Тут в коридоре раздались резкие, злые шаги, дверь опять распахнулась, и на пороге возник Асзар собственной персоной. Он почистился и снова выглядел щегольски. Правда, ногти пришлось постричь, чтобы сломанный не выделялся. Ну, оно и к лучшему.

Градоправитель, как будто в него была заложена такая программа, снова подскочил, поклонился чуть ниже, чем Гетаиниру, и сел. Асзар замер. Во-первых, он явно не обрадовался, увидев Гетаинира, да и меня тоже. А во-вторых, ему не осталось кресла. Я подумал было уступить — исключительно из вежливости — но потом подумал ещё раз и решил не дёргаться. Всю вежливость вложил во взгляд и улыбку. Однако и это заставило Асзара скрипнуть зубами.

— А мы как раз про тебя, — строго сказал Гетаинир. — Где это ты шляешься, а? Трупнину ещё когда вынесли, а правитель ни сном ни духом.

Асзар решил врубить игнор. Он мрачно уставился на градоправителя и заговорил своим змеиным голосом, от которого и вправду мурашки по коже бегали:

— Сожалею, что нарушил покой вашего утра, градоправитель. Дело срочное. Сегодня в трактире «Уютный передок» произошло убийство.

— Уютный кто? — не выдержав, переспросил я.

— «Передок», — фыркнул Гетаинир, поскольку Асзар меня проигнорировал. — Вы не удивляйтесь. Провинция, они про столичный говор не знают. У них «передок» — это часть города, что спереди, у самого въезда. Но я тоже хохотал, когда узнал. Потому, собственно, в трактире том и остановился — думал, ну как название со значением. Так, погоди, Асзар, ты чего несёшь? Убийство — это когда человек убил. А там лягуш загрыз...

— Я внимательно обследовал труп, — продолжал шипеть Асзар, лишь лёгким румянцем на щеках дав понять, что слышал Гетаинира. — Дело странное, градоправитель. Непростое. Предположительно, труп обглодала лягушка. Есть даже не очень надёжная свидетельница — из заезжих магов. Но смертельным очевидно стал удар длинным острым предметом в шею.

— Ох, — только и сказал градоправитель.

— Поножовщина в трактире — дело обычное, и, не будь пострадавший магом, меня бы это не касалось. Но, раз уж погиб именно маг, я вынужден принять меры. — Асзар, наконец, посмотрел в глаза своему бывшему сокурснику и с видимым удовольствием произнёс: — Господин Гетаинир, я объявляю вас подозреваемым в убийстве. Настоятельно не рекомендую покидать город до окончания расследования, либо до исключения вас из списка подозреваемых. Обо всех переменах места жительства докладывать немедленно, лично мне. Господин Ямос, госпожа Тавреси — вас это тоже касается. Как и госпожи Боргенты. В ближайшее время я со всеми вами переговорю.

— Ну, блеск, — вздохнула Натсэ. — В тюрьму-то хоть не посадят? До выяснения обстоятельств.

— Недостаточно оснований, — отрезал Асзар.

— А нет у нас тюрьмы, — вставил вдруг градоправитель. — Затопило опять, никак с грунтовыми водами совладать не...

— Прошу молчать! — Асзар повысил голос и опять чуть не сорвался на писк. — Я разберусь. Расследование будет завершено в кратчайшие сроки. Виновные будут наказаны.

Он развернулся к двери, но задержался, потому что Натсэ молча протянула ему листок бумаги, сложенный вчетверо.

— Что это? — Асзар, растерявшись, взял листок и развернул.

— Наша перемена места жительства, — пояснила Натсэ. — Мы законы уважаем, господин Асзар. Удачи в расследовании!

То ли почудилось, то ли правда у неё в голосе зазвучало уважение?.. А вот Асзар почему-то вздрогнул, пробежав глазами объявление. Вздрогнул и побледнел — как будто призрака увидел.

Глава 11

Гетаинир негодовал. Мы с ним стояли на первом этаже градоправления, и он просто метался из стороны в сторону, как зверь, то и дело рыча проклятия.

— Это вы на Асзара злитесь? — полюбопытствовал я, исключительно разговора ради.

— А то на кого! — скорчил страдальческую рожу Гетаинир. — Вот же ж тварь въедливая... Какой там ещё длинный острый предмет? Да кому бы он понадобился, инспектор этот, убивать его ещё!

Я пожал плечами. От переговоров в кабинете градоправителя остались смутные и противоречивые впечатления, но суть я уловил: денег город пока не даст. Асзар со всей мыслимой горячностью убедил градоправителя в том, что опасность представляет отнюдь не случайная лягушка, забрёдшая в третьесортный трактиришко, а человек с ножом, убивающий магов.

— Дождутся, идиоты, — рычал Гетаинир. — Вот придёт их сюда целая армия — тогда спляшут! Да только я уж далеко буду. Я издалека посмотрю, как весь этот проклятый Дирн в болото затянет.

В голосе его звучало столько ненависти, что мне сделалось не по себе. И уж никак не добавило оптимизма то, что он вдруг уставился на меня каким-то оценивающим взглядом.

— А вы, сэр Ямос, думаете здесь задержаться? Не советую. Ох, не советую!

— У меня выбора нет, — пожал я плечами. — Жена хочет приключений. Да и с лягушками у меня старые счёты...

Тут я вспомнил, как меня утащила лягушка. Как я потом чуть не утонул в болоте, но как-то выкарабкался. И, разумеется, как Талли отравилась ядом жабьей бородавки. Конечно, нет худа без добра, и если бы не эта бородавка, то Огонь знает, получилось ли бы у меня вернуть сестру. Но всё же душу Талли было жалко. Несмотря на то, что она была злючкой, мы с ней вроде как дружили, или около того. И незадолго до смерти она оказалась не такой уж и злой...

— Я бы десять раз подумал, прежде чем подвергать дам такой опасности, — покачал головой Гетаинир.

— Я обычно не думаю. Меня вдруг посещает ощущение правильности поступка, и я просто делаю. Это как озарение, понимаете?

— Понимаю. Но, поскольку наши с вами дорожки, судя по всему, разойдутся, я бы попросил вас вернуть аванс.

Я сунул руку в карман, мысленно прикидывая, как буду оправдываться за растраченный гатс, но достать деньги не успел. Справа по коридору хлопнула дверь, и к нам подошла, вертя на пальце кольцо с ключами, крайне довольная Натсэ.

— Сняла на три месяца, — сказала она. — На меньше не сдавали. Зато пообещали горничную раз в неделю. Ещё пришлось пошлину уплатить, за то, чтобы нам позволили жить в городе. Прошу, хозяин. — Она бросила мне ключи, я их поймал. — А это вам. Спасибо за помощь. — Натсэ протянула Гетаиниру десяток серебряных монет. Тот принял их с довольно кислой миной, но ничего не сказал.

Натсэ взяла меня под руку и торжественно вывела наружу, как из дверей ЗАГСа. Было такое чувство, словно в этот момент она абсолютно счастлива, и я молчал, не желая разрушать этого её чувства. Потому что всё, что я