Драконы - создатели этого мира. Нашего мира! Мы состоим из их ЭГО. Которое заставляет бороться со своими слабостями и недостатками. Исправляя и делая лучше своё тело и душу. Мы стараемся улучшить всё, что дали нам Моон и Яар при рождении этого мира. Те же, кто подвержен пороку и не желает совершенствоваться - подлежит уничтожению. У заболевшего дракона, некоторые чешуйки становятся слабыми и ломкими, теряя свойства брони. И чтобы восстановить броню слабые чешуйки должны быть удалены. На их месте вырастут новые - здоровые и прочные.Мы были созданы из разломившихся пополам чешуек Моон, но душу нашу нам дали оба дракона. Мы драконы, но маленькие. И так же как и они, мы уменьшаем своё непомерное эго, становясь сильнее сами, делая сильнее драконов и нашу планету.
Сьерко Мудрый
Как всегда, Когда в западном окне кормильни погас последний луч Глаза Яара, а в восточном показался краешек Тамарис, Ярис Сказочник уселся в своё потёртое старое кресло, и не торопясь начал набивать крепким табаком свою любимую трубку из драконьего дерева.
Как всегда кормильня, до отказа набитая народом, притихла. И даже самые отъявленные спорщики, прекратили свои нескончаемые споры. Порой кажется, что они, в эти моменты, забывают напрочь о чём спорили.
Ярис набил трубку, и поднёс кресало к табаку. Посыпались искры, и Ярис глубоко затянулся крепким табаком. Ароматный дым медленно начал распространяться по кормильне. Ярис ещё раз пыхнул трубкой и сказал.
- Сегодня особый день. Сегодня отмечают рождение серого, или каменного дракона - Серогора. Сказывают Люди, что много лет назад, появился он на Пятизерье. И именно с тех самых пор, мои предшественники стали рассказывать сказания про Серогора.
Шёл как-то через Пятизерье большой торговый караван. Много купцов шло в Благодатную долину. Богат и силён был тогда Чёрный город. Его пока никто не называл в то время Городом Чёрных статуй. Тогда он назывался Благодольском. В том караване шли отец и сын с четырьмя подводами, доверху гружёными выделанными шкурами и мехами. С ними было двое работников.
Только слишком много приказал работникам грузить на подводы шкур отец парня. Притомились кони в дороге, совсем из сил выбились. Пришлось на одном из озёр остановиться и распрячь подводы. А караван ушёл дальше - Семеро одного не ждут. Стреножили коней и пустили их на луг. Трава тут высокая и сочная, и конькам радость и люди отдохнут. Огромное озеро ракскинулось словно зеркало посреди серых скал и зелёных лугов. Знатные земли. Эти огромные озёра не трогает ветер и даже ряби не возникает на их гладкой поверхности. Только иногда рыба плеснёт возле берега или чуть дальше, но круги быстро затихнут, и снова ничто не нарушает абсолютной глади озёр. А поднимешься выше по Серому хребту и из-за рёва ветра не слышно собственного голоса. Много людей сгинуло в горах. А те, кто пришёл обратно умом тронулись. Сказывали про голоса страшные, про рёв чудищ невидимых, про тени умерших людей. Жутко в Серых горах, потому и селений мало тут. Так думали люди, про этот неприветливый край.
В таком вот месте и остановились отец и сын с работниками. Стемнело. Развели костерок, повечеряли. И стали спать собираться. Да только кони к костерку льнуть начали. Ушами прядут. Фыркают, глазами косят. Да и людям как то не по себе стало. Из-за гряды на востоке льёт свой свет Тамарис - Ночная воительница. И от того, что невидно самого ночного светила - ещё жутче становится. И руки сами к оружию тянутся.
Шорох в кустах раздался. Все подпрыгнули, выхватили оружие, кто саблю, кто нож. Только вышел к костру паренёк. В сером камзоле и сером плаще. Серая шляпа с совиным пером и серые сапоги, заляпанные глиной. Довершал всё меч в серых ножнах и серой рукоятью. У старого купца аж глаза заблестели, когда увидел он этот меч. Паренёк, тем не менее, смело подошёл к вооружённым людям и сказал поклонившись.
- Простите, пожалуйста, что напугал вас. Но я отбился от королевской охоты и заблудился. Разрешите погреться возле вашего костра.
Недоверчиво посмотрел на него купец. Но законы гостеприимства не позволяли прогнать заблудившегося от костра, и купец, хлопнув по плечу одного из работников, сказал.
- Данила! Покорми гостя. Там ещё каша осталась в котелке. Да давайте спать, завтра в дорогу раненько. И ты Серёнька, не рассусоливай, а спать ложись.
Крикнул он сыну. И отошёл в сторонку, позвав второго работника.
Но Серёнька не слушал отца. Уж очень он любил послушать истории, и поговорить с новыми людьми. Дёрнул он работника за рукав и спрашивает.
- Данила. Как думаешь, расскажет гость о себе или нет.
Данила пожал плечами и ответил.
- Так ить, барин. Не спросишь, не узнаешь.
Посмотрел он в след гостю и всё же подошёл к богато одетому парню.
- Чего ж ты так опростоволосился, что отбился от свиты. Ты ж наверно принц?
Гость, принимая от Данилы глиняную плошку с мясной кашей, рассмеялся.
- Нет! Я не принц. И надеюсь, никогда не подамся в короли, или властители. Слишком большая ответственность. Я простой паж. Но я очень хочу стать капитаном охраны короля. Это хоть и небольшой чин, но самый почётный в королевстве.
Серёнька, почувствовав расположение гостя к беседе, весь подобрался и продолжил расспросы.
- Так кто же твой король, что ты готов за него жизнью рисковать?
Данила, махнул на молодого барина рукой и полушутя рявкнул.
- Отстань от гостя! От-жеш любопытный. Дай человеку поесть спокойно. Потом поспрошаешь.
Гость хмыкнул.
- Ничего, ничего. Я и сам не прочь поговорить. Двое суток плутал, сам с собой говорил. Я паж Любиля третьего. Любит он в этих краях поохотиться. А опростоволосился я просто. Ветку не заметил. Меня из седла и выбило. Хорошо жив остался. До сих пор рёбра саднят. Конь в запале погони ускакал за свитой, а я отлежался и пошёл в ту сторону, куда свита ускакала, но видимо ошибся. Вот и заблудился.
Гость приступил к еде, а Серёнька продолжал любопытствовать.
- А зовут то тебя как?
Гость сквозь набитый кашей рот проговорил.
- А как и шебя - Шерёгой.
Проглотив кашу, добавил.
- В свите Серым прозвали. Люблю я этот цвет.
И запихнул в рот полную ложку ароматной каши. Больше, пока гость ел, Серёнька его не беспокоил. А
