— Готово, сэр Мортегар! — воскликнул Логоамар. — Дама чиста и прекрасна, если не считать этих ужасных волдырей по всему телу и того, что она фактически мертва.

Последняя смена воды вылетела из окна. Ну, теперь мой выход.

Я встал. Меня опять придерживали Натсэ и Талли, но на этот раз лишь придерживали. Шёл я всё-таки сам. В тело возвращались силы.

Добравшись до ванны, я опустился в изголовье, на то же самое место, где сидела Натсэ, когда я превращался в мага Пятой Стихии.

— Мортегар, — позвала Авелла. — Пожалуйста, не вздумай меняться с ней телами. Исцелением ты этого не вылечишь.

— Знаю, — улыбнулся я. — Не бойся, обмена телами не будет. Будет нечто более жуткое...

Увидев, как облегчение на лице Авеллы сменяется беспокойством, я попросил:

— Накройте её чем-нибудь. И ещё... Там, на чердаке, платья...

— Поищу, — вызвалась Талли и вышла из ванной. Натсэ не отходила от меня ни на шаг.

Ладно... Начнём, помолясь.

Прикрыв глаза, я шепнул имя, вкладывая в него призывающую силу:

— Мекиарис!

Авелла тихонько вскрикнула, поняв, что я задумал. А я в этот момент в деталях понял, что за ритуал проделывали мы с Мелаиримом над Талли. Это походило на хирургическую операцию: отрезать поражённые куски души и заменить их свежими, чистыми. То же самое должен был сделать я и сейчас.

Я чувствовал, что Мекиарис слышит, но не хочет отзываться. Слишком сильна была в ней боль после неудачного вселения в тело Авеллы. Я повторил громче, хотя в этом и не было никакого смысла: тут не играли роли децибелы:

— Мекиарис!

— Что ты собираешься делать, Мортегар? — тихо спросил Асзар.

— Глупость, как обычно, — ответила Натсэ. — Не обращай внимания, потом будешь расхлёбывать.

Вот хорошо всё-таки, когда есть рядом понимающая супруга. Не приходится самому всё объяснять.

В ванную ворвалась Талли, держа в одной руке простыню, в другой — розовое платье. Кажется, то самое, которое один день поносила Авелла.

— Вот, — сказала она, бросив простыню на Денсаоли. — Там, на чердаке, эта ваша призрак ревёт. Жуть такая. Но я справилась.

Ревёт она там. Тут человек умирает, а она, значит, ревёт! Ладно. Если Стихия не хочет по-хорошему — будем по-плохому. В расширенной памяти у меня осталось нужное заклинание, которое читал Мелаирим:

— Канда атратта монтоз эргретс...

Мелаирим вскрикнул, сообразив, что к чему. Пол под ногами затрясся.

— Морт? — с опаской спросила Натсэ.

— Гатт нос фератос канда амантос канда...

С мучительным стоном с потолка в ванну упала серебристая тень.

— Призрак, — услышал я шёпот Дамонта. — Что ещё мы здесь увидим?

— Ты тоже это видишь, друг мой? — прошептал в ответ Логоамар. — Тогда я ещё выпью, раз эти вещи никак между собой не связаны.

— Чего ты хочешь от меня? — простонала Мекиарис.

— Чтобы ты прекратила ныть и воспользовалась возможностью. Давай! У тебя остались секунды, она умирает!

Я видел, как серебристое сияние вокруг Денсаоли становится всё ярче, как отделяется от тела её тень.

Мекиарис колебалась.

— Давай! — заорал я. — Или мне придётся вколачивать тебя туда, как гвоздь в дерево! Канда атратта монтоз...

Её будто невидимые щупальца схватили. Щупальца, тянущиеся из тела Денсаоли. Схватили, развернули и втянули внутрь. Не потребовалось и секунды. Исчезло сияние, всё закончилось.

Я медленно расслабил пальцы, которыми до боли вцепился в бортик ванной, и, затаив дыхание, смотрел на Денсаоли. Со своей позиции я видел только кусочек профиля и шею, дальше начиналась простыня. Но и этого мне было достаточно, чтобы понять: сработало. С шеи медленно исчезали волдыри. Кожа разглаживалась и становилась чистой и розоватой, как у младенца. Грудь под простынёй начала подниматься сильнее, увереннее.

— Асзар, — сорвалось едва слышно с губ лежащей в ванне девушки. И Магический Страж Дирна, не удержавшись, рухнул на колени перед ней.

Да, ребятки... Совет вам да любовь. Я только что слил воедино две не самые адекватные в мире души. Что из этого получится — вопрос, конечно, большой, но если она в беспамятстве зовёт Асзара, то я надеюсь, что любовь для этого существа окажется важнее ненависти.

— Ещё какие-то планы на сегодня? — осведомилась Натсэ.

— Парочка, — улыбнулся я ей.

Отполз чуть в сторону, к груде тряпья, в которую превратилась одежда и бельё Денсаоли. Призвал латную перчатку, разворошил эту кучу, достал спасённый Денсаоли росток. Молча встал и направился к выходу.

— Морт? Ты куда? Ты что...

Почему-то ритуал совершенно не вымотал меня. Может, потому что я действовал уже на совсем другом уровне, нежели Мелаирим в своё время. А может, потому что вторую душу пришлось добывать не из Яргара, а всего лишь с чердака. У меня, по-моему, наоборот прибавилось сил, и ресурс рос, как на дрожжах. Это хорошо. Ресурс мне очень пригодится. Ночь впереди длинная.

Я вышел на улицу. Вслед за мной на крыльцо высыпали Натсэ, Авелла, Тарлинис, Мелаирим, Дамонт, Лореотис...

Слева и справа от крыльца росло по дереву. Не долго думая, третье я воткнул в землю перед крыльцом. Да, вот именно так, ни к селу ни к городу, чтобы его приходилось обходить, чтобы было неудобно, но кому не нравится — выход там же, где вход. Поднялся и, стиснув зубы, направил весь ресурс к корням. Деревце вздрогнуло. Потянулось вверх. Окреп чахлый стволик, удлинились ветви. Я вложил три сотни магического ресурса, и рябина выросла с меня ростом, расцветившись гроздьями ягод. Обалдевшие рыцари наблюдали эту картину молча.

— Ну... Вот, — пробормотал я, не зная, что ещё сказать.

Натсэ ничего не сказала. Подошла сзади, я почувствовал её объятие, ощутил, как она ткнулась носом мне в шею. Я коснулся её локтя и, закрыв глаза, глубоко вдохнул. Медленно выдохнул.

— Это наш дом, — тихо сказал я. — И что бы ни случилось, мы его сбережём. Что бы ни случилось, мы сюда вернёмся. Все вместе. Я клянусь.

Я не был магом Огня, но пламя полыхнуло в небо от моей руки.

— Клянусь, — прошептала и Натсэ.

В этот раз нас обоих окутало мягким пламенем.

— Клянусь, — сказала Авелла, встав справа и обняв нас.

Третья вспышка засвидетельствовала её клятву.

Я сделал шаг вперёд, и они обе пошли вместе со мной. Мы миновали внутренний дворик (да, теперь у нас был внутренний дворик) и вышли через пролом в стене. Гетаинир всё ещё висел в воздухе, что-то тихонько скуля. Народ, собиравшийся нас убивать, притих. Уйти они не могли — кто-то из магов Земли сделал ров вокруг холма, а кто-то из Водных магов заполнил его водой.