— Если бы ты не убежала, — вставила Авелла, — мы бы сейчас не были вместе. Наверное, всё к лучшему.
— А где можно достать ошейник? — продолжал я, не позволяя разговору скатиться в романтику. — Ну... Если быть точным: можно ли достать ошейник на Материке?
Авелла пожала плечами, а Натсэ сказала:
— Морт, ошейник — это просто полоска кожи и руны, вычерченные на ней. Достать — не знаю, сделать... Ну, я могу сделать, или могу научить тебя, как сделать.
— Можно взять собачий ошейник, — сказала Авелла. — И начертить руны на нём.
— Можно и так, — согласилась Натсэ. — А зачем тебе?
— Так, — уклончиво ответил я. — Есть одна идейка. Мы это сможем сделать до утра?
Натсэ, вздохнув, соскочила с подлокотника:
— Пойду поищу ремень...
Я как раз успел дочитать описание сражения. Чудовищная скорость, сила, безлимит на магический ресурс, огненный смерч... Впечатляло. Как и то, что магические удары по красоткам отжирали ресурс атакующего мага. Практически как тот самый туман в Дирне. И это была лишь малая часть того, с чем придётся столкнуться...
— Самое страшное в них, — сказала Авелла, когда я отложил записи, — то, что не попало в отчёты. Они улыбаются, дружелюбно смеются, совершенно искренне, но при этом убивают тебя. Это совершенно точно не люди. Ну, или люди, но с совершенно одинаковой болезнью головы. Мне эти улыбки будут всю жизнь сниться... — Она содрогнулась.
— Готово, развлекайся. — Натсэ вошла в гостиную и бросила мне на колени свёрнутый петлёй кожаный ремешок. На внутренней его поверхности виднелась замысловатая вязь рун Земли.
— И что?.. — Я взял ошейник, покрутил его, поднёс к горлу. — Просто надеваешь, и...
Натсэ подлетела ко мне, будто трансгрессировав сквозь воздух. Одной рукой сжала запястье, другой — горло.
— Это тебе не шутки, понял?! — прорычала она с неожиданной злостью. — Отнесись серьёзно. Наденешь себе на шею — станешь своим рабом навсегда, никто не спасёт.
— Да я и не собирался...
— Вот и не собирайся. — Натсэ отпустила меня. Я, морщась, потёр горло рукой. — Касательно твоего вопроса. Да, просто надеваешь на шею, и всё. У тебя в Магическом сознании появится запись о появлении нового раба.
— А разве не требуется согласие того, на кого надеваешь ошейник? — простодушно спросила Авелла.
Натсэ посмотрела на неё:
— Прости, что?
— Ну... — Авелла смутилась. — Ганла добровольно пошла в рабство. Тавреси. И ты...
Натсэ грустно улыбнулась:
— Чтобы законно продать раба — да, нужно в какой-либо форме его согласие. Потому что у тебя в любой момент могут спросить бумаги. А бумаги торговец подписывает только тогда, когда ошейник надевается в его присутствии, добровольно, и там ещё должна быть подпись будущего раба, или его представителя. Для открытых торгов торговец не возьмёт непонятно кого.
— Но ведь на тебя не было никаких бумаг, — вспомнил я.
— Были. Их забрала Талли, хранила у себя.
— А на Ганлу — папа забрал, — вспомнила Авелла.
— А Тавреси? — не сдавался я.
— А Тавреси ты сразу на хранение сдал, — напомнила Натсэ. — Документы остались у толстяка. Потом он, наверное, передал их Ямосу — я не следила. Так, всё, уже двенадцатый час. Спать!
Мы поднялись в спальню, легли в свою огромную кровать. Авелла погасила свечи, подув на каждую.
— А что, — спросила она, устраиваясь рядом со мной, — рабов продают и без документов?
— Продают, — отозвалась Натсэ. — Это — целый мир, о котором тебе лучше не знать. Да и никому лучше его не касаться даже трёхметровой палкой. Мне сильно повезло, что Магистр решил продать меня официально. Наверное, вспомнил всё же, что я была его дочерью.
Голос у неё задрожал, не то от гнева, не то от боли. Я приобнял её, погладил. Натсэ сперва прильнула ко мне, потом отпрянула.
— Так, стоп, — заявила она.
— Почему стоп? — удивился я.
— Потому что после любви у мужчин наступает упадок сил и апатия, снижается способность к концентрации. А тебе с утра на охоту. Всё, я сказала! — Она шлёпнула меня по руке. — Спать. Потом, когда вернёшься.
Я нехотя повернулся на спину, уставился в потолок. Вот ведь блин... Нет, ну так-то она права, конечно. Особенно учитывая то, сколько у нас времени обычно занимает эта самая любовь.
— Ты столько интересных вещей знаешь, Натсэ, — сказала Авелла. — А откуда? Ну, вот это, про упадок сил и...
— Во-первых, наблюдательность, — перебила Натсэ. — Сама могла бы заметить. А во-вторых, меня этому учили. Я должна была знать человеческие слабости и уметь их использовать.
— Хм, — с уважением заметила Авелла.
Обе притихли. Слушая их дыхание, я постепенно погружался в сон...
— Кстати, — вдруг сказала Натсэ задумчивым голосом. — У девушек всё ровно наоборот. Прилив сил и энергии.
— Правда? — приподнялась на локте Авелла.
— Угу...
— Интересно...
Я широко раскрыл глаза:
— Да вы что, издеваетесь?!
***
Утро было хмурым и мрачным.
На самом деле, оно было ясным и солнечным, а хмурым и мрачным был я, но это не важно. Зато Авелла с Натсэ были веселы и довольны. И Натсэ, поглядев на моё недоброе лицо, сказала:
— Вот это прямо отличный настрой. Лучше и придумать нельзя. Теперь я верю, что ты справишься и вернёшься целым и невредимым.
— Вернусь, — пообещал я. — И ты у меня получишь...
— Страшно! — Натсэ приложила ладонь к сердцу. — Честное слово — страшно, Морт. Но я всё равно буду тебя ждать. А теперь пошли завтракать.
Как только мы покончили с завтраком, в дверь постучали. Открыла Натсэ, мы с Авеллой подошли следом. В дом вошла Акади в сопровождении Дамонта.
— Вы готовы, сэр Мортегар? — спросил глава клана Земли.
— О, да, — усмехнулся я.
— Ваш сопровождающий на улице.
— Один?
— Один.
Хм. У меня почему-то сложилось впечатление, что нас будет несколько. Команда. Ну ладно, один так один.
— Вас что-то смущает? — поинтересовался Дамонт.
— Нет... Просто думал, что это больше важная операция, чем проверка...
— Это и то, и другое, сэр Мортегар, — улыбнулась Акади. — То, что с вами всего один человек, говорит о высокой степени нашего доверия.
Я вышел на улицу и остановился, глядя на улыбающееся лицо своего напарника.
— Доброго утра, сэр Мортегар, — поклонился
