Мы стремительно снижались. Слава Богам! Наконец-то эта пытка холодом закончится. Хотя в объятиях ведьмака очень уютно.
Пролетая над горами, мы словно завязли в киселе. Защитная магия! Так вот почему горы так искрятся! Было бы интересно посмотреть, какие они на самом деле.
Кирс из последних сил взмахивал крыльями, и я отдала ему остатки своей энергии.
Я почувствовала, как лопнул защитный купол, и мы приземлились.
Таврос, шатаясь от усталости, с трудом лег на землю. Он тяжело дышал: бока вздымались, шкура утратила свой блеск и покрылась потом, зажмуренные веки подрагивали.
Руст как будто окаменел. Ему тоже нелегко дался этот путь, да еще и со мной на коленях.
А мы с Сиреной просто окоченели.
Вскоре ведьмак встряхнулся, повел плечами и… просто перевалился на землю, крепко сжимая меня и уберегая от удара. По-видимому, так ему было легче слезть. Затем встал, помог спуститься Сирене и снова опустился рядом со мной.
Мы лежали и приходили в себя от трудного пути.
— Чтобы я еще когда-нибудь полетела на тавросе… Лучше уж на метле, — послышался невнятный шёпот Сирены.
Только тогда я до конца осмыслила, что мы все живы, и прибыли туда, куда стремились.
И у меня случилась истерика: напал безудержный смех. Ни у кого не было сил усмирить меня или дать затрещину. Я хохотала как безумная, катаясь по траве. Еле-еле смогла остановиться и задыхаясь спросила:
— Обратно как возвращаться будешь? На драконе? Или всё же Кирса предпочтешь? Ведьминой метлы здесь не найти.
— О, нет! — пролепетал тот, не открывая глаз. — Сломайте мне крылья опять! Отрежьте их! Я больше не хочу так летать!
Теперь хохотали уже все. Кроме тавроса, разумеется.
— Тихо! — вдруг скомандовал Руст, и все замолкли.
Далеко в стороне парила в небе пара драконов.
— Быстро, прячемся!
Мы ползком (нормально идти, кроме Руста никто не мог) двинулись к деревьям, недалеко от которых приземлились, и улеглись между ними. А Ведьмак внезапно загоготал. Правда, его смех был больше похоже на лай:
— Они летают с другой стороны гор. Мы же их перелетели. Здесь власть Богов, а не драконов, — пояснил он, посмотрев на наши недоумевающие лица. — Но укрыться все равно следовало. Меня тоже вымотал этот полет, не сразу сориентировался.
Мы отдыхали часа два. Я углядела недалеко березку и поплелась к ней. Набираться сил. Прижавшись всем телом к стволу, поговорила, погладила листочки, вдохнула горьковатый запах коры. Затем попросила её передать Борвесу, что у меня все хорошо. Рассказала о Кирсе. А Бор уже сам догадается сообщить об этом отцу в Клан.
Возвратившись к друзьям, я поделилась с тавросом и Сиреной энергией, а Руст отмахнулся: сам восстановлюсь. Я подкатилась к нему под бок и с блаженством почувствовала, как он меня обнял, уткнулся лицом в мои волосы и глубоко вдохнул мой запах. Ну совсем как я у березки. Только сомневаюсь, что мой запах так же приятен сейчас.
Я попыталась потихоньку перекачать ему часть силы, на что он только рыкнул. Ну, не хочет — и не надо. Самой больше останется. Но в душе было обидно.
Оклемавшись, мы съели скудный запас, который брали с собой в дорогу, и отправились в путь.
Куда идти — точно не знали. Ориентировались на облака, которые скопились где-то на горизонте. Всем казалось, что Гарданик должен находиться именно там. Пройти предстояло через лес в котором мы прятались. И что ждет нас впереди — неведомо. Поэтому все были насторожены и сосредоточены.
Здесь хоть и не драконья страна, но о Богах известно еще меньше, чем о драконах. Запретная зона. Вон через какой магический щит мы с трудом продрались.
Мы шли пока солнце окончательно не скрылось. Дальше двигаться было невозможно — только если уж очень хочется все кости переломать. Есть больше было нечего. И мы легли спать голодными.
34. Сражение с Богами
Казалось, лес был нескончаемым. Милые сердцу березки закончились почти сразу, как мы начали свой нелегкий путь. Теперь мы продвигались среди елей и сосен.
Трудней всего приходилось Кирсу. Мы, люди, мелкие и юркие существа по сравнению с ним. Ему же надо было постоянно выбирать: куда ставить копыта, чтобы не переломать ноги, или, самое меньшее, просто не пораниться об острые сучки. Да и сами ветви разводить по сторонам требовалось постоянно.
Впереди, сменяя друг друга, шли Руст и Сирена. Они старались выбирать ровные участки земли. Вот про тропинки можно было забыть. Похоже в этом лесу никогда не ступала нога человека. По словам ведьмака, даже звериных следов почти не встречалось. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь лапник. И это означало, что всю дорогу предстояло проделать среди ясного дня в мрачных сумерках.
Мы вышли голодными, и такими оставались уже много часов. Хоть бы какие ягодные кустики попались, или орешник. Ни-че-го. Под ногами крошился сухой игольник и шуршала пожухлая трава.
Пить хотелось ужасно. Несмотря на холодную неприветливость адской смеси бора и ельника, пот тёк по моему лицу ручьями. Я постоянно стирала его с лица. И смотря на своих товарищей, похожих на грязных общипанных куриц, представить боялась как выгляжу сама. Часто попадались на пути сломанные деревья, преграждающие путь, или кучи валежника. Если сначала я их старалась обходить вслед за тавросом, потом плюнула и перелезала поверху. Удлинять путь постоянными отклонениями в сторону совершенно не хотелось.
А хотелось — скорее вырваться из этого словно заколдованного леса. Зверья нет, птицы не щебечут, изредка где-то вдалеке пару раз ухнет сова или филин, и замолкнет. Даже деревьям было лень лишний раз колыхнуть ветвями.
Наконец, мы услышали долгожданное слово «привал».
— Сколько нам еще идти через этот дурацкий лес? — мрачно поинтересовалась у Руста.
— Не знаю, — он равнодушно пожал плечами.
Всю дорогу ведьмак был холоден и неприступен, как в ВШО. Глаза отливали свинцом, тем самым, от которого хотелось съежиться и замереть, чтобы стать маленькой и незаметной.
Умом я понимала, что он ведет себя так в силу необходимости. Все чувства должны быть направлены на одну задачу: дойти до конца и выжить. Он знает эту науку в совершенстве, не один год проработал следопытом и боевиком. Вот только сердце скручивало ледяным жгутом, вымораживая и так незначительный запас надежды на обоюдное чувство.
Я вопросительно посмотрела на Сирену. Но она сидела закрыв глаза, полностью погруженная в себя. А Кирсен просто помотал головой, ему даже губы разжимать не хотелось.
Решила последовать их примеру. Легла на сухую траву (почему она здесь такая сухая, ведь деревья — живые и сильные, а
