— Да, придется объясняться перед начальством, — промакнув блестящий лоб рукавом он выдал в себе легкую нервозность. — Но я уверен, что они поймут.

— Но я не уверена, и от этого мне неспокойно на душе.

— Если хотите, можем не торопиться с этим, — он протянул руку, чтобы забрать договор.

— Но вы ведь уже все подготовили, — не отдала она договор, прижав бумажную папку к столешнице. — Если я это подпишу, я ведь все еще буду иметь право отказаться от интервью?

— В договоре нет такого обязательства, — подтвердил Петре и озабоченно вздохнул. — Не забывайте, что я лишь гость на вашем корабле и рассчитываю исключительно на вашу добрую волю.

— Хорошо, — расслабила она свои легкие и сделала росчерк в нижней части договора.

Папка легла в руки корреспондента, и тот потратил пару секунд на изучение подписи, прежде чем отложить документ в дальний край столешницы. Ирма смотрела на него выжидающе и раскрыла рот в широкой зевоте, чтобы размять лицевые и челюстные мышцы. Ей казалось, что так она будет меньше мямлить или заикаться.

— Так мы можем приступать?

— К чему?

— К интервью, Ирма, — он щелкнул пальцами перед ее лицом, и она рефлекторно отстранилась. — Вы выглядите уставшей. Может быть все же отложим на потом?

— Нет, я готова, — испуганно ответила она. — Давайте приступать.

И они приступили.

— Вы ведь самый молодой член этого экипажа, я правильно понимаю?

— Совершенно верно, — для ответа Ирме пришлось сглотнуть скопившуюся слюну и немного порыться во взбудораженной памяти. — По объективным меркам мне двадцать восемь лет.

— В чем заключаются ваши обязанности?

— Я оператор полета. По факту я управляю перемещениями в пространстве.

— Почему же тогда вас называют оператором, а не пилотом?

— Дань традиции, — пожала она плечами и вдруг поняла, что впервые слышит этот весьма справедливый вопрос. — Когда межзвездные коммерческие грузоперевозки только зарождались, перемещение между звездами было сильно затруднено неприспособленным для дальнего космоса законодательством, и это сильно затрудняло процедуру регистрации груза, который находился непосредственно внутри буксира, а не снаружи. Регулирование дальних грузоперевозок было настолько несовершенным, что многие частные компании нашли юридическую лазейку и переклассифицировали свои буксиры из транспортных средств в силовые машины, а пилотов, соответственно, переклассифицировали в операторов.

Петре не выразил никакого интереса к ее рассказу. На его лице прекрасно читалось, что он знал ответ заранее, но все равно хотел, чтобы он прозвучал вслух. Такая манера диалога сильно сбивала с толку и предательски выдавила капельку пота из виска.

— Как давно вас назначили на пост оператора межзвездного буксира?

— Это было шесть лет назад, — закатила она глаза к потолку и как бы невзначай почесала висок. — У меня в тот момент еще не было ни одной процедуры криостаза, так что мне по всем меркам тогда было двадцать два.

— Как по-вашему, вас не слишком поторопились усадить на тяжелый межзвездный транспорт?

— Разумеется, нет, — соврала она дрогнувшим голосом. — Я на тот момент уже имела годовой опыт управления межпланетным грузовым транспортом, а на межзвездном принцип тот же самый, только масштабы другие, и есть необходимость пережидать долгое путешествие в криостазе.

— Какие требования предъявляют при устройстве на работу в межзвездные перевозки?

— Примерно те же, что и в обитаемой части космоса, — задумалась она, вспоминая, через что ей пришлось пройти, чтобы ее запустили в космос. — У космонавта должен быть здоровый организм, определенный уровень физической подготовки, высшее специальное образование и устойчивая психика. Если хоть что-то из мною названного не удовлетворяет требованиям, управлять космическим транспортом вам не позволят.

— Я заметил, что на вашем корабле почти все указатели, индикаторы и даже клавиши на клавиатурах используют вместо буквенно-цифровых алфавитов какое-то архетипичные образы, смысл которых далеко не всегда очевиден.

— Это космическая семиотика, в чем-то близкая к древнеегипетским иероглифам. Используется только на космических кораблях, так что не удивительно, что вам она не знакома.

— Расскажите о ней поподробнее.

— Космическая семиотика насчитывает в себе четыреста шестьдесят два… нет, — запнулась она и хлопнула ладонью по столешнице, — четыреста шестьдесят четыре символа. Вы правы, не все из них очевидны. Есть простые, как треугольные стрелочки вправо-влево-вверх-вниз, — ее оттопыренный указательный палец начал порхать по воздуху рваными движениями, — А есть и символы, смысл которых будет для неосведомленного человека большой загадкой, особенно с учетом того, что многие из них представляют собой не просто «архетипичные образы», но еще и шестеричный цветовой код. Поначалу кажется, что это все очень сложно, но стоило мне лишь выучить таблицу символов, как я начала понимать, что этот, скажем так, «язык» очень практичен и даже удобен для восприятия. Он узкоспециализирован и потому очень емок.

— Ваш первый рейс прошел удачно?

— Конечно, — соврала Ирма еще сильнее. — В академии в меня заложили все необходимые инструменты, а экипаж встретил меня с теплом и поддержкой. Сказать по правде, когда Ленар сойдет с этого судна, я буду очень скучать по нему.

— Я, наверное, не преувеличу, если скажу, что ваша работа подразумевает под собой огромную ответственность. Обычно такую ответственность доверяют людям с соразмерным опытом работы, но в межзвездных путешествиях все иначе. Как вы думаете, почему?

— А тут все просто, — махнула Ирма рукой, наконец-то услышав легкий вопрос. — Межзвездные путешествия довольно продолжительны по времени и порой могут забросить космонавтов в самые неожиданные уголки Объединенного Созвездия. Каждый рейс так или иначе отнимает много времени, и люди, у которых есть супруги или дети, просто не согласятся на такую длительную командировку. Поэтому на такую работу стараются отбирать молодых людей, у которых еще нет собственных семей, но при этом есть пытливый ум, энергия и этот… как его… энтузиазм!

— Да, но при этом вам навязывают контракт на целых семьдесят лет. Вам не кажется, что это слишком долго?

— Порой кажется, но в этом есть определенная логика. Представьте, если бы это был десятилетний контракт. Получается, что через каждые десять лет отработавшему члену экипажа пришлось бы искать замену в порту прибытия, а с нашей рабочей спецификой и затрудненным сообщением между мирами это невероятно сложно. Наша работа непопулярна, и конкурс на должность в межзвездных перевозках невероятно маленький, поэтому высок риск, что замены отработавшему кадру вообще не найдется. Считается, что семидесятилетний контракт на сегодняшний день — это самый доступный компромисс. Приток новых кадров требуется не так часто, и по истечении семидесятилетней службы мы выходим в общество все еще готовыми вести полноценную жизнь и заводить семьи.

Петре одобрительно улыбнулся, и иголки в стуле под Ирмой слегка притупились. Ей начинало казаться, что она привыкает к камере, но Петре испортил ее чувство облегчения неестественно длительной паузой, в течение которой его полный каких-то мучительных дум взгляд бегал между ней и списком вопросов, который, она была уверена, был исчерпан. Легким вздохом он дал ей понять, что наконец-то решился на очередной внеплановый вопрос и тактично начал со слов:

— Вы не против, если напоследок я спрошу вас об одной личной вещи?

Она