Заранну я нашёл в их с Сэмом комнате. Она обнимала его подушку и рыдала в неё. Я неслышно подошёл к ней и положил руку ей на плечо. Не встретив сопротивления, я сел рядом и прижал плачущую девушку к себе. Она не сопротивлялась, только обняла правой рукой, вцепившись пальцами в плечо. Всё, что я сейчас мог — это гладить её по голове и пытаться успокоить. Мне так и не удалось этого сделать. К утру она просто уснула. Оставив девушку спать, я направился в комнату к Триэлафэй. Она обнажённая сидела на своей кровати и смотрела в пустоту, а её глаза были красными. Её броня была разбросана по всей половине комнаты. Заметив меня, она рывком легла так, чтобы я мог видеть только её спину. И снова, ни всхлипов, ничего, просто мерное сопение.
Вечером к нам присоединилась Заранна. Ей теперь предстоит жить с нами, я же обещал присматривать за ней. Домой мы добрались чуть больше, чем за ночь. Когда мы прошли главные ворота, было уже навскидку часов десять-одиннадцать.
Первым делом я отнёс Джарнолу остатки меча, пересказав ему, что случилось. Он изучил место слома, покивал своим мыслям, после чего заметил на моих руках перчатки. Он их разве что не обнюхал. На его просьбы «дать посмотреть и поэкспериментировать» я ответил отказом. Потом он заметил на моих бёдрах кинжалы Сэма и резко погрустнел. Выразил сочувствие и обещал в скором времени зайти, помянуть.
Вернувшись, я увидел, что девушки уже накрыли на стол. Ели мы в тишине. Каждый думал о своём, но объект мыслей был ясен всем. После ужина Заранна молча поднялась на второй этаж. Нет смысла уточнять, какую комнату она заняла. Триэлафэй пустила меня перед собой, оставшись убирать на кухне. Я хотел помочь, но она так красноречиво на меня зыркнула, что я моментально ретировался и пошёл наверх. Моя комната встретила меня в том же виде, в котором я её оставил: небольшой столик, заваленный неудачными чертежами и просто бумагой, да линейками с карандашами. Одежду я сложил на прикроватную тумбу и уже собирался лечь, как ко мне постучались.
— Открыто.
Слова были такими непривычными после нескольких дней молчания. Они будто резали горло. Словно заставляешь работать заржавевший механизм.
Дверь открылась, и в комнату скользнула Триэлафэй. Одежду она, видимо оставила в своей комнате. Она с минуту мялась у двери, не зная, что сказать. Я её не торопил. И тут её прорвало. Она кинулась на меня, вцепившись так, будто я в любой момент исчезну. Она уткнулась лицом мне в груди и зарыдала. Мне показалось, что у меня что-то хрустнуло. Аккуратно, будто стеклянное, я обнял дрожащее тело девушки. Никогда не думал, что увижу её вот такой… беспомощной, хрупкой. Она рыдала, а я гладил её по голове и спине, а она всё сильнее впивалась пальцами в мою спину.
— …ери… еня…с…ой.
— Что?
Сквозь её всхлипы я совершенно не мог разобрать, что она хочет сказать. Подняв на меня свой опухшие глаза и всхлипнув, она всё же, заикаясь, смогла выдавить из себя:
— З-аб-ери м-еня о-тсю-да с со-бой.
После этого она снова зарыдала. А я гладил её по голове и пытался осознать, а возможно ли это вообще.
«Возможно. Сейчас объясню принцип.»
«Нет, давай позже.»
— Хорошо. Заберу.
Я говорю шёпотом, но я знаю, она меня слышит. Потом, когда она более-менее успокоилась, мы легли и уснули в обнимку. Бедняжка. Держала всё в себе несколько дней.
Следующей ночью, ближе к утру, Джарнолу, как и обещал, зашёл проведать и принёс выпить. Сначала ничего не предвещало, кроме того, что он принёс какую-то слишком уж большую бутыль. Выпили, помянули. Через час он ушёл, сославшись на работу и ещё раз принеся свои соболезнования. Я вызвался проводить его до дома, потому что видел, как парнишку шатает. Ему совершенно нельзя пить, раз уж его с двух стаканов так развезло. (Другой посуды в доме, попросту не было, ну или её просто не захотели искать.) Как только зашли в кузню, он не раздеваясь, повалился на кровать и знатно так захрапел. Чем-то напоминает день нашего знакомства, только он тогда был не пьяный, а заработавшийся.
Осмотрев пополнившийся ассортимент острых железок, отметив, что качество-то улучшается, я покинул эту обитель огня и молотка. Когда я вернулся, меня ожидало то ещё зрелище. Эти две, теперь уже мои, дамы устроили тут вечеринку пьяных эксгибиционисток, которая, судя по всему, уже закончилась. Попутно отметил, что в четырёхлитровой (!) бутылке осталось чуть меньше половины жидкости.
«И куда в них столько влезло?»
Лисичка ещё с нами. А вот у Белочки, похоже, скоро будет нервный срыв — вон, уже глаз дёргается. А если подробнее, то в принципе, кухня цела. Меня смутило только то, что Заранна, разместив свои далеко не маленькие формы на столе, раскачивается вправо-влево, причём взгляд такой мутный-мутный. Она, похоже, вообще ничего не соображает. Триэлафэй же просто спит, положив голову на сложенные руки.
Заметив меня, наша новоиспечённая вдова протянула пьяное:
— Да-а-а-ара-а-а-аго-о-о-ой.
И взгляд такой недвусмысленный. О, уже облизывается. А мне страшно. Благо, координация у неё сейчас ни к чёрту, так что просто обхожу её и беру под руку, с целью увести в комнату. Какое у неё сейчас счастливое лицо… Аж завидно, но больше страшно. А ещё она тяжёлая. И я никоим образом не намекаю на её фигуру, она у неё шикарная. Тут дело в её мышцах и, извиняюсь, сиськах, которые у неё довольно крупные. И если первое из-за того, что она работала в кузнице и, скорее всего, занималась спортом, то второе — заслуга генетики.
— Сэ-эм. А тыИк шалунишка.
Так, не смотреть на неё, психика мне нужна в здоровом виде. Ну нахер. Конечно, я совру, что меня к ней не тянет — тянет и ещё как, она девушка очень привлекательная, но не в таком же состоянии, ей богу! А её перегар, как ни странно отрезвляет меня. Вот и пришли. Осталось только открыть дверь. Заношу девушку и пытаюсь уложить её на кровать. Она хватает меня и пытается притянуть к себе.
«Где-то в твоей памяти я видела хентай, который начинался точно также.»
«Не вздумай его искать! Сейчас не время!»
«А, то есть потом можно?»
Моя рука соскальзывает на что-то большое и мягкое. Девушка издаёт возбуждённый стон. Я даже догадываюсь, за что схватился.
«Блять.»
Всё, она готова. Пока не опомнилась, хватаю со стола ключ и, пулей выскочив за дверь, запираю. Вслед мне несутся пьяные возгласы, сопровождаемые всхлипами и руганью, но я их не
