— Боргента осталась в доме, за ней смотрят двое рыцарей, — сказал он. — Просто посчитал нужным сообщить, чтобы ты не отвлекался понапрасну.

Я кивнул, испытав в этот момент благодарность к нему. Знал, что я с ума сойду, если заподозрю, что с кем-то из наших что-то неладно. Какой бы расчётливой скотиной ни был — меня он изучил хорошо. А может, кстати, изучил именно благодаря тому, что был расчётливой скотиной... Но суть дела от этого не меняется.

Лореотис чертил руну кончиком меча. Закончив рисунок, поднял голову.

— Они растягивают фронт, — крикнул он. — Двуличный! Пошёл налево. Таллена! — направо, метров сто, не пускать тварей в город!

Как раз в этот миг из огня вышла Талли, обнимающая за плечи Зована. Услышав команду, она коротко кивнула и побежала вправо, увлекая за собой ошеломлённого супруга. Представляю, конечно. В один день принять печать Огня и тут же трансгрессировать через Стихию, которую с детства учили бояться и ненавидеть...

— Отдыхай, — приказала Натсэ Асзару, и тот послушно опустил руки. Натсэ заняла его место. Повинуясь её чёрной печати, земля ощерилась десятками жадных ртов с каменными зубами. Они жевали, перемалывали лягушек, которые с визгом лопались, будто пузыри с грязной водой. У меня начала кружиться голова от вони, но я мужественно держал огненные столпы, не позволяя себе отвлечься.

Во-первых, они давали свет. Во-вторых, что я мог сделать взамен? Поджечь дома? Возненавидеть жителей Дирна до такой степени у меня так и не вышло.

И потом — я ждал. Ждал и ждал, краем глаза наблюдая, как из руны, начерченной Лореотисом, выходят рыцари. Они немедленно вступали в бой, и Натсэ с Авеллой с видимым облегчением вновь оборвали свои магические потоки.

А лягушки всё пёрли и пёрли. Казалось, они, словно боты в компьютерной игрушке, попросту генерируются в тумане, и процесс этот будет бесконечным.

Акади и Алмосая не были боевыми магами, но они быстро приноровились использовать свои заклинания в деструктивных целях. Порождённые ими потоки воздуха перемалывали лягушек, как мельничные жернова. Но, судя по каплям пота, выступившим на лицах женщин, долго это всё не продлится.

— Нужно растянуть фронт! — орал Лореотис. — Мелаирим и Талли...

Голос тонул в грохоте битвы. Часть рыцарей рванулась влево, часть — вправо. Появившиеся маги Воды нацелились было на туман, но я опять заорал:

— Не трогать туман! Это... Это не туман!!!

Логоамар, резко развернувшись, посмотрел на меня, коротко кивнул и отдал своим какой-то приказ. Они разработали новую стратегию. Я обнаружил, что земля под ногами резко высохла, а потом в лягушек полетели ледяные копья.

И всё равно их было много... Эти твари сыпались и сыпались, поток их только нарастал. Я ждал, ждал до тех пор, пока всё пространство между нами и туманом не заполнилось верещащей шевелящейся толпой. И только тогда поднял руки.

Послушные мысленному приказу, два огненных столпа вознеслись над землёй, переместились вперёд и огненным морем обрушились вниз. Меня едва не вырвало от слитного визга сотен горящих заживо тварей, от смрада их полыхающей плоти. Ноги подкосились, я упал на колени, с трудом удерживая магию.

— Дальше — сами! — крикнул я, когда огонь пожрал всех. — Я — в туман.

— Как, «в туман»?! — дёрнулась ко мне Натсэ. — Не смей!

— Никто, кроме меня, его не остановит, — сказал я, глядя, как на выжженную землю вываливаются новые полчища лягушек.

Дамонт вычертил на земле ещё несколько рун, и из них тоже посыпались рыцари — на этот раз прямиком из академии. Теперь и Асзар отступил, понимая, что его помощь не требуется. Второй раз на моей памяти такая прорва рыцарей вступила в бой. Они быстро и технично распределялись, подчиняясь сухим командам Кевиотеса. Одни шли в атаку с мечами наголо и без устали рубили бестолковых лягушек. Другие били магией издалека. Лореотис, понимая, что магов Земли тут и без него хватает, жёг лягушек огнём. Судя по вспышкам зарниц слева и справа по линии фронта, Мелаирим и Талли делали то же самое.

А туман, нехотя отступив, клубился впереди. Скрывал лес. Скрывал всё. Он поднимался вверх метров на двадцать. Я поднял голову, пытаясь прикинуть, где и чем он заканчивался, и с губ у меня сорвалось ругательство.

— Что такое, Мортегар? — схватила меня за руку Авелла.

— Материк, — простонал я. — Денсаоли...

Как будто мало радости и счастья произошло здесь... Из-за кромки тумана медленно, величественно выплывал Летающий Материк, скрытый от всех взглядов, кроме моего. И что теперь? Они нападут на нас? Но это бред. Тут — лягушки, туман, и где-то в тумане прячется голем. У всего этого добра нет и не может быть союзников среди людей. Денсаоли сама выроет себе могилу, напав на нас сейчас. И не может она быть настолько глупой, чтобы этого не понимать!

Но что тогда? Будет просто смотреть? Или поможет? А если поможет — что сделает потом, когда закончится битва? Сумею ли я спасти Натсэ от стремительной мести Воздушных Убийц?

— Иди, — сказала она, будто прочитав мои мысли.

— Я не знаю...

— Иди! — повысила она голос. — Если можешь остановить это — останови.

Покачнулся Лореотис и, понурившись, отошёл от поля битвы. Его ресурс был высосан Огнём подчистую. Его место заняли отдохнувшие Акади и Алмосая. Вновь ураганы ударили по лягушачьему воинству. Кажется, пока мы даже не понесли потерь. Пока всё происходящее больше напоминало истребление диких животных, чем сражение.

— Берегите меня, — сказал я, решаясь. — Как зеницу ока.

Ещё один взгляд в туман. Истинное зрение. Вот она, зловещая дыра, ведущая в никуда. Жадно пульсирует, будто гримасничает. Как ненасытимый рот, предвкушающий кусок мяса.

Вдох...

Я сделал шаг вперёд.

Выдох...

***

Мортегар сделал один шаг, покачнулся и рухнул на землю.

— Мортегар! — Авелла кинулась к нему, присела рядом, руки её запорхали вокруг лица любимого, голова склонилась к груди.

Натсэ, тяжело дыша, наблюдала за этой сценой. Мыслями и сердцем она тоже была там, рядом с Авеллой, тоже пыталась привести в чувства Морта. Хотелось разреветься, проклясть жизнь и судьбу. Хотелось в кои-то веки позволить себе быть слабой.

Но, похоже, время для этого ещё не пришло. Натсэ взяла себя в руки. Взгляд её сделался холодным и колючим, тело покрыли доспехи, в руке появился меч. Тот самый видавший виды меч, который она отвоевала в доме у Герлима. Тогда она всерьёз собиралась погибнуть с этим мечом в руках. На сердце было так хорошо и спокойно. Не будет никакого рабства, не будет позора и страданий.