собственным вопросом от неожиданности и на долю секунды сбил шаг.
— Да, скафандры внекорабельной деятельности.
— Ни разу.
— Ну, все бывает в первый раз.
— Постойте, Ленар, я совсем не это имел ввиду, когда сказал, что мне скучно, — испуганно затараторил корреспондент. — Я ведь совсем не космонавт.
— Не волнуйтесь, Петре, я не выгоню вас за борт, даже если вы мне очень сильно надоедите.
Они свернули за угол и достигли своего пункта назначения — предшлюзовой холл. Из переборок росли стеллажи, с которых щупальцами-рукавами тянулись на волю баллоны высокого давления, а так же аккуратными рядами лежали монтажные инструменты, пузырьки с техническими жидкостями и оборудование, назначение которого Петре не мог даже предположить. По обе стороны от выхода находилось по два стенда с дверцами из поликарбоната, за которыми, свисая с нескольких кронштейнов, складывались в антропоморфную фигуру составные части скафандров. Двое техников сильно выбивались из обстановки, расстегивая на себе рабочие комбинезоны и сбрасывая обувь с ног.
— Ну что, готовы? — шутливо поприветствовал их Ленар, и они сконфуженно перестали раздеваться, словно бы ответ на этот вопрос был слишком очевидным, чтобы сразу прийти кому-либо в голову.
— Нет, — наконец-то нашел верный ответ Радэк и продолжил стягивать с себя спецовку.
— Мы не можем выйти в космос в таком виде, — добавил Эмиль, — И, честно говоря, желанием не горим.
— Мы только что выяснили, что у них там проблема со швартовочными маркерами, так что вот вам дополнительное задание, — из кармана капитанской куртки вынырнул моток блестящей липкой ленты и лег на ближайший стеллаж, — Не забудьте.
— Без проблем.
— Кстати, Петре вызвался вам помогать, — перевел Ленар свой взгляд на Петре. — Если вы действительно хотите поработать, то помогите моим техникам собраться.
— Хорошо, — вздохнул Петре, принимая вызов. — Но я не знаю, что делать.
— Мы знаем, — ответил оставшись в майке и трусах Эмиль. — Мы вам скажем, что делать.
— Не задерживайтесь, — бросил Ленар на прощание, развернулся и уже из-за угла выкрикнул, — и не забудьте ленту!
— Не забудем! — крикнул Эмиль вдогонку, посмотрел на своего нового помощника и широко улыбнулся. — Работали раньше со скафандрами ВКД?
— Ни разу, — развел он руками.
— Тогда вас ждет ваш первый опыт. Но сперва у меня к вам есть одна большая просьба.
— Эмиль, прекращай! — буркнул Радэк, аккуратно сворачивая свой комбинезон, — Сейчас совсем не подходящий момент.
— А по-моему момент просто идеальный. В прошлый раз, когда я спас людей, мне в порту никто даже не обмолвился, что я молодец. В этот раз мы этого не допустим, правда ведь, Петре?
— Простите, Эмиль, но я не совсем понимаю, о чем вы, — нахмурил Петре брови, пытаясь понять, чего от него хотят добиться столь заговорщицким тоном.
— Пока Ленар на мостике, а мы с моим дорогим другом облачаемся в наши гигроскопические костюмы, вы не могли бы принести сюда вашу камеру и снять то, как мы собираемся спасать наших неудачливых коллег? — произнес Эмиль еще более заговорщицким тоном, и у корреспондента в голове начался пожар.
Поначалу он решил, что это все ему послышалось на фоне шумов профессионального кризиса, и он переспросил. Эмиль повторил свою просьбу, а Радэк настоял, что Петре действительно все это послышалось. Петре не мог для себя решить, кому из них верить, но он был от природы учтивым человеком, и приняв во внимание тот факт, что двум людям будет комфортнее переодеваться без присутствия посторонних свидетелей, он повернулся к ним спиной и сделал пару робких шагов по направлению к трапу.
Спустя несколько минут камера уже стояла на штативе и внимательно смотрела своим широкоугольным объективом на то, как двое техников натягивают поверх своих облегающих гигроскопических костюмов космические панцири, а Петре тем временем носился с поручениями от одного к другому, орудуя руками и извергая из себя скопившиеся вопросы:
— Что вы можете сказать о терпящем бедствие судне, рядом с которым мы в данный момент находимся?
— Что это буксир того же класса, что и наш, и на нем как минимум взорвался один из термоядерных реакторов, — невозмутимо ответил Эмиль, проверяя что-то на рюкзаке с жизнеобеспечением.
— То есть там произошел термоядерный взрыв?
— Грубо говоря, да.
— Почему же вы тогда уверены, что там есть выжившие?
— Потому что к проектированию космических кораблей не допускают людей без справки о том, что они параноики, заверенной как минимум тремя психиатрами с десятилетним стажем. В условиях глубокого космоса корабль должен быть готов к самым разным сценариям. Вы привыкли к тому, что термоядерный взрыв — это то, что не оставляет вам шансов на выживание, но термоядерный реактор и термоядерная бомба — это два совершенно разных механизма, работающих по различным принципам, так что пошедший в разнос реактор даже приблизительно не способен сравниться по поражающему фактору с орудием массового разрушения, — протараторил Эмиль и увлекся своими объяснениями достаточно сильно, чтобы ненадолго забыться и целиком погрузиться в интервью. — Конечно, когда плазма в
